Читать книгу "Расплетая закат - Элизабет Лим"

Так я стояла довольно долго, прежде чем она отступила и я вновь ощутила свои пальцы.

Одно было известно наверняка: мое время подходило к концу.

Глава 18

Солнечный свет пятнами падал на бамбуковые оконные рамы, между облаками проглядывалась лазурная синева. Буря наконец прошла.

Впервые с тех пор, как я напала на нее, Амми встала с кровати. Половицы скрипнули под ее ногами, когда она, крадучись, пошла к двери. Я начала было садиться и уже открыла рот, чтобы позвать ее, но при звуке моего шороха она замерла.

Я тоже не двигалась. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Амми тихо выдохнула и закрыла за собой дверь. Я услышала ее быстрые шаги по лестнице.

Я еще никогда не чувствовала себя такой несчастной. Она избегала меня?

Я оделась, чтобы встретиться с ней за завтраком, и мысленно отрепетировала три фразы, которые планировала ей сказать. Что она будет в безопасности без меня, что я отправлюсь к Эдану. И что мне жаль, что я причинила ей боль.

Но увидев, как Амми помогает кухарке Лонхая месить тесто для паровых булочек, я незаметно сбежала.

– Ты не будешь завтракать? – спросила мадам Су, встретившись со мной в коридоре.

– Я уже поела, – солгала я. Затем посмотрела на моток бинта на ее подносе. – Кто-то ранен?

– Амми. Ты не знала? – Старшая швея нахмурилась. – Неудачно упала прошлой ночью. К счастью, у нее всего пара царапин.

Что-то поднялось по моей груди, из-за чего следующие слова прозвучали сдавленно:

– Она рассказывала, как упала?

– Да, мне пришлось чуть ли не допытывать ее, – со смешком ответила мадам Су. – Амми сказала, что споткнулась о котелок. Забавно, но я не помню, чтобы я оставляла его в вашей комнате.

Меня скрутило от чувства вины. Может, Амми никому не расскажет о прошлой ночи, может, вообще сделает вид, что ничего не произошло. Но, как и из меня в прошлом, из Амми была ужасная лгунья.

Не удивительно, что она не могла смотреть на меня этим утром и не захотела обсуждать случившееся.

Она боялась меня. Мне было больно, но я ее не винила.

Я тоже боялась себя.

…

– У тебя все хорошо? – спросил Лонхай чуть позже тем днем. – Мадам Су упомянула, что ты выглядела встревоженной, хотя, говоря по правде, ты все время сама не своя.

Я сосредоточилась на задании. Сегодня мне нужно было вышить горный пейзаж на шарфе местного вельможи.

– Взгляни на меня, друг мой.

Я упрямо смотрела перед собой.

– Простите, я сегодня поздно села за работу. Если не продолжу, то не успею закончить шарф вовремя…

– Ой, к черту шарф! Он подождет. Что стряслось, Майя?

Я наконец подняла голову. Лонхай впервые назвал меня моим настоящим именем. Звучало ли оно так непривычно потому, что я еще не слышала его из уст старого портного, или потому, что оно все меньше казалось моим?

Лонхай вздохнул.

– Пойдем со мной.

Я отложила шарф и последовала за ним в его личную студию. На этот раз, вместо того чтобы упиваться видом его рисунков и инструментов, я осмотрела палисандровые столы, обитые дорогой парчой стулья, бесценные расшитые свитки на стенах и расписанные вручную вазы на алых лакированных полках. Несмотря на всю эту роскошь, мой взгляд зацепился за мундир, висевший над столом Лонхая.

Парадная военная форма. К плечам были пришиты эполеты с бронзовыми кистями, сложные парчовые узоры инкрустированы кораллами и усеяны нефритовыми пуговицами. На левом рукаве был вышит… тигр.

– Он принадлежал шаньсэню?

– Да, – кивнул Лонхай. – Двадцать третьему.

Нынешний шаньсэнь, лорд Маканис, был двадцать седьмым. Значит, это мундир династии Цинминь. Очень мало творений тех времен пережило войны, в результате которых свергли последнего императора Цинминя.

– Он же…

– Бесценен? – закончил Лонхай. – Да, я потратил дурные деньги, чтобы добыть его. Но он служит хорошим напоминанием о том, что мы теряем в этих бесконечных войнах. Искусство. Искусство и наших детей. – Он понизил голос. – Сейчас опасные времена, мастер Тамарин. У нас есть серьезные основания полагать, что династия императора Ханюцзиня подходит к концу и на его трон воссядет шаньсэнь, но одним богам известно, что нас ждет в будущем.

Старый портной пристально на меня посмотрел.

– Ты в трудном положении – тебя хотят обе стороны. Мало кто может оказать тебе помощь, а ты не попросишь о ней даже в час нужды.

Эдан тоже отметил эту мою особенность во время испытаний.

Что ж, я действительно нуждалась в помощи. Отчаянно нуждалась.

– Буря прошла, – вот и все, что я смогла сказать. – Я планировала уйти этим утром, но…

– Ах да, я слышал, что твоя подруга упала.

– Да, – хрипло ответила я.

– Ты не говорила ей, что уходишь, – догадался Лонхай по моему виноватому выражению лица. – Может, все-таки подумаешь о том, чтобы остаться?

После случившегося с Амми ничто не могло изменить моего решения. Она не отправится со мной в Лапзур или даже в Турские горы, чтобы найти Эдана. Я не могла так рисковать.

– Нет. Я должна идти одна. Солдаты… ее никто не ищет.

Лонхай кивнул с мрачным видом.

– Здесь она будет в безопасности. Но ты… Майя, ты же понимаешь, что не уйдешь далеко пешком.

Я поджала губы.

– Мне бы не помешала лошадь. Я… я не могу обещать, что верну ее. И любые карты, которые вам не жалко отдать.

– К вечеру мои люди подготовят для тебя моего самого резвого скакуна. Ты же останешься на ужин?

– Я должна уехать, как только закончу свою работу для вас, – ответила я, качая головой. – До наступления сумерек. Боюсь, я и так слишком задержалась.

Лицо Лонхая омрачилось от моих слов, но, надо отдать ему должное, он не задавал больше вопросов.

– Да защитят тебя Мудрецы, юная Тамарин. И пусть боги защитят нас всех.

Я повторила его слова, но мне не хватило духу в них поверить.

…

Теперь, когда буря закончилась, улицы оживились. По дорогам со скрипом ездили экипажи, и я услышала, как мадам Су поприветствовала клиентов на пороге лавочки. Не желая, чтобы меня видели, я выскользнула из мастерской и пошла на поиски Амми. Я пыталась набраться храбрости, чтобы поговорить с ней перед отъездом.

Она стояла на кухне и помешивала в кастрюле суп.

– Майя, будешь суп? Садись, съешь хоть одну порцию, пока остальные швеи не набежали. У кухарки Лонхая сегодня выходной, так что на кухне только я.

Амми болтала больше, чем обычно, и несмотря на ее спокойный голос, я знала, что мое присутствие заставляло ее нервничать.