Читать книгу "От любви до ненависти и обратно - Тоня Ивановская"

– Хорошо, Ваше Величество.

Фрейлина поклонилась и выпорхнула, а Грета осталась наедине со своими мыслями.

Она походила по комнате, попыталась утрясти все свои размышления. Сложный день, сложный вечер, а уж что ночью будет, лучше вообще не думать.

– Ладно, – глубоко вдохнула Грета и распахнула двери. – Сейчас главное ― спуститься.

Заранее решила, что магией попробует от умертвий отгородиться. Мало поможет – место узкое – но лучше, чем идти сквозь руки тянущиеся. К тому же не хотелось появиться при дворе в порванном платье.

Шла в темноте и молилась. Факел никак не взять было, иначе магию по коридору не направить. Мрак окружил, пропитанный шепотом, трупным запахом, страхом. Страх был у Греты, умертвия испытывали лишь жажду дотянуться до мага желанного, захватить хоть крупицу, хоть каплю крови выцарапать.

“Что же вам сделал такого род моей матери?”

Лестница вниз казалась бесконечной. Грета спускалась по спирали так долго, что и голова у нее закружилась. А света от выхода все не было, никак не кончались проклятые умертвия. Уже и магия ее ослабла, раскалился ошейник, впиваясь в кожу жгучими иглами.

– Ничего, выдержу, – подбадривала себя Грета. – Башня не бесконечна.

Она была права. Еще тройка завитков, от которых мутить начало, ― и пропали дыры в стенах. Одна узкая лестница. Позади осталось самое страшное. От радости Грета так воодушевилась, что поспешила вперед, зацепилась за что-то и ногу подвернула. Прихрамывая уже с лестницы сошла.

В основании башни была просторная комната. Для хозяйственных назначений, по всей видимости. Тут и выход к колодцу, через который наверх вещи поднимали. И ящики с разной мелочью. Дверцу небольшую Грета обнаружила. Прикинула, что комната за ней должна быть, наподобие ее для рукоделия.

Дверь в сад была огромной. Не спутаешь. Грета поправила платье, косы, отдышалась немного, постаралась ногу свою поврежденную подлечить магией. Откликнулся еще большей болью ошейник.

– Все. На сегодня мне с колдовством заканчивать нужно, – вздохнула Грета. – Черт, как пройти мне ровно? Запнусь об ковер какой-нибудь. То-то будет хохоту.

Она еще раз по подолу провела руками. Осознало, что трясет ее, словно осину. Покосилась наверх. Поняла, что возвращаться страшней, чем идти на королевскую трапезу.

– Чтоб тебя демоны загрызли, Верн! – ругнулась Грета и покинула место своего заключения.

Верн был в чудесном настроении. Все шло, как он задумал: планы по развитию юга семьи одобрили, маги, что остались, согласились помочь с обороной побережья, казна исправно пополнялась, а народ уже которую неделю славил короля и королеву. При мысли о Грете Верн поморщился. Все у него хорошо в жизни, одна заноза, никак не вытащить, только гниет глубоко, хоть зверем вой.

“Излечусь ли от бесовки когда-нибудь? Может, и вправду помириться? Хотя бы попробовать”.

– Ее Величество Грета Стейнмунн! – объявили внезапно, и гости вскочили с мест своих, выказывая почтение.

Вошла. В самом деле Грета. Живая и прекрасная. Вытянутая струной, неприметно вибрирующая. Прошлась ладно до его места, слуги уже для нее стул поставили. Приборы, кубок для королевы наполнили.

“Заявилась, значит. И что ждать от ведьмы такой наряженной? Еще и как колдунья выглядит. Знала бы, гадина, как кипит кровь, когда кожа ее темной тканью оттеняется”.

– Отчего же вы, Ваше Величество, в черном? Разве горе какое в королевстве?

– Что вы, душа моя. Под вашей властью процветают земли и народ счастлив. В черном я как раз поэтому. Свидетельствую всем о вашем величестве. Знамя ваше черное, а на нем триллиум. Вот и я – Триллиум – в черном обрамлении.

– На знамени моем горят триллиумы. Поджечь платье? Чтобы неподдельно смотрелось?

– Лучше одарите меня ожерельем с рубинами? Мне такое пламя больше нравится.

Села подле него и улыбнулась кротко, словно не Грета это, а девица покорная. Не успел Верн найтись, что ответить, как повернулась к нему и невинно в глаза посмотрела.

– Вы, Ваше Величество, много трудитесь. Как жена ваша, пришла о вас позаботиться.

Глянула на гостей и учтиво кивнула, разрешая вернуться к трапезе.

Ужин продолжился, а Верн жег взглядом жену, надеясь хоть так выпытать, какого, на самом деле, черта она спустилась.

– Вы будете мясо, Ваше Величество? – спросила Грета. – Простите, не знаю, какое вы теперь предпочитаете. В детстве, помню, любили кролика.

Делала вид, что не замечает его напряжения. А напряжение тем временем усилилось, особенно после слов “детство” и “помню” из ее уст.

– Так что? – спросила Грета. – Кролик?

– Кролик, – хрипло ответил Верн.

Она ловко подцепила мясо и переложила на тарелку, стала добавлять еще что-то, но Верн не смотрел. Аппетит полностью его покинул. А вот пить хотелось так, словно он только что вернулся из пустыни.

“Что же она со мной делает? И пахнет еще так, что вцеплюсь зубами в нее вместо кролика”.

– Выпьем? – предложила Грета, протягивая кубок.

– Выпьем.

– Дорогие гости, – внезапно обратилась к собравшимся Грета. – К сожалению, я не всем из вас представлена. Однако думаю, у нас еще будет время узнать друг друга получше, – она доброжелательно улыбнулась. – Но сегодня, каюсь, я бы хотела уделить как можно больше внимания Его Величеству. Вам известно, как много он о нас всех заботится.

Грета отследила воодушевленное кивание с поддакиванием, а Верн чуть не заржал, потому что представить себе не мог, что когда-нибудь Грета его будет перед гильдиями нахваливать.

– Полагаю, вам также известно, что я из рода магов. А для магов равны супруги, не так, как принято у оборотней, – Грета повернулась к Верну. – Позволишь ли ты мне, муж мой, высказать свою дружественность? Закрепить общность жизней наших, как среди магов принято?

“Хитришь, чертовка”, – ухмыльнулся Верн, но кивнул.

– Давай же выпьем с тобой особым способом, – улыбнулась Грета и переплела в локтях их руки с кубками. – Смотря в глаза, не скрывая намерений.

Пока пил, смотрел.

“Разве можно в синеве этой кроме холода что-то высмотреть? Не любишь ты меня, Грета. На дух не выносишь. Зачем тогда ластишься?”

Отложил пустой кубок, а она пересела на колени его так ловко и поцеловала так внезапно, что сердце остановилось у оборотня. Нежная, взволнованная. О такой мечтал он в безумных своих фантазиях. А теперь сбывается выдумка нежданно-негаданно. Отстранился от Греты, удерживая себя из последних сил. Немного нахмурилась, ожидала явно не этого.

“Не получишь. Не потеряю рассудок, как ни пытайся наизнанку душу вывернуть”.

– Ты прекрасно целуешься, Верн, – прошептала на ухо пленительно.