Читать книгу "Две тайны аптекаря - Ирина Трофимова"

— Ты в своем уме?

— Вполне.

— Нет. Это исключено. Да так я могу лишиться всего!

— Ну что ты, Лунц. Лишиться всего ты сможешь другим, гораздо более простым способом. Открой электронную почту, а потом перезвонишь мне, и мы потолкуем.

Директор музея изящных искусств с трудом удержал себя от того, чтобы не швырнуть об стену своего рабочего кабинета дорогой телефон. Он поднялся с кресла и несколько раз прошелся вокруг стола, держась то за голову, то за сердце. Как он мог оказаться в таком положении? Почему не почувствовал, что заходит чересчур далеко? Где же была его хваленая интуиция, и почему таким крепким сном спали все инстинкты? Как он мог так запутаться?

Он подошел к столу и пошевелил компьютерной мышью. Экран вспыхнул голубым светом. Господин Лунц зашел в почту и быстро просмотрел входящие сообщения. Письмо, о котором говорил Иосиф Шклярский, он увидел сразу — адрес отправителя состоял только из цифр, которые образовывали сумму его долга. Господин Лунц смачно выругался и открыл письмо. Там оказались фотографии.

Реакция организма господина Лунца оказалось неожиданной и стремительной. Одна рука стала колотить сразу по всем клавишам на клавиатуре, а вторая в это время ловко выдернула компьютерный шнур из розетки.

Не то чтобы господин Лунц был ханжой. И не то чтобы он не любил порнофильмы. Но он никогда не представлял себя исполнителем ролей в этом жанре. И, наверное, он был прав. Он не слишком выгодно смотрелся на экране, особенно будучи раздетым. Фотографии, присланные ему на почту, представляли собой нарезку кадров из подобного видеофильма. Действие происходило в гостиничном номере дорогого отеля, который нагло гарантировал своим гостям полную конфиденциальность. А в главных ролях были господин Лунц и его прекрасная белокурая нимфа.

Телефон зазвонил снова, и директору музея пришлось ответить.

— Так вот, — сказал Шклярский, как будто они и не прерывали разговора. — По поводу способа лишиться всего на свете. Как видишь, дружище Лунц, он предельно прост. Адрес почты твоей дражайшей супруги Анны Дмитриевны у меня тоже имеется. И мне не надо говорить тебе, как она прореагирует на эти прелестные снимки, особенно если я отдам их в некоторые издания, чтобы закрепить результат. Вряд ли твоя жена станет гордиться тобой и хвалить тебя на все лады, и говорить тебе: «Ах, какой ты молодец, мой милый Лунц», хотя в некоторых позах ты тут действительно хорош, признаю, хорош, ничего не скажешь. Но, скорей всего, Анна Дмитриевна рассердится и позвонит своему ушлому братцу, который, как тебе известно, на данный момент считается самым пронырливым и кровожадным адвокатом по разводам. И они вмиг обтяпают всё так, что ты стопроцентно лишишься всего на свете. Даже последних штанов.

Господин Лунц хотел закричать, что ему всё равно. Что его так достала Анна Дмитриевна и ее ушлый братец, что он уже и сам давно готов уйти из дома голым! Но потом подумал, что белокурая нимфа, счастье всей его жизни, вряд ли захочет принять его нищим. Поэтому только сказал:

— Я согласен.

— Вот и отлично, — похвалил Шклярский. — Я готов забрать положенную мне компенсацию хоть сегодня.

— Сегодня не заберешь, — господину Лунцу было тяжело дышать, а пот заливал глаза. Платок как назло куда-то подевался. — Мне понадобится больше времени, мне нужно сделать копию.

— Уж не хочешь ли ты попытаться всучить мне «левак»? Со мной шутки плохи, Лунц, ты же знаешь, какой у меня нюх. Я, в отличие от твоих экспертиз, чую всё поддельное за километр. Меня не проведешь, даже не суетись.

— Причем тут ты? — Нервы директора музея гудели, как натянутые струны. — Как я, по-твоему, должен прикрыть свою задницу?! Или что, мне оставить голую стену?

— Твоя задница, Лунц, меня совершенно не волнует, хоть мне и пришлось на нее любоваться, пока я выбирал для тебя подарочный комплект фотографий. Но так и быть, еще пару дней я тебе добавлю. И очень советую поторопиться.

Господин Лунц бросил трубку и уронил на руки голову. Ему хотелось провалиться вместе со всем музеем.

Часть шестнадцатая

Мне снилось, что я лежу щекой на льду, а он тает. Получалось, что я лежу в холодной луже, и было ужасно неприятно. Я хотела проснуться, но глаза не открывались. С той стороны сна меня звала Марта. Она так отчаянно повторяла мое имя, что я всё-таки очнулась.

Оказалось, что я лежу на кожаном диване в незнакомой комнате. У дивана на коленях стояла Марта и прижимала к моему лбу мокрое полотенце. Капли с него скатывались мне под щеку.

— Наконец-то! — закричала она сразу, как только я открыла глаза. — Ты что?!

Я никак не могла сообразить, из-за чего она сердится. За спиной у нее толпились какие-то люди. Чья-то рука в голубом рукаве совала мне под нос ватку, от которой омерзительно пахло. Я отодвинула руку и попыталась подняться. Все сразу спохватились, забегали, мне под спину стали подпихивать подушки, а настырная рука в голубом рукаве ухватила меня за запястье и, видимо, собиралась считать мой пульс. Голова странно гудела, и очень болела бровь.

— Может, еще полежишь? — спросила перепуганная Марта. — Мы в кабинете у Игоря Юрьевича, он директор спортклуба.

И тут я вспомнила, что произошло. Мы с Мартой плавали, потом пришли в раздевалку, и оказалось, что мои вещи в шкафчике залиты кровью. Мне опять стало нехорошо. Я потрогала голову и обнаружила на брови бинт, прилепленный пластырем.

— Ты упала в обморок, — объяснила Марта. — И шарахнулась бровью о скамейку. Я не успела тебя поймать. Но есть и хорошая новость — глаза остались на месте.

Я очень любила Марту за оптимизм.

В этот момент ближе к дивану протиснулся молодой мужчина в сером костюме. Лицо у него было знакомое.

— Вижу, вы очнулись, — захлопотал он. — Как вы себя чувствуете? Выглядите совсем неплохо, уже почти не бледная.

— Ничего себе неплохо! — Марта тут же поднялась с пола и переключилась на него. — Да что у вас тут вообще происходит? Вы хоть понимаете, чем это может вам грозить?

— Прошу вас, успокойтесь. Ведь ничего страшного не случилось, все живы, никто серьезно не пострадал, стоимость испорченных вещей мы вам компенсируем. И, разумеется, моральный ущерб. Если потребуется, и лечение. — Он покосился на мою бровь.

— Секундочку, — не унималась Марта. — Что значит «серьезно не пострадал»? Или это — не рядовой случай? Может, для вашего клуба это нормально заливать вещи клиентов кровью?

Мне опять стало нехорошо. Игорь Юрьевич оглянулся, видимо, проверяя, закрыта ли дверь кабинета и как много слушателей уже собралось у него за спиной.

— Послушайте, — сказал он, понизив голос. — Разумеется, мы всё прекрасно понимаем и ни в коем случае не отказываемся от выплаты компенсации. Назовите сумму. И, конечно же, можете рассчитывать на годовой абонемент. И вы, и ваша подруга.

— Мне нужно позвонить в полицию, — сказала Марта и полезла в карман за телефоном.