Читать книгу "Ночь Дон Жуана - Ганс-Йозеф Ортайль"

— Простите, синьор Джакомо, я вас не понимаю.

— Что? О чем я говорил?

— О Нанетте и Мартучче.

— О Нанетте и Мартучче? О, я все перепутал, мой дорогой Паоло! Я как раз прочел в книге эту пикантную историю. Небольшой венецианский рассказ. Ничего особенного, но написан очень оригинально и остроумно. В нем идет речь о неких Нанетте и Мартучче, а также об их любовнике, юноше, который тайком пробрался к ним… Он приходил к девушкам два раза в неделю и… Ну, довольно! Пора покончить с этими выдумками! Лучше займемся делами насущными. Пора уделить внимание господину да Понте!

— Что мне делать, синьор Джакомо? Я готов немедленно последовать вашим советам! Вы совсем не похожи на господина да Понте. Я вам во всем доверяю! Если бы граф Пахта дал мне вольную, я бы остался вашим слугой и пошел за вами хоть на край света. Могу заверить вас, что вы нигде не найдете более преданного слуги, чем я!

— Паоло, неужели ты серьезно? А как же Иоанна?

— Мы могли бы взять ее с собой. Я и она были бы хорошей парой. И мы вдвоем прислуживали бы вам.

— Нас было бы трое? Мы путешествовали бы втроем?

— Ах, вы не поверите, как мне хочется отправиться в путешествие! Уехать очень далеко! Вы же много путешествовали? Вы далеко ездили? Очень далеко?

— Я? Ты говоришь обо мне?

— Да, синьор!

— Далеко ли я ездил? Я? Много ли я путешествовал?

— Да, синьор. Почему вас так удивил этот вопрос?

— И ты еще спрашиваешь почему? Я объездил половину земли. Был на Корфу и в Константинополе. Я посетил Париж и служил там при дворе короля. По финансовым делам мне пришлось побывать в Голландии. Я исколесил всю Швейцарию и Италию, был вынужден бежать из Лондона, а в Берлине меня встречал Фридрих Великий. Он хотел, чтобы я остался при его дворе. Но я поехал дальше, в Петербург. Там я познакомился с Екатериной Великой. Оттуда я поехал в Варшаву, где со мной пожелал встретиться польский король. Я объездил все немецкие земли до последнего уголка, не говоря уже об Испании. Там меня арестовали, сначала в Мадриде, а затем — в Барселоне. Но единственному человеку, который смог бежать из свинцовых камер венецианской тюрьмы, не составило труда выбраться и оттуда…[7]

— Вы шутите, синьор Джакомо?

— Я шучу? Разве ты мне не веришь?

— Конечно, нет, синьор Джакомо. Я вижу, что вы шутите.

— Ладно, я шучу. Кто поверит в мою историю? Ты прав. Это просто выдумки, рассказы из книг. Я шучу, подобно автору этой книги. Дольше всего я люблю рассказы о приключениях, о юношах, которым мир кажется тесным. Неведомый мир манит их. Я не устаю от таких историй.

— Я тоже знаю подобную историю. В ней идет речь о парне, игравшем на валторне, таком же, как и я.

— Давай, расскажи. Мне хотелось бы ее послушать.

— Речь идет об Иоганне Венцеле.[8]Так его здесь называли. Он приехал из деревни, как и я. Стал слугой графа Туна, который позаботился о нем так же, как граф Пахта позаботился обо мне. Венцелю позволили брать уроки в Дрездене, и он научился искусно играть на валторне. Когда Венцель вернулся в Прагу, все были поражены его игрой. Говорили, что так еще никто не играл. Казалось, будто валторна пела в его руках, даже тогда, когда ее звуки скорее походили на скрежет и вызывали неприятные ощущения. Поговаривали, что Венцель умел играть двойные и тройные аккорды. Его игра была настолько виртуозной, что его на руках носили по Праге, чтобы все могли насладиться этим чудом. Венцель стал настоящей знаменитостью и больше не хотел прислуживать графу Туну, хотя и не отказывался сыграть для хозяина. Играл-то он охотно, но исполнять обязанности слуги больше не стал. Граф такого не потерпел. Они стали враждовать друг с другом — граф Тун и музыкант Венцель, пока Венцелю все не надоело и он не бежал за границу. Граф послал за ним погоню, приказав поймать строптивого слугу и намять ему бока. Из-за этого Венцелю пришлось поменять имя. Теперь его звали Пунто. Он поехал в Майнц, а оттуда в Вюрцбург. Затем в Париж. Там он стал величайшим музыкантом из когда-либо игравших на валторне. Такова история.

— Ты хочешь быть похожим на него? На Венцеля, то есть на Пунто?

— Я никогда не смогу стать таким, как он.

— Не говори этого. Никогда так не говори! Я ненавижу людей, которые умаляют свои достоинства, постоянно твердят о недостатках и завидуют тем, кто преуспел. Судьба человека в его руках. Те, кто жалуется, никогда ничем не рисковали и расплачиваются за это. Но ты не испугаешься риска. Я в тебе уверен! И когда ты будешь выступать в Париже, ты вспомнишь мои слова.

— Я? В Париже?

— Да, ты! В Париже! Чтобы не терять времени даром, ты тотчас же начнешь репетировать. Пойди к себе и сыграй то, что услышал в театре. Я должен знать, что ты действительно сможешь воспроизвести музыку.

— Но в последний раз вы были недовольны, когда я играл!

— Я ошибался. Теперь я думаю иначе. Мы устроим здесь, во дворце, большой прием в честь Моцарта. Наша капелла будет играть. Но кульминацией праздника станет игра на валторне. Ее звуки будут доноситься издалека, из самых дальних комнат дворца. Ты будешь играть, а твоя музыка напомнит всем о театре, об опере. Гостям почудится, что их жизнь превратилась в одну из сцен «Дон Жуана». Я все устрою, а ты мне поможешь. Ты будешь моим церемониймейстером. Согласен?

— Синьор Джакомо, это прекрасная мысль!

— Если ты хорошо сыграешь, я представлю тебя маэстро. Послушаем, что он скажет о твоей игре.

— Как я могу вас отблагодарить?

— Иди к себе и начинай репетировать.

Паоло поклонился. Казанова заметил, что на глаза слуги навернулись слезы. С этого момента он еще больше полюбил Паоло, его молодость и искренность во взгляде. Похоже, юноша тоже испытывал симпатию к Казанове. Это было невероятно, потому что синьору Джакомо не удалось найти общего языка со слугами в Дуксе, во дворце графа Вальдштейна. Они были высокомерными и бесцеремонными. Но Паоло был совсем другим! Чувствовались его живой интерес ко всему и ненавязчивая предприимчивость. Кроме того, этот парень разбирался в музыке. Такая черта, как любовь к музыке, облагородит любого.

Ах, Паоло действительно начал репетировать. Viva la liberta!.. Да, именно так и играли в театре. Фанфары предвещали счастье. Паоло исполнял вступление к празднику во дворце Дон Жуана. Когда Казанова будет давать свой прием, тоже зазвучат фанфары. Фанфары на празднике во дворце Джакомо Казановы.

На этом приеме Казанова возьмет постановку оперы в свои руки. После разговора с Паоло ему стало понят но, что нужно делать. Все зависело от Паоло и Иоанны, ведь Иоанна станет живой приманкой во время этой игры. Казанова оденет ее как можно нарядней. И соблазнительней. Он позволит ей надеть в этот вечер платье ее госпожи, которой сейчас нет во дворце. Лоренцо да Понте будет изнывать от желания, а Джакомо Казанова получит огромное удовольствие, разжигая его страсть, пока она не станет невыносимой и неудержимой. В конце концов либреттист не сможет справиться со своими чувствами. Он будет мучиться так же, как его Дон Жуан. Будет пить и танцевать, пока томительное вожделение не заставит его позабыть об этой праздничной суете. Лоренцо пойдет на все, чтобы покорить Иоанну. Станет ее преследовать по всему дворцу. Музыка будет играть все громче, так что никто не заметит, как он мечется и надоедает служанке. Но затем во дворце раздастся… крик женщины, ее сдавленный голос.