Читать книгу "Дом горячих сердец - Оливия Вильденштейн"

могу разобрать, и его тело подается вперёд. В отличие от Ифы, он медленно опускается, словно даёт мне ещё один шанс полюбоваться королевством, которое, как я когда-то считала, станет моим.

Какой же я была наивной.

Когда мы приземляемся, эльфы и солдаты-фейри, выставленные рядом со стенами абрикосового цвета, которые окружают поместье Антони, сдвигаются в сторону, чтобы пропустить гигантского ворона. Все они положили ладони на рукояти мечей или метательные трубки, а их взгляды обращены на нас.

Когда ворон опускает меня, он разделяется на пять воронов.

«Ифа ждёт внутри. Она останется с тобой на время твоего визита. Как только будешь готова вернуться домой, дай ей знать, и она тебя отнесёт».

Я не указываю ему на то, что его дом — это не мой дом, и что я точно никогда не захочу туда возвращаться, так как теперь он будет делить его с Алёной из Глэйса.

«Передай Фибусу, что я его люблю, и чтобы он меня не ненавидел».

Трое из его воронов с золотистыми глазами взлетают повыше, а двое других остаются рядом со мной.

«Если наши пути пересекутся, я ему передам».

А почему их пути не должны пересечься? Он же не планирует закрыться у себя в комнатах? Если только он не планирует долгую поездку в Глэйс к своей невесте.

Все эти вопросы прокручиваются у меня в голове на повторе, пока я иду до кованой бронзовой двери, в которую затем стучу.

Мой кулак ударяется о воздух, потому что отполированное прямоугольное полотно со скрипом открывается.

Из-за двери выскакивает Сиб, моё имя срывается с её губ в виде потока букв.

— Антони сказал, что ты едешь, но я думала, что он издевается.

Девушка, которая ненавидит объятия, обхватывает меня руками за шею и крепко прижимает к себе.

Я резко вдыхаю, услышав то, как она заговаривает с Лорканом, но затем замечаю, что она осаживает эльфов, увязавшихся за нами. Я поворачиваю голову и больше не вижу никаких чёрных пятен на фоне голубого неба.

Король воронов улетел.

Сиб хватает меня за руку и затягивает внутрь, в стеклянный коридор, окружённый с обоих сторон постриженными садами.

— Откуда Антони узнал?

— Ифа.

Неожиданно она смотрит мне за спину, в то время как я в изумлении осматриваюсь вокруг.

— Где Фибус?

— Улетел обратно в Небесное королевство.

— Обратно?

Я рассказываю ей всё, пока мы идём по коридору, залитому солнечным светом и пестрящему тенями от эльфов, жужжащих снаружи.

— К счастью, им запрещено заходить внутрь. Данте оказался довольно податливым, учитывая ситуацию. Хотя его податливость по большей части связана с теми сделками, что он заставил нас заключить.

— Сделками? Какими сделками?

— Если мы не будем держать рот на замке о том, что он приложил руку к смерти брата, мы будем ему должны.

— И вы дали клятву?

Она кивает.

Я ненавижу то, что у Данте есть такая огромная власть над моими друзьями.

— Прости.

— За что?

— Вы все стали изгоями.

Она приподнимает плечо, из-за чего её желтый рукав опускается.

— Это временно. Пройдёт несколько мирных лет, и все забудут. Жизнь вернётся в своё обычное русло.

Раздаются шаги ног, идущих по квадратным плиткам из белого и зелёного мрамора. Цок. Цок. Цок.

Мои брови сдвигаются вместе, потому что это похоже на стук копыт козы на каблуках. И насколько я знаю Джиану, она никогда не носила каблуки.

А на Ифе сегодня были надеты сапоги. Если только она не сменила обувь; но мне показалось, что она не из тех, кто предпочитает каблуки.

Конечно же, это оказывается женщина и, конечно же, это не Джиана и не Ифа.

— Добро пожаловать в поместье, микара.

ГЛАВА 21

Многочисленные тонкие складки алого платья Катрионы шуршат по мере её приближения. Она осматривает моё лицо, после чего её взгляд опускается всё ниже и ниже, на мой неженственный промокший наряд. На гладкой коже между её бровями не появляется ни одной неодобрительной складки.

Я искоса смотрю на Сибиллу, которая сжимает мои пальцы, после чего тихо бормочет:

— Перевернутый мак решил помочь нашему делу.

Я не думала, что мои брови могут так высоко изогнуться, но они сейчас касаются линии роста моих волос. Хорошо, что мне не достался слишком высокий лоб.

Я высвобождаю пальцы из руки Сиб, чтобы отлепить промокшую под дождём рубашку от своей груди.

— Катриона использовала слово «сопротивление». Так чему мы сопротивляемся?

— Кастовой тирании. Господству фейри.

Куртизанка останавливается в нескольких сантиметрах от того места, где стоим мы с Сиб, на пороге очередного великолепного помещения, которое может похвастаться огромной лестницей, где могли бы уместиться двое взрослых мужчин, взявшиеся за руки.

— Ты работаешь на Лоркана?

Я снова перевожу взгляд на Катриону.

— Нет.

Её накрашенные губы сжимаются, и в их уголках образуются складочки. Как я понимаю, она не поклонница воронов. Но если она не поклонница одного короля и сопротивляется другому королю, то за кого она тогда?

Заметив, что я нахмурилась, Сиб объясняет:

— Мы работаем на людей. Мы работаем на то, чтобы сделать Ракс более безопасным и благоприятным для жизни. Лоркан вкладывается в наше дело из-за сделки, которую заключил Антони с Бронвен много лет назад.

Я вспоминаю, как Сибилла рассказывала мне о противозаконной деятельности, которой занимались её сестра и Антони в Ракокки. Я также вспоминаю, как той же ночью Антони обсуждал со стражником-фейри способы смешивания пыли.

— Какую сделку?

— Он с нами не поделился.

И хотя голос Сиб не дрожит, что-то в её выражении лица заставляет меня насторожиться.

Я настолько хорошо разбираюсь в поведении Сиб, что понимаю: она знает всё о делах Антони, в отличие от Катрионы. Неужели моя подруга не верит в искренность её намерений? Лично я считаю, что желание куртизанки помочь людям выглядит несколько странно, учитывая то, с какой готовностью она меняла форму своих ушей на заострённые с помощью украшений и как пренебрежительно она относилась к работнице Амарисов, Флоре.

Я решаю выведать у Сиб подробности, когда мы останемся одни, и вместо этого спрашиваю:

— И ни один из фейри не в курсе твоего «сопротивления».

— О, они прекрасно знают о наших поездках в Ракс, когда мы отвозим туда еду и строительные материалы для постройки более крепких жилищ.

Локоны Катрионы, доходящие ей до плеч, блестят в свете фейского огня, который отбрасывает роскошный канделябр, украшенный разноцветными турмалинами.

Сиб закатывает глаза.

— Мы? Мы стучали в твою дверь вчера. Ты ещё ни разу не ездила в Ракс.

— Я предложила поехать, но Антони настоял на том, что он и его