Читать книгу "Последний рассвет - Виктор Власов"

Ни на минуту девушка не замедлила ход. На запорошённой снегами тропе в Сагамихару застоялся конь, привязанный к приметной корявой сосне. Из темноты бамбуковой рощи выбрались пятеро в доспехах императорской охраны, с ними вышел незнакомец, наряженный нищим. С виду его, согбенного и кривоногого, в мешковатой одежде, которую, казалось, подрали собаки, можно было принять за попрошайку или за старика-пилигрима. Его маленькое лицо с острым подбородком мертвецки бледнело на фоне торчавшей шерсти воротника.

Суа отметила некоторые странности в его облике, выдававшие истинное ремесло. На животе куртка выпячивалась множеством складок, в них спрятаны дротики и метательные ножи, в руках трость — духовая трубка. Штаны его, толстые, будто надутые воздухом, затянуты ремнями на поясе и на бёдрах, отягощённые спрятанными кинжалами. Стоило заглянуть мнимому попрошайке в глаза, становилось ясно: их блеск — последнее, что видит жертва.

Он приблизился к Суа медленно и неслышно.

— Рад видеть, вас, кидзё, хе-хе! — зашевелились бескровные тонкие губы, от скрипучего голоса у девушки побежали мурашки — и ещё эта жуткая манера смотреть искоса… Левый глаз нищего подёргивался, а правый застыл, выпуклый, рыбий.

— Не подходи! — предупредила Суа, грозясь вынуть клинок.

Услышав скрип кожи доспеха у себя за спиной, невольно побледнела: кто-то незаметно подобрался, и, может быть, изготовился атаковать?

— Расслабьтесь, Суа-химэ, — вкрадчиво произнесла наёмница, выйдя из-за спины. — Это наш, Асахара.

Нищий закивал быстро-быстро и снова противно хихикнул. Суа поразилась высокому искусству перевоплощения этого человека.

— Мы Вас заждались, госпожа! Шпионы Такэды рыщут в округе. Времени почти нет, скоро лесные тропы перекроют отрядами из его провинций, и в храм будет не пройти.

Рядом с высокой и крепкой сестрой императора маленькая и невзрачная женщина, худая, бритая наголо, облачённая по-мужски, Каори казалась мальчишкой, каким-нибудь сыном мелкого землевладельца, по протекции принятого на службу в дворцовую охрану. Глядя снизу вверх на эффектную Суа, всматриваясь в её блестящие глаза, Каори как будто застеснялась собственного вида.

С изумлением и жалостью Суа оглядела незнакомку с головы до ног. Черты хладнокровного лица Каори стали резче, и на глазах принцессы точно застыл расплавленный базальт. Наклонив голову, спрятав косой шрам на подбородке, разбойница проговорила с обидой:

— Да, госпожа, мы не благородной крови, но у нас тоже есть мечты и планы!

— Не имею ничего против твоих девичьих грёз, — покачала головой принцесса, жестом приказав взять коня под уздцы, — но более не подкрадывайся!

А «про себя» подумала: «не благородная кровь возносит нас, девочка, а воля сильных и удача».

В небе мирно мерцали звёзды, предвещая, казалось, долгожданные благодатные перемены — их принесёт миру новый день. Бледно-жёлтый свет полной луны, запятнанной тёмными разводами лунных теней, проливался с неба на лесную тропу. Продирающаяся меж валунов, присыпанных снегом, тропа огибала пост охраны, прибывшей из провинции Каи. Каори сообщила Суа, что по ночам дозорные на нём особенно бдительны, а количество их увеличилось, и тропы оказались закрыты: наёмники опоздали.

Сотник отряда Такэды, отправив несколько групп дозорных в лес, приказал останавливать и приводить для дознания всех бродяг, которых увидят. Расположившись в лесу, отдыхавшая смена отряда разожгла костры: буси жарили мясо. Полагая, что пройти выставленные дозоры незамеченными невозможно, воины расслабились.

— Пост большой, приблизительно сотня воинов, — тихо сообщил Горо, один из наёмников, изображавших ёдзимбо. — Половина бродит по лесу, половина сидят тут. Пойдём в обход — увидят и заподозрят неладное.

— А пойдём прямо — окажемся в яме, — ответила Каори. — Если завяжется бой, сюда сбегутся те полсотни, что вынюхивают по округе. Если всё-таки мы прорвёмся, увяжутся за нами — и к шаманке не ходи!

— Я вижу только один выход, — Асахара был мрачен. — Кто-то должен увлечь за собой тех, что стерегут в лесу. Остальные тишком проберутся мимо поста. Кичиро, твоё имя «удачливый», идти тебе.

Вынув из-под полы несколько огненных шаров, Асахара вручил их небольшого роста худощавому воину.

— Громче ори, беги шумнее, — посоветовал разноглазый, — шары кидай подальше и в разные стороны. Так собьёшь с толку дозорных, а сам затаишься и сможешь улизнуть.

Кичиро кивнул, принял шары, потом отошёл на значительное расстояние и снял с себя амуницию, закопал в снегу. Спустя некоторое время наёмники услышали вдалеке крики, хруст ломающихся веток, а после — несколько взрывов один за другим, и снова крики — боли, ярости, азарта погони. Спасся ли тот, чьё имя — «удачливый», Суа не узнала. Больше она этого парня не встречала никогда…

Дорога, ведущая в храм Кабукодзи, издали походила на тонкую нить, петляла по холмам. Двигаясь строго лесом и низинами, вкривь и вкось иссечёнными стремительными речными потоками, наёмники, переодетые дворцовой охраной, «нищий» Асахара и Суа на коне приближались к изгороди Кабукодзи уже на рассвете.

Выйдя из леса, они попали на извилистую искусственную дорожку из плоских каменных плит, в конце её высились красные тории, врата мира мёртвых, а за ними — ограда и ворота юдоли живых.

Окинув взглядом широкий простор комплекса храмовых построек, обсаженных кустами и плодовыми деревьями, за которыми уместилась даже небольшая сосновая роща, Суа озадаченно проговорила:

— Пришли.

— Хе-хе, — кивнул Асахара.

В кронах карликовых слив светились яркие фонарики, озаряя вход в гостевые покои главного корпуса. В середине деревянной стены, огораживавшей храмовый комплекс, имелись большие ворота с аркой, под ней топтались два сохэя с нагинатами. Вокруг каждого из малых храмов — отдельная изгородь с хорошо укреплённым охраняемым входом.

«Нищий» Асахара бочком-бочком на кривых ногах просеменил к воротам, задержался около тории, чтобы поклониться и что-то там положил — наверное, подношение ками. «Благочестив», — одобрительно подумал сохэй. Попрошайка же спокойно направился к воротам, с явным намерением войти. «Пусть войдёт», решил монах-воин, и посторонился. Асахара, поклонившись ему, шмыгнул в калитку ворот. Спустя четверть часа к воротам Кабукодзи подошёл небольшой отряд дворцовой охраны императора Нинтоку Тоды, впереди — девица высокого роста, на коне, одетая как знатная дама-воин: в утеплённый кожаный самурайский доспех, в чёрном плаще поверх него. Капюшон скрывал лицо — наверное, очень знатная госпожа, быть может, даже императорской фамилии!

— Отворите ворота и падите ниц перед Её светлостью Нинтоку Суа! — звонко воскликнул юный ёдзимбо, грудью напирая на сохэев.

Монахи-воины переглянулись.

— Госпожа, нам строжайше запрещено впускать на территорию храма вооружённых людей. Прошу Вас, оставьте оружие с одним из Ваших слуг здесь, под нашей охраной.