Читать книгу "Песня жаворонка - Флора Поллинг"

Элис подошла поближе и пристально взглянула на Тони. Неожиданно их взгляды встретились. Он запнулся, потом вновь как ни в чем не бывало посмотрел на собравшихся в зале. Но он же увидел меня, подумала Элис. Неужели проигнорировал? Но почему?

— Говорят, что есть свидетель, который утверждает, будто видел нашу спецмашину как раз на том месте, где был поврежден кабель. — Глаза Тони сверкнули. — Но кто, хотел бы я знать, поверит подростку-наркоману? Вы могли бы поверить?

— Да! — вдруг нарушил тишину чей-то голос.

Элис выпрямилась, еще не вполне осознавая, что именно она выкрикнула это слово, и сделала шаг вперед. Ее щеки горели, на нее были устремлены взгляды, микрофоны, кинокамеры. Она и Тони вновь посмотрели друг на друга. На этот раз на его лице уже не было равнодушия, оно выражало крайнее изумление.

Ей стало вдруг невыносимо жарко, как будто она стояла под палящим солнцем. Осознав серьезность момента, Элис набрала в легкие побольше воздуха и почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Сейчас ей предстояло выступить перед огромной аудиторией. Она должна это сделать и не может, просто не вправе отказаться и уйти. Этот шанс нельзя было упустить!

— Тони, — сказала она, собрав все силы и не опуская взгляд. — Ты так стремишься выгородить свою компанию, своих сотрудников, поскольку в свое время оказался не в состоянии защитить собственную семью…

Элис удивилась тому, что произнесла все это без запинки. Видимо, от большого волнения и гнева. И заморгала, борясь с охватившей ее паникой. Ведь она так часто сдавалась и убегала. Так случилось на том злосчастном суде. То же самое произошло в университете. Она боялась, что начнет заикаться. Боялась подвергнуться насмешкам. Даже сочувствию.

Один из сотрудников компании, всматриваясь в лицо Элис, наклонился к Тони и что-то шепнул ему на ухо. Видимо, посоветовал, как лучше выпроводить ее из зала, догадалась Элис. И наверняка назвал заикой, которую не стоит воспринимать всерьез человеку, занимающему столь высокий пост.

Ее гнев постепенно перерос в ярость. Наплевать, что они там вообразили о ней! Она не позволит пострадавшей женщине испытать то же, что выпало на долю ее матери!

— Ты наделен властью и способен помочь бедной женщине и ее сыну, — громко и уверенно продолжала она. — У тебя есть возможность восстановить истину: — Ей вдруг вспомнились слова матери о том, что каждому дано сделать правильный выбор. Сегодня этот шанс есть как у нее, так и у Тони. — Имя твоей компании известно далеко за пределами штата. Ты не запятнаешь его, добившись правды. Люди наверняка оценят и поймут тебя…

Все начали хлопать, и нестройные аплодисменты вскоре переросли в бурную овацию. Посыпались вопросы:

— Скажите, вы знаете пострадавшую семью? — спрашивали репортеры. — Вы говорили с подростком, видевшим спецавтомобиль?

Элис повернулась лицом к толпе журналистов и собралась с духом. Ей уже не было страшно.

— Имя молодой матери из Вайоминга — Линда Селборн. Позвоните ей, и вы узнаете совсем иную версию происшествия. Линда утверждает, что подросток, оказавшийся единственным свидетелем, — вполне нормальный парень. И никакой не наркоман. Конечно, он успел кое-что натворить, но его нельзя назвать лжецом. В «Фаст комьюникейшн» заявили, что Линда Селборн хочет отсудить у них кругленькую сумму, но ей вовсе не нужно это. Она лишь хочет добиться правды.

Элис стала пробираться к выходу, чувствуя удивительную легкость, как будто сбросила с плеч тяжкое бремя, которое давило на нее долгие годы. На минуту она остановилась, обернулась и что есть силы крикнула:

— Скажи им правду, Тони! Ради Лео, скажи!

Их взгляды встретились. Элис могла поклясться, что поначалу непроницаемое лицо Тони покрыла тень. Он не произнес ни звука, и тогда она повернулась и пошла прочь. И ни разу не оглянулась.

Тони, затаив дыхание, смотрел, как из зала уходила Элис. Стол президиума осаждали репортеры, щелкали затворы фотоаппаратов, на вопросы холодно и невозмутимо отвечал начальник отдела по связям с общественностью.

А он вдруг ощутил невероятную усталость, которая, как ему показалось, накопилась не за один сегодняшний, бесконечно напряженный день, а за все последние годы…

Через некоторое время Тони, не дождавшись окончания пресс-конференции, покинул зал.

— Энтони! — Лусинда Слейтер, стуча высокими каблуками, пыталась догнать его. — Поздравляю с удачным выступлением!

— К черту выступление! — отмахнулся от нее Тони.

Ему до смерти надоел весь этот спектакль. Надоели подхалимы и подлизы, их льстивые речи не стоили и одного слова Элис.

Однако теперь слишком поздно было вспоминать об этом. По ее прощальному взгляду он понял, что ей больше никогда не захочется его видеть. А у него никогда не появится шанс объясниться, рассказать, что он все-таки добился правдивого расследования происшествия. И имел на руках факты, неопровержимо доказывающие вину его компании. Но не смог публично признать это. Только сейчас…

Стук каблуков не прекращался. Тони надеялся, что, поняв намек, Лусинда отстанет, однако та все-таки нагнала его.

— Энтони, одну минутку. Я насчет Лестера…

Энтони Боулер остановился и повернулся к ней.

— Очень рад, что ты напомнила мне о нем, — ледяным голосом произнес он. — Я назначаю его руководителем отдела перспективных разработок.

От неожиданности Лусинда едва не лишилась дара речи.

— Но… ведь эту должность занимаю я!

— Занимала. До сегодняшнего дня, — спокойно возразил Тони. — Пока я не прочитал твою докладную записку, где ты изложила так называемые факты о полной некомпетентности старшего менеджера. Только все это чистейшая ложь!

Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью о том, что юридический отдел дал ему заведомо неправильную, лживую информацию о повреждении кабеля в районе Норт-Платт в Вайоминге. Ложь во имя защиты компании!

— Но…

— Все, Лусинда, ты уволена. И нет нужды повторять это. Советую поскорее подыскать себе другую работу.

Тони повернулся и ушел, сожалея лишь о том, что не принял такого решения прежде. Многое, очень многое нужно было сделать совершенно иначе. Но не сейчас, а раньше…

Он миновал вращающиеся стеклянные двери и спустился в холл. От нахлынувших переживаний голова шла кругом. Надо же было случиться такому: Элис, сотрудничавшая с компанией под именем Мэрион, по сути, предала его. Отчасти он и сам был виноват, поскольку ни разу не настоял на личной встрече с человеком, готовившим тексты его выступлений…

В то же время на Тони произвела сильное впечатление решимость Элис, не побоявшейся на глазах у целого зала, под ослепительными вспышками фотоаппаратов выступить с гневной и весьма убедительной речью. Но как, черт возьми, ей это удалось? Он не находил ответа.

Когда Тони только еще ознакомился с текстом своего выступления, написанным мнимой Мэрион, то первой его реакцией были раздражение и гнев. Как посмел совершенно посторонний человек, которому дали возможность заработать вполне приличные деньги и проинструктировали, как надо писать, нести такую отсебятину? И неважно, что Тони превосходно знал обо всем, просмотрел все новости и видел интервью с пострадавшей матерью.