Читать книгу "Гоп-стоп по-испански - Александр Чернов"

вместе.

Вздохнув, я открыл окно шире и выглянул наружу. Церковный двор был безмолвен и пустынен, горело дежурное освещение, каким‐то желтым унылым светом, нагоняя на мою и так‐то мечущуюся между добром и злом душу тоску. С левой стороны двор был освещен хуже, там пересекались направленные в сторону церкви едва заметные красноватые нити — лучи датчиков движения. Расстояние до крыши навеса было в два этажа, высота немалая, спрыгнуть нельзя, наверняка проломишь крышу и вместе с черепицей загремишь до самого низу. Остается осторожно спускаться. Работа для скалолазов, но где наша не пропадала! Я наметил точки опоры, затем влез на окно и повис по другую сторону стены, держась руками за подоконник. Этажи были невысокие, и мои ноги нащупали окантовку окна, расположенного этажом ниже. Я был обут в спортивные тапочки с резиновыми подошвами, которые прекрасно сцеплялись с грубо обработанным камнем, поэтому утвердился на стене основательно. Нащупав с левой стороны чуть ниже меня выступ, схватился за него левой рукой, а правой перебирая по неровностям стены и удерживаясь таким образом, стал приседать. В этот момент мой наушник заговорил голосом Егора:

— Ну, как ты там, Игорь?

Голос прозвучал неожиданно и, как мне показалось, громко. С перепугу я чуть не отпрянул от стены и не упал на крышу. Разумеется, ответить я Теплякову не мог, поскольку обратная связь у меня была отключена, а чтобы включить ее, требовалось отпустить одну из рук, что привело бы к падению на черепицу, и я молчал. Ухватившись правой рукой за окантовку окна, опустил ноги вниз, на секунду завис в воздухе, удерживаясь лишь руками, затем, будто акробат на трапеции, качнулся и скользнул на подоконник окна третьего этажа. До крыши террасы было не так уж и высоко. Я присел, опираясь руками о подоконник, вновь свесил тело вниз и нащупал кончиками пальцев ног черепицу. Осторожно встал на всю стопу. Черепица была крепкой, под ногами не раздавалось ни звука. Только сейчас я включил обратную связь в переговорном устройстве и тихо сказал в микрофон:

— Со мной все в порядке. Я на крыше.

В этот момент стали щелкать и включаться микрофоны остальных членов нашей группы. Эфир наполнился вздохами, покашливанием, кряхтением, шмыганьем и негромкими репликами, которыми стали обмениваться между собой находившиеся, очевидно, рядом друг с другом Смольникова и Тропинина.

— Так дело не пойдет! — с нотками возмущения заявил Егор. — Если мы все начнем говорить в микрофоны, то не будем друг друга понимать. Предлагаю всем отключить их и слушать меня. Отвечать только в том случае, если я буду называть чье‐то имя. Или выходить в эфир по мере надобности.

Все дружно вырубили связь, и в эфире установилась тишина, нарушаемая лишь дыханием одного Егора — нашего координатора.

Держась за стену я, ощупывая каждый раз то место, куда собирался поставить ногу, наступал туда и делал следующий шаг. Построенная несколько веков назад крыша оказалась крепкой, и я дошагал до конца ее, затем лег на нее и заскользил по крыше ногами вниз. Сначала в воздухе повисли стопы, затем голени, бедра… мое тело, будто ртуть «обтекло» край крыши, и я повис на нем, удерживаясь руками. Глянул вниз — на полметра впереди моих ног находились перила террасы. Я качнулся, поставил на перила ноги и бесшумно соскользнул на террасу. Под лучи датчиков не попал.

Также бесшумно я спустился по ступеням на террасу первого этажа, а затем — во двор. В этот момент мне стало особенно тоскливо, очевидно, оттого, что обратный путь уже отрезан.

«Дурак ты, Игорь, что же ты делаешь? — Глядя на заглядывающую в церковный двор луну, мне захотелось завыть, как оборотню. — Впрочем, ты, Игорь, и есть оборотень! Честный порядочной тренер, воспитатель подрастающего поколения, с одной стороны, и с другой — грабитель, влезший в храм. Вечно, Гладышев, ты начинаешь каяться в самый неподходящий момент! На это будет время позже, после того как покинешь Санта‐Лучину, — одновременно успокаивал и корил я себя, — или на суде, когда будут предъявлять обвинение в ограблении собора. А сейчас надо заканчивать с тем делом, ради которого ты сюда пришел».

Придерживаясь мест, куда меньше всего попадал лунный свет и свет фонарей, я двинулся мимо ворот к будке охранника, чтобы убедиться, действительно ли страж спит. Приблизившись к наполовину застекленной двери, заглянул в нее. Сомневаться в этом не приходилось. В комнатке, положив руки на стол с аппаратурой, а на них голову, сладко спал охранник. Несколько мониторов светились, и на экранах застыли картинки, передаваемые с разных камер изображений. Если верить Егору, запись с них сейчас не велась.

В этот момент снова раздался голос Теплякова:

— Игорь, Егор говорит. С тобою все в порядке?

— Первый, Первый, я Второй, — проговорил я, включив обратную связь. — Докладываю: спустился вниз, нахожусь у ворот. Разрешите продолжить выполнение задания? Прием!

Кто‐то из женщин, забывших выключить микрофон, хихикнул. А Егор, не оценивший юмора, недовольно произнес:

— Хватит балагурить. Открывай калитку.

— Есть! — ответил я и двинулся к воротам. Тут меня и ждала первая неприятность. Оказалось, что дверь в воротах закрыта не на щеколду, как я рассчитывал, а на ключ, которого в замочной скважине не было. Уже серьезным тоном я сообщил о первом непредвиденном препятствии, ставшем на нашем пути к сокровищам Христофора Колумба.

— Черт, — с досадой пробормотал Егор и посоветовал: — Там наверняка в воротах шкворень есть. Попробуй выдернуть его и приоткрыть створки.

— Шкворень‐то есть, — согласился я, осмотрев загнанный в землю шкворень и ворота, — да вот на обеих створках цепь висит, а на ней замок.

Это было еще одно непредвиденное обстоятельство, мешавшее нашему плану проникновения в собор. Как же впустить на территорию собора моих товарищей, прячущихся где‐то по ту сторону ворот в темноте? На всякий случай я все же выдернул из земли шкворень и потянул на себя ворота, но цепь позволила раздвинуть створки только сантиметров на десять. Разумеется, проскользнуть в такую щель не мог бы даже ребенок. Оставалось только одно… Это было, конечно, не лучшим, к тому же опасным вариантом, но другого выхода в создавшейся ситуации я не видел.

Сунув на место шкворень, я вновь двинулся к помещению охранника. Взявшись за ручку двери, потянул ее на себя, но безрезультатно — дверь была закрыта изнутри. Я обошел угол сторожки, приблизился к окну, толкнул его, но и оно оказалось заперто. Но хоть в чем‐то должно повезти?.. Я поднял голову и над одной из створок окна увидел форточку. Встав на цыпочки, вытянул руку и надавил на нее. Наконец‐то