Читать книгу "Гоп-стоп по-испански - Александр Чернов"

одеяния, секунду раздумывал, с чего начать свой рассказ, чтобы ввести меня в курс событий, потом заговорил:

— Как я и предполагал, монастырь оборудован внутренней сетью, и кое‐какие коммуникации объединены между собой. Провода не выведены в каждый номер, но в холлах Интернет имеется. Один из проводов Сети проходит в номере. Я с помощью прихваченного с собою куска провода, разъемов и специальных кусачек врезался в Интранет, взломал кое‐какие пароли и вышел на пульт управления охранника, куда выведены все камеры видеонаблюдения. Теперь, грубо говоря, могу управлять любой камерой и на время отключать запись. Когда наступит основная фаза нашей операции, я вырублю камеры, и вы сможете, не попадая под их обзор, проникнуть в храм и покинуть его.

Ложе паломника было жестким, я пошевелился, поудобнее устраиваясь на нем, и произнес:

— Но тогда в записи будет провал. И если ее станут просматривать, то догадаются, что здесь что‐то не так.

Егор беспечно махнул рукой:

— Никто никогда без надобности не просматривает эти записи. И в этот раз здесь не будут смотреть…

— При условии, — перебил я, — что все пройдет гладко. А если нет?

— Давай не будем о грустном, — предложил Тепляков, делая кислое лицо, как у человека, хлебнувшего по ошибке вместо воды уксус. — Я думаю, все закончится благополучно, и никто не узнает, что мы побывали в Санта‐Лучине.

— Дай‐то бог, — не очень‐то оптимистично изрек я. — Дальше что?

— Везде на окнах гостиницы стоят решетки, так что из моего номера выбраться во двор собора не получится, но на четвертом этаже в туалете, расположенном в левом крыле здания, решетка отсутствует. Я думаю, именно из этого окна тебе и нужно будет ночью спуститься на крышу террасы. Но спускаться в этом месте на саму террасу второго этажа нельзя — попадешь под датчики движения, которые я через местную Сеть отключить не смогу, они работают автономно и выведены на основной пункт охраны, который, как я понял, располагается на территории самого монастыря. И потому тебе придется пройти по крыше террасы до конца здания и спуститься там.

— Как скажешь, — развел я руками. — Ты у нас главнокомандующий. А то, что придется лезть во двор собора не из твоего номера, а из туалета четвертого этажа, еще лучше — на этаж ниже… Ах да! — вспомнил я и полез в сумку. — На вот переговорное устройство, изучай, как оно работает.

Я достал гарнитуру и передающее устройство и передал их Егору. Парень, прекрасно разбиравшийся в электронике, за пару минут освоил новое оборудование и кивнул:

— Пойдет.

В этот момент в соборе вдруг заиграла органная музыка. Я удивленно взглянул на Теплякова:

— Храм вроде же закрыт.

— Вечерняя месса, — пояснил он. — Обычно туристы разъезжаются перед нею. Служба для своих.

— Все паломники сейчас там? — догадался я.

— Вот именно, — подтвердил Егор. — Потому‐то гостиница пуста. Ну, что ж, отдыхай пока, набирайся сил, а я покопаюсь в Интернете.

Он развернулся к столу и активировал экран ноутбука, успевший за то время, пока мы с ним разговаривали, войти в режим ожидания. Мне пока делать было нечего, и я, сняв обувь, прилег на кровать.

Глава 15

Проникновение

Далеко за полночь, когда монастырь и гостиница для паломников погрузились в глубокий сон, Егор позвонил Евгении Аксеновой и коротко сказал:

— Можно приступать. После того как решите вопрос с охранником, выходите на связь по переговорным устройствам. Мы будем в зоне доступа.

С этими словами Егор отключил мобильный телефон, и мы, врубив переговорные устройства, стали ждать. Для того чтобы нейтрализовать охранника, требовалась определенная смелость, решимость, ловкость, словом, нужен был мужчина. Сильвестров для этой цели не годился — слишком неуклюж, у нас с Тепляковым были иные задачи, так что вспрыснуть в комнату охранника усыпляющий газ, как мы условились заранее, выпало Михаилу Березину. И от того, сумеет ли он усыпить охранника, зависел успех всей операции. Если охранник по каким‐то причинам не вырубится и засечет Михаила, то, разумеется, поднимет тревогу, приедут полицейские, и тогда нам всем, как говорится, — хана. Так что, понятное дело, результатов действий Михаила мы с Егором ожидали, сидя как на иголках. Прошло десять минут, двадцать, пятьдесят, час, а сообщений от Березина не поступало. И вот когда напряжение, вызванное ожиданием, достигло своего апогея и мы уже черт‐те что за это время не передумали, у нас с Егором в наушниках щелкнуло, и голос Березина произнес:

— Все, готово!

Кусавший от волнения ногти Егор облегченно выдохнул и указал мне глазами на дверь:

— Твой выход.

Я быстро поднялся с кровати, достал из сумки черные тонкие спортивные штаны и черную майку, чтобы быть менее заметным в темноте, переоделся и, сложив снятую одежду в сумку, выскользнул за дверь. В коридоре горела лишь пара лампочек и не было ни души. Я прошел в конец коридора, спустился по лестнице на четвертый этаж и, толкнув дверь в туалет, шагнул внутрь. Туалет был под старину, в соответствии с антуражем старинного здания — массивные каменные писсуары, кабинки, окрашенные под природный камень. Унитазы, правда, были современные, подвесные с кнопочкой в стене. Я подошел к единственному в помещении, вытянутому вверх готическому окну, действительно оказавшемуся без решетки, повернул ручку и потянул на себя створку. Едва я открыл ее и приготовился влезть на подоконник, как в коридоре раздались шаги. Я быстро скользнул в крайнюю из трех кабинок и, закрыв за собою дверь, повернул головку защелки. В туалет вошел некто, судя по одышке, грузный человек, хлопнула дверца кабинки, и на несколько мгновений воцарилась тишина. Я затаил дыхание, вскоре раздалось сопение, звук сливаемой воды, и человек вышел из кабинки. Он потоптался какое‐то время в туалете, моя руки и вытирая их бумажным полотенцем, затем ушел.

Я перевел дух и выскользнул из кабинки. Окно оставалось открытым, из него тянуло свежим воздухом, запахом горных трав и ночной прохладой. Мне в этот момент стало особенно тревожно, я в полной мере осознал, что шутки кончились, никто от задуманного дела не отступил и меня, честного человека, от преступника, преступившего закон, отделяет вот эта стена. Как только я окажусь за нею, сразу же попаду в разряд уголовников, и именно сейчас передо мной стоит выбор: остаться ли честным человеком или ступить на стезю криминального элемента. Ладно, все это высокие слова — «стезя», «криминальный элемент», сматываться отсюда надо, пока не застукали. Да и компания «отморозков» за воротами заждалась. Если я ей не открою ворота, такое учинят, и если посадят, так уж всех