Читать книгу "Сказки чужого дома - Эл Ригби"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, разве что вы теперь. Если это можно так назвать…
– Думаю, пока нельзя. А как же ты так прожила, без друзей?
– Как-то…
На Веспе у нее не ладилось с девочками: те считали ее мечту об алых погонах дикой. Им больше нравилась Ева, с которой можно было и пошептаться, и почитать, и поиграть. До двенадцати Хава, конечно, частенько бегала и дралась с мальчишками… но затем почти всем из них наскучило бегать и они предпочли компанию более красивых одноклассниц. Ей и самой стало неинтересно с ними – блеклыми, ни к чему не стремящимися, растерявшими все мечты копиями отцов. Рыбаков, лесорубов и лавочников. Самым лучшим, самым родным, самым нужным другом всегда оставалась для нее сестра.
– Ну… на самом деле, была одна девочка. Она строила живые самолеты. И другая, полукошка, она один раз меня спасла, и ей отстрелили ухо… и третья, она дрессировала зверей…
Хава произнесла это, просто чтобы не выглядеть глупо. Она знала дурацкое мнение взрослых: ну что за ребенок, что за подросток без друзей? Если без приятелей, значит, что-то с ним не так.
– Хм… примечательные особы.
Странно, но Хо' Аллисс и впрямь заинтересовался. Или сделал вид, чтобы ее не обидеть. Она кивнула. Писатель уточнил:
– А что же с ними со всеми стало?
– Я убежала, – призналась Хава, глядя вперед, на небольшой корабль, куда грузили ящики.
– Они тебя обидели?
Один ящик грохнулся особенно гулко. Хава тяжело сглотнула.
– Я их. Из-за меня сильно пострадала наша учительница. Она… за меня заступилась. Я надеюсь, с ней все хорошо.
Мужчина смотрел хмуро. Наверняка он ее осуждал, и Хава очень пожалела, что не прикусила вовремя язык и не выдумала каких-нибудь нормальных приятелей. Она потупилась и пробормотала:
– Я раскаиваюсь…
– Что же ты будешь делать, когда мы с тобой расстанемся? Вернешься и извинишься?
«Предам их», – крутилось у нее в голове. Но она так не сказала. Более того, мысль отозвалась тошнотой.
– Может быть… если получится.
Золотой Голубь загудел и выпустил из трубы зеленые клубы пара. Следовало возвращаться в купе.
* * *
Поэтесса жила на границе между скучным строгим городом Близнеца и вольным, раскинувшимся на берегу океана городком Мечтателя, Механика и Замарашки. Поэтесса вообще во многом была… «пограничной» женщиной, потому что женщин в ней будто было две. Одна – нежная и осторожная, выверяющая каждый свой шаг и побаивающаяся теней. Вторая – гордая, непредсказуемая искательница приключений. Этих двух дам объединяли и усмиряли стихи.
Поэтесса знала тайную неохраняемую дорогу. По тому пути она ходила на дальние берега, а потом писала стихи о волнах и бродячих замках, и эти стихи удивляли ее скучных соседей. Соседи вообще понимали только то, в чем могли узнать себя или то, что их окружает. Остальное было для них «пустячками», а то и «опасными глупостями».
Первым ее встретил Мечтатель и влюбился. Влюбился за ум, смелость и красоту, а она… она тоже в него со временем влюбилась – преимущественно за то, что он понял ее поэзию. Они стали бродить по берегу вместе, как Близнец и Замарашка. Однажды он привел ее к Древним Чертогам… она понравилась и смуглым детям, и Механику, и Замарашке, и Близнецу… только Страж почему-то не сразу начал доверять ей.
– В ней есть разлом, – так он сказал вечером. Но его никто не послушал.
* * *
– «Посвящается мертвому К., живой М. И всем другим, чьи следы я потерял». Как… странно.
Хава произнесла это, бездумно перелистав книгу и только теперь заглянув на титульный лист. Перечитала еще раз про себя и спросила:
– А кто такие К. и М.?
Шел дождь. Река стала беспокойной, лодки пропали. Хо' Аллисс продолжал повторять свое «Чудесно!» и выстукивать по клавишам. Внизу, на полу, росла стопка листов. Хава взяла тоненький стакан с согревающим золотисто-красным трэмом с кусочками синего яблока.
– Мои друзья. Они вдохновили меня на эту историю. Они стали ею вместе со мной.
И он задумчиво улыбнулся. Совсем как Ева, когда замирала над тетрадкой в миг вдохновения. Только он выглядел грустнее, Хава это почувствовала и передумала расспрашивать дальше. Но Хо' Аллисс продолжил сам:
– Ни с кем и никогда я не мечтал так смело. Мы ведь хотели перевернуть мир.
– Многие хотят по молодости… – протянула Хава.
Писатель фыркнул и не преминул ее поддеть:
– А такие старушки, как ты, конечно же, не хотят ни капельки. Но ты не понимаешь. Мы правда стремились изменить мир. Переставить все с ног на голову. И мы могли…
– У вас еще получится.
Его глаза странно заблестели. Может, он расстроился и какая-то мысль кольнула его тревожными иголками. А может, слова его наоборот обнадежили. Хава потерла нос и отпила из стакана. Хо' Аллисс улыбнулся:
– Кто знает. Может быть…
Он вернулся к работе, а Хава уставилась на стекло, по которому ползли капли. Неожиданно она снова услышала тихий, тоскливый голос:
– Заведи друзей, Ева. Или верни старых. Знаешь… ты никогда не будешь мечтать один так, как мечтаешь, когда с тобой рядом друг. Нет ничего прекраснее общей мечты.
И опять замолчал. Хава успела задремать, как Хо' Аллисс вдруг окликнул ее уже совсем другим, безмятежным и полным любопытства тоном.
– А расскажи-ка мне о девочке, которая дрессировала зверей…
Страж был из тех, кто тоже носит тяжелые винтовки. Но Страж делал все, чтобы винтовки защищали, а не убивали. Страж не имел лица и не имел привязанностей, но он был умным и проницательным, и никому еще не удавалось его обмануть. Даже Мечтатель и Механик не решались ему врать. Он не был их другом в той же степени, что и другие… но они не могли не уважать его и не понимать, что в случае чего никто больше их не защитит.
Еще Стража любили дети. Он ничему их не учил, разве что немного – сражаться. Детям нравилось, когда он приходил и разрешал пострелять. Или когда в шутку дрался с Близнецом, который почти всегда проигрывал и падал на землю, или с Замарашкой, которая иногда побеждала, и тогда на землю падал Страж. Замарашка приходила редко. Дети мало ее интересовали. У Замарашки был Зверь, и она должна была о нем заботиться, чтобы в свое время, став больше и сильнее, он помог обмануть тех, кто охранял дороги.
Замарашка любила своего Зверя. И ребенка, которого ждала. Сильнее, чем чужих крылатых детей…
Мирина Ир закрыла тетрадь, и Таура разочарованно вздохнула. Когда она захлопала в ладоши, женщина улыбнулась, но не стала ждать, пока шпринг похвалит стихи. Просто сказала:
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сказки чужого дома - Эл Ригби», после закрытия браузера.
