Читать книгу "Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский"

Взбираясь на коня, чуть не свалился наземь. Хорошо, что парни опять подстраховали. Но их беспокойство только возросло.

— Да что с тобой сегодня такое?! — воскликнул Ольгерд.

Пришлось выкручиваться:

— Похоже, мое позавчерашнее избиение начинает сказываться только сейчас…

— Вчера через заборы прыгал кузнечиком, — поддержал товарища Петри, — а нынче еле дышишь? Не забыл, что у тебя вечером, скорей всего, поединок с Найтом?

— Ерунда, откажусь, сошлюсь на плохое самочувствие. Имею право…

— Да, право имеешь. Но только представь, какую историю постарается раздуть из этого венгр, всем рассказывая, что ты притворился больным от страха перед ним.

— Тоже не страшно. Есть такая поговорка: собака лает — караван идет, — криво ухмыльнулся Шестопер. — Тем более что вскоре у Найта будет одной проблемой больше. Как только улучу минуту, доложу баннерету о вчерашней попытке меня убить, покажу обломки стрел, объясню, как все происходило. Если Молнар инициирует разбирательство, то венгру будет не до раздувания сплетен о моем мнимом страхе. И это… ты, Ольгерд, поезжай впереди… А то у меня что-то в глазах рябит, еще не на ту улицу поверну…

Несмотря на слабость, вовремя сообразил, что города не знает. Как добраться до Северных ворот, да еще в предутренней дымке, понятия не имеет. Плохое самочувствие оказалось лучшим оправданием.

Прибыли вовремя. Пристроились в колонну, по вчерашнему раскладу. А там и Молнар появился на своем битюге, сразу проехал в колонну и крикнул стражам у ворот:

— Открывайте! Иначе стоя заснете!

Стражники ворчали, что еще слишком рано, все спят, а не прутся ни свет ни заря в неведомые дали. Но за воротами стояло уже с десяток крестьянских подвод, на которых привезли в Белый съестные припасы. Возницы тоже стали поругивать стражников, что так долго возились с открытием ворот. Но мирно брюзжали, по-семейному. Видимо, подобная утренняя перепалка давно стала ритуалом, оповещающим о начале дня.

Дорога показалась Василию унылой и скучной. Движение было весьма оживленным, но рассматривать кареты, телеги, всадников и пеших странников ему очень скоро надоело. Даже проехавший навстречу отряд рыцарей в количестве пятнадцати человек лишь ненадолго развеял скуку. Но хуже всего, что голова продолжала болеть, неведомая хворь выкручивала кости в суставах, а скудный завтрак так и просился обратно наружу. Райкалин больше думал о том, как не сверзиться с Грома, но когда через три часа объявили короткий привал, все равно отправился к баннерету. Рассказал о вчерашнем происшествии, отдал обломки стрел и предупредил, что сильно занемог. Напоследок добавил:

— Верю, что мне полегчает. Но мало ли что… Если вдруг отстану от всех, то найду где отлежаться. А в Вищин не завтра, так послезавтра все равно доберусь.

— Ну да, мы из-за тебя останавливаться не будем! — неизвестно на что и на кого рассердился Айзек Молнар, рассматривая обломки стрел. — В любой деревеньке на постой встанешь, прокормят.

Следующие три часа Василий провел в странной дреме, попросту примотав свои руки ремнем к луке седла. Умудрился не упасть. Но на четвертом часу состояние стало резко улучшаться. Организм все-таки справился с болезнью или с неведомой инфекцией. И когда сделали привал на обед, даже аппетит какой-никакой прорезался.

Но есть Шестопер не стал. Улегся прямо на одеяло, вытянулся и попросил оруженосцев:

— Пусть меня никто не беспокоит, мне надо выспаться. Чувствую, что это помогает. И гоните всех в шею, говорите, что я чем-то отравился.

Сказал и отключился. И опять без сна, без дремы и перехода от яви к мороку. Но на этот раз парни будили его не в пример лучше и быстрей. Толкнули пару раз, затем на лицо опустили мокрое полотенце. Рыцарь сразу взбодрился и даже встал с земли без посторонней помощи.

— Дали команду «по коням», — сообщил Петри и кивнул куда-то в сторону, — а эта девица все полтора часа рядом крутится, все к тебе подойти пытается.

В двадцати метрах стояла одна из русских амазонок и выжидающе пялилась на рыцаря. Тот выдохнул:

— Ладно, путь подойдет. — И, когда та оказалась рядом, поинтересовался: — Что надо сударыне?

— Вот, госпожа передала. — Девица очень старалась, чтобы небольшой пузырек из стекла никто, кроме Грина, не увидел. — Это очень хорошее и редкое лекарство. Очень помогает от любой напасти или хвори. Еще лучше оно помогает при внезапных обмороках. Надо принимать по глотку примерно раз в час.

Брать неведомую микстуру Василий не спешил. Средние века все-таки, темнота! Какое здесь может быть толковое лекарство? Настоянное на коготках летучих выползней и на экскрементах пещерного кузнечика? Спасибо, не надо!

Вслух же поинтересовался:

— О каком обмороке речь?

Девица покраснела, напряглась и неумело соврала:

— Ничего не знаю. Только передаю слова, сказанные госпожой, и одно из лучших лекарств из ее личных запасов.

— А почему тогда ты пытаешься передать мне этот флакон незаметно?

— Да потому, что его содержимое стоит многократно больше, чем твой конь! — прищурила глаза амазонка и, кажется, несильно преувеличила. — Если граф увидит, что оно досталось тебе, его хватит удар. Так что старайся пить лекарство тайком от всех.

— Хорошо, спасибо, я буду придерживаться рекомендаций твоей госпожи. Передай ей от меня особую благодарность в виде вот этого скромного колечка, ценного для меня как память о любимой.

Раскланиваясь друг с другом, высокие стороны незаметно обменялись подарками. И уже через минуту колонна тронулась в путь. Оглянувшись, Райкалин увидел, что девица запрыгнула в дилижанс уже на ходу. Тоже повод для раздумий:

«Почти два часа она терпеливо ждала. Что говорит о том, что лекарство и в самом деле ценное. Да и какой смысл Зареславе меня травить? Никакого! Допустим, начну я пить, умру, упаду с коня… Все просто и ясно, кто виноват. Пусть и не видели сам момент передачи флакона в мои руки, девица — первая подозреваемая. Ах да, еще и Найт имеется… Хорошо, что в хвосте колонны плетется! Не видеть бы его рожу никогда! Мм… о чем это я? Ах да: пить или не пить?..»

Короткий спор здравого смысла и поднявшей голову любовной страсти завершился победой страсти. Она просто вопила, что юная прелестница не способна ни на какую подлость или коварство. И сама несчастна, потому что едет в чужой город, в чужой край насильно, по приказу.

В общем, стараясь делать это незаметно, Шестопер аккуратно открыл флакон, принюхался к содержимому и сделал первый глоток. Долго чмокал губами, все пытаясь определить, как классифицировать оригинальный вкус микстуры. Смесь ароматов миндаля, полыни и меда сокрушалась горечью ромашки, мускатного ореха и еще чего-то неуловимого. Вполне возможно, что компонентов могло быть десяток, а то и за сотню. Хотя при таком количестве ценность ингредиентов взаимно уничтожаема.