Читать книгу "Шальной вертолет. 1942 - Алексей Соболев"

который я совсем не ожидал услышать:

- Скажите, товарищ Никитин, а когда эти вертолеты смогут сказать свое веское слово на поле боя? И сколько их для этого нужно?

- Если успеете сделать хотя бы десятка два-три, то уже 5 июля.

- Что вы имеете в виду, товарищ Никитин?

- Операцию "Цитадель", товарищ Сталин!

- Вы уверены, что два-три десятка вертолетов сумеют остановить две-три сотни танков?

- При помощи термобарических снарядов, что я передал вам год назад - да. В атаке у немецких танков не будет зенитного прикрытия, вертолетам ничего не помешает и погода в июле, отлично подходит для применения такого боеприпаса. 80 ракет на подвеске одной машины, выжигающих каждая приличную площадь, в т.ч. и объем внутри самих танков - очень серьезный аргумент.

- Какое значение имеет погода для этих боеприпасов?

- В сильный ветер и в дождь использование термобарических боеприпасов намного менее эффективно. Физика. Вашим экспертам это доложено. В июле 1943 года на Курско-Орловской дуге будет очень жарко и сухо.

Сталин еще раз обошел нашу машину. Подошел к Оле. Взял ее под локоток и спросил:

- Вы ведь та самая Ольга Александровна, которая была рядом с княгиней Гедройц?

- Так точно, товарищ Сталин. С 1917 года по ноябрь прошлого года.

- Скажите, история с Камнем - это не было мистификацией?

- Нет, товарищ Сталин. Камень существовал и показал свое действие с уже погибшей Мариной... Простите, с Мариной Леонардовной...

- Ничего страшного, я знаю, что вы были подруги. - Сталин снова внимательно посмотрел на Олю - Камень вы взорвали?

- Мы взорвали подземную келью. Что стало с камнем неизвестно.

Сталин кивнул благодарно и отошел. Посмотрел еще раз на вертолет. Подумал. Потом развернулся и вышел из ангара. Через пару минут послышался звук уезжающего Паккарда. Оля стояла ни жива ни мертва, я же глазами посмеивался. Это была моя не первая встреча с Вождем и свой трепет я уже давно переборол.

***

После отбытия Сталина все чуточку расслабились. Но оставшийся здесь Берия быстро вернул ситуацию в деловое русло. Оказывается, помимо Камова, Миля и Василевского, сюда прибыл и шеф НКАП - Шахурин. Раньше я его в лицо не знал, а теперь вот узнал, что присутствующий тут же мужчина с открытым крестьянским лицом и есть тот, кого в наше время можно было бы сравнить с Алексеем Миллером, шефом "Газпрома". И, помня историю с Десятовым и Рожкиным, предпочел не слишком с ним откровенничать и держался от него чуть в стороне. Не заразно, нет, но хотелось понаблюдать за этим человеком чуть больше со стороны. Держался он, надо справедливо сказать, абсолютно спокойно.

- Итак, товарищи! Первый вопрос к товарищу Никитину. Сколько двигателей сможет поставить ваша сторона?

- Если первый опыт пройдет нормально, то гарантированно в узлах не меньше двадцати комплектов в течение февраля месяца.

- Этого мало... - заметил Василевский.

- Александр Михайлович! Поставить мы наверняка сможем и сотню и две комплектов, но советская промышленность попросту не успеет сделать столько вертолетов к лету 43 года. Т.е. мы, с очень значительными для нас затратами энергии, завалим вам склады, а поставить эти движки будет не на что. Если ваша промышленность сумеет сделать хотя бы двадцать машин - уже прорыв.

- Это будут новые двигатели? - уточнил Берия.

- Не владею информацией, но думаю, что часть из них будет снята со списанных машин.

- Они работать-то будут? - снова спросил Берия.

- Разумеется! Ресурс их, конечно же, будет меньше, чем у наших новых, но солидно больше, чем ресурс новых авиадвигателей производимых у вас сейчас.

- За счет чего?

- Материалы, технологии, качество обработки деталей. Это все у нас намного выше, чем у вас.

- Вы так говорите, как будто мы тут лаптями щи хлебаем. - обиженно вставил Шахурин.

- Алексей Иванович! Это потомки и они знают наш опыт. Так и должно быть. - осадил Шахурина Берия.

- Знали бы вы, Алексей Иванович, какие потом советский авиапром самолеты выпускать будет... Там культура производства такая, что вам сегодня и присниться не может. - добавил я к словам Берии.

- Хм... Хороший термин "культура производства". - задумчиво произнес Берия. - Но мы не об этом! С комплектами двигателей разобрались. Что взамен потребует ваша сторона, товарищ Никитин?

- Что могут потребовать... нет... попросить ваши внуки и правнуки, товарищ Берия? Золото? Алмазы? Нам о них в нашей стране известно больше, чем вам. Деньги? Поверьте, что с ними тоже вопросов нет и наша Россия - одна из самых богатых стран мира. Победы мы просим. Вашей победы, деды!

Берия и Василевский буквально аж лучились от счастья с такого ответа. Они и так знали свою значимость в истории страны, но, когда об этом им говорит один из их потомков - дорогого стоит. Наверное, дороже всего, чем их же наградила страна. Однако, одна деталь не ускользнула от Василевского. Вот что значит начальник Главного штаба - замечает даже мелочи.

- Россия?

- Прошу прощения, Александр Михайлович! Конечно же, СССР. - не стал я педалировать тему развала Союза. - С детства, бабушка так всегда говорила про нашу страну и привык, понимаете ли...

Василевский удовлетворенно кивнул, а Берия недобро и быстро зыркнул на меня. Явно он знал о дальнейшей истории, которую я еще год назад доводил до Сталина. Камов и Миль, не посвященные в то, что будет происходить далее, особого внимания