Читать книгу "Ардагаст и братство тьмы - Дмитрий Баринов"

Вдруг Ларишка увидела летящую прямо на неё женщину с привязанными к рукам орлиными крыльями. Женщина была немолода, пышные седеющие волосы реяли за ней по ветру, но скуластое лицо её по-прежнему хранило холодную, змеиную красоту. В руках женщины не было оружия, но она и не нуждалась в нём. Злой, властный взгляд глаз леденил душу, убивал волю. «Ты умрёшь, степная волчица, а я останусь», звучало в мозгу. Не было сил двинуть рукой, только пальцы судорожно сжимали рукоять кривого меча. А сбоку уже приближался зубастый нетопырь.

Но тут, расшвыривая тварей, сверху на седую колдунью бросился златоклювый ворон, и той пришлось думать только о собственной защите. А волчьи зубы нетопыря уже впились в ногу грифа. Стряхнув оцепенение, Ларишка одним ударом снесла голову твари, но когти птицы уже разжались, и тохарка полетела вниз. Она не почувствовала ни удара, ни холода осенней воды — для духа всё это было не страшно, даже не выпустила махайру из рук. Загребая одной рукой, царица поплыла к берегу. И тут из тёмной воды показалось огромное чешуйчатое тело с головой, похожей на крокодилью. Разинув зубастую пасть, чудовище плыло наперерез. Оно явно видело её и, похоже, могло пожирать не только тела, но и души. Когда-то они с Ардагастом плавали через Инд, вооружившись палками, и отбились от крокодилов, зная от Вишвамитры, что водяного разбойника достаточно бить палкой по выставленным из воды ноздрям. Эта тварь, однако, была больше любого крокодила. И всё равно она, царица росов, не даст себя просто так съесть!

Вдруг вверху захлопали крылья, и на чудовище устремилась с неба огромная трёхглавая утка. Тело птицы сияло золотистым светом. Три мощных клюва долбили исчадие глубин так усердно, что то предпочло погрузиться в воду. Из последних сил Ларишка выбралась на берег, а удивительная птица снова унеслась к звёздам. На прибрежную иву опустился Аристей:

— Радуйся, царица! Тебя защитила Мать Богов, называемая здесь Золотой Бабой, а пожрать хотел сам Ящер, предвечный владыка нижнего мира.

Ларишка рассмеялась. Грек оставался греком, неунывающим и слегка насмешливым, даже став великим шаманом и вороном Аполлона. С неба упало изуродованное тело крылатого змея и, ещё не достигнув воды, рассеялось без шума и следа. Так исчезают погибшие духи. Следом на берег опустился гриф. Аристей слетел к нему и принялся водить крыльями над окровавленной лапой, пощёлкивая клювом. Вскоре прилетели и оба шамана.

— Слава богам, ты жива, царица! — воскликнул Лунг-отыр. — Это всё Сизью, чёрная шаманка, жена Корт-Айки. Попадётся ещё раз — тело изрублю, душу изрублю, ни в какой мир не отпущу!

— Она владеет весьма древней женской магией и мнит себя сильнее всех шаманов-мужчин. Кроме разве своего мужа, — заметил Аристей.

— Он умнее: сам в бой не полез, духов послал, — улыбнулся Зорни.

До городка в устье Гаревы они добрались быстро и влетели в самую большую избу прямо сквозь крышу. На стенах в избе красовались лосиные и оленьи рога, пол устилали звериные шкуры. На ковре, украшавшем стену, Ларишка заметила знакомый бактрийский узор. Возле очага сидели три женщины, одетые по-пермяцки — в вышитые сорочки с цветными узорчатыми поясами. Две были в высоких головных уборах, седые волосы третьей свободно падали на плечи. Лицо этой женщины было спокойным и мудрым, но зелёные узкие глаза смотрели лукаво. У пояса висели бронзовые фигурки лосей и уток, а на шее — бронзовая сова с человеческим лицом на груди. На немолодом, но всё ещё прекрасном лице другой женщины выделялись большие тёмные глаза, кроткие и грустные. Даже золотые серьги выглядели на ней совсем скромно.

Самая молодая из троих была одета наиболее богато. Ворот шёлкового платья скрепляли золотые с бирюзой застёжки в виде амуров на дельфинах. Круглым лицом и раскосыми глазами она напоминала Ларишку. Увидев царицу росов, сквозь тело которой просвечивали брёвна стены, молодая женщина вздрогнула:

— Ларишка! Ты уже... умерла?

— Да нет! Это моя душа, а я сама лежу... то есть моё тело лежит в нашем стане на Сылве. Ну, здравствуй, Арванта, сестричка!

— Здравствуй, Ларишка! Знакомься: это моя свекровь Хэсте, а это Потось, жрица Матери Богов.

Жрице, похоже, призрачные гости были не внове.

— Сразу три могущественных шамана в гости — большая честь для нас. Да хранит вас всех Золотая Баба! Лунг-отыр, сильнейший из медвежьих шаманов! Тебе я больше всех рада: наконец-то пришёл с миром. И зачем тебе тягаться со старой гусиной шаманкой?

Дёрнув чёрным усом, отыр отвёл взгляд. А Хэсте с Арвантой уже ставили на стол полную миску чего-то похожего на вареники, готовить которые Ларишка выучилась у венедок.

— Ешьте, гости дорогие! Пельмени с лосятиной, горячие ещё!

— Духи питаются духовной сущностью яств и напитков. Простой народ же полагает, будто боги и духи вкушают дым или пар от жертв, — наставительно произнёс Аристей и тут же ухватил клювом самый большой и приметный пельмень. Тот сразу раздвоился: остался на месте и в то же время исчез в клюве ворона-духа. Только тут царица почувствовала, как проголодалась за время полёта. Вместе с шаманами она принялась за пермяцкое угощение, при этом оживлённо беседуя с сестрой.

— Ну как, Арванта, не скучаешь на краю света?

— Здесь, конечно, ни городов, ни театров. Но всё равно — очень хорошо! Я же всегда любила охоту. Тигров и барсов тут, правда, нет, зато какие медведи! А лоси! Мы с Перей забирались вдвоём до самого Урала. До чего хорошо, оказывается, на лыжах ходить: летишь стрелой по самому глубокому снегу!

— Моему Пере ничего не нужно, только парма, да удачная охота, да постель из еловых лап у костра, да ты рядом! — ласково взглянула на невестку Хэсте. — Если бы вы ещё на медведей пореже охотились, а то Кудым сердится: родичи всё-таки.

— А мы как медведя убьём, праздник справляем. Всё по обычаю. Пляской веселим родича, сладкой кашей кормим, говорим: не мы тебя убили, сарматы убили... А как ты, сестричка? Мама с отцом здоровы, я от бактрийских купцов знаю, а про тебя я не слышала с тех пор, как ты сражалась за Аркаим — мне Зорни рассказывал. Слушай, а твой муж, Ардагаст, — это не тот сарматский паренёк из дружины отца? Золотоволосый такой, из Хорезма пришёл...

— Он самый. Теперь он царь западных росов. А я — царица! — Ларишка приняла уморительно-важный вид. — Мы с ним каждый год ездим в Ольвию или в ПантикаПей. И в театре непременно бываем. У Фарзоя, великого царя аорсов, лучший полководец — Ардагаст. Про него по всей степи песни поют, разве не знаешь?

— У нас сарматские певцы не бывают. Мы со степняками больше воюем. Вот и сейчас... — Лицо Арванты вдруг переменилось. — Царь западных росов... Так это твой муж на нас идёт? Это он хочет покорить все лесные племена, топчет их обычаи, разоряет святилища?

— Кто это вам сказал?

— Воины с Борисфена в медвежьих шкурах. Они себя зовут защитниками леса.

— Враги леса, вот кто они! Воины Ахримана! Который год нам пакостят...

И Ларишка рассказала сестре о Медведичах и их кознях.