Читать книгу "Под стеклянным колпаком - Сильвия Плат"

В то утро я попыталась написать письмо Дорин в Западную Виргинию с просьбой, не могу ли я приехать и немного пожить у нее, а может, найти у нее в колледже работу официантки или что-то вроде этого. Но, когда я взяла ручку, из-под моей руки вышли огромные корявые буквы, похожие на детские, а строчки скатывались по странице слева направо почти диагонально, словно это были разложенные на странице веревочные петельки, а кто-то пришел и сдул их, и они разлетелись вкривь и вкось.

Я знала, что не могу отправить письмо в таком виде, поэтому разорвала его на мелкие кусочки и положила в сумочку рядом с универсальной косметичкой на тот случай, если психиатр попросит показать их.

Но доктор Гордон, разумеется, не попросил, поскольку я о них ничего не сказала, и я похвалила себя за предусмотрительность. Я решила говорить ему только то, что хочу сказать, и контролировать его представление обо мне, скрывая одно и сообщая другое, а он пусть думает, какой он умный.

Пока я говорила, доктор Гордон сидел, нагнув голову, будто молился, и единственным звуком помимо моего глухого ровного голоса было ритмичное постукивание карандаша по одной и той же точке на зеленом листе, словно у кого-то заклинило прогулочную трость.

Когда я закончила, доктор Гордон поднял голову.

– Так в каком, говорите, вы учились колледже?

Я ответила, сбитая с толку, не понимая, при чем здесь колледж.

– Ах вот как! – Доктор Гордон откинулся на спинку кресла, устремив куда-то поверх меня ностальгический взгляд.

Мне показалось, что он собирается объявить мне диагноз и что я, возможно, слишком опрометчиво и сурово судила о нем. Но он всего лишь сказал:

– Я прекрасно помню ваш колледж. Я там был во время войны. Там располагалась одна из частей женского вспомогательного корпуса сухопутных войск, так ведь? Или отделение организации «Женщины на добровольной чрезвычайной службе»?

Я ответила, что не знаю.

– Да, женский вспомогательный корпус. Теперь припоминаю. Я там был врачом, перед тем как меня отправили на фронт. Да уж, много там было хороших девчонок.

Затем одним плавным движением он поднялся и подошел ко мне, обогнув стол. Я не совсем понимала, что он собирается делать, поэтому тоже встала.

Доктор Гордон коснулся моей безвольно свисавшей вдоль правого бока руки и пожал ее.

– Ну, жду вас через неделю.

Кряжистые пышные вязы образовывали тенистый туннель над фасадами из желтого и красного кирпича вдоль Коммонуэлс-авеню, трамвай плелся в сторону Бостона по тонким серебристым рельсам. Я дождалась, пока он проедет, и перешла улицу к припаркованному на обочине «Шевроле».

Я видела мамино лицо, взволнованное и желтоватое, как ломтик лимона, ее глаза, напряженно разглядывавшие меня сквозь ветровое стекло.

– Ну, что он сказал?

Я потянула дверь, чтобы закрыть, но она не захлопнулась. Я снова открыла ее и рванула на себя с глухим стуком.

– Он сказал, что ждет меня через неделю.

Мама вздохнула.

Доктор Гордон брал двадцать пять долларов в час.

– Привет, как тебя звать?

– Элли Хиггинботтом.

Моряк зашагал рядом со мной, и я улыбнулась, подумав, что моряков в парке Коммон, наверное, не меньше, чем голубей. Все они, похоже, выходили из серовато-коричневого призывного пункта на противоположной стороне, афишные тумбы вокруг которого и стены внутри украшали сине-белые плакаты с призывом «Поступай служить на флот».

– А ты откуда, Элли?

– Из Чикаго.

Я никогда не была в Чикаго, но знала пару ребят из тамошнего университета, так что этот город казался мне местом, где живут люди с нестандартным мышлением.

– Далеко же ты от дома забралась.

Моряк обнял меня за талию, и мы долго вот так гуляли по парку: он гладил меня по бедру через зеленую в сборку юбку, а я загадочно улыбалась и старалась не сказать ничего способного выдать, что я из Бостона и в любой момент могу встретить миссис Уиллард или еще кого-то из маминых подруг, гуляющих по парку после чая на Бикон-Хилл или шопинга в универмаге на Ньюбери-стрит.

Я подумала, что если когда-нибудь попаду в Чикаго, то, наверное, навсегда поменяю имя и фамилию на Элли Хиггинботтом. Тогда никто не узнает, что я отказалась от стипендии в одном из престижных женских колледжей на Восточном побережье, без толку проболталась целый месяц в Нью-Йорке и отказалась взять в мужья абсолютно положительного студента-медика, который однажды станет членом Американской медицинской ассоциации и заработает кучу денег.

В Чикаго люди станут воспринимать меня такой, какая я есть. Я стану просто Элли Хиггинботтом, сиротой. Люди полюбят меня за добрый и спокойный характер. Они не станут заставлять меня читать книжки и писать длинные работы о близнецах в творчестве Джеймса Джойса. И однажды я вполне смогу выйти замуж за внешне грубоватого, но с нежной душой механика из гаража и заведу с ним большую многодетную семью, как Додо Конвей.

Если мне вдруг этого захочется.

– А чем ты хочешь заняться, когда отслужишь на флоте? – вдруг спросила я моряка.

Это была самая длинная из сказанных мною фраз, и он, похоже, стушевался – сдвинул набок белую бескозырку и почесал в затылке.

– Ну, не знаю, Элли, – ответил он. – Может, поступлю в колледж со стипендией для отслуживших.

Я помолчала. Потом спросила со слабой надеждой в голосе:

– Ты никогда не думал открыть гараж?

– Не-а, – ответил он. – Никогда.

Я искоса посмотрела на него. На вид ему было максимум шестнадцать.

– А ты знаешь, сколько мне лет? – с упреком спросила я.

Моряк широко улыбнулся в ответ.

– Не-а, да мне и наплевать.

Мне вдруг пришло в голову, что этот моряк – ужасно симпатичный парень. Вид у него был нордический и вместе с тем целомудренный. Теперь, когда я вела себя просто, ко мне, казалось, тянулись чистые, симпатичные люди.

– Ну, мне тридцать, – заявила я и стала ждать.

– Да ладно, Элли, не тянешь ты на тридцатку. – Моряк сжал мое бедро, потом он быстро оглянулся по сторонам. – Слушай, Элли, если мы сделаем круг вон к тем ступенькам под памятником, то там можно поцеловаться.

В этот момент я заметила, как через парк по направлению к нам медленно движется чья-то коричневая фигура в практичных коричневых туфлях без каблуков. С такого расстояния я не могла разглядеть черт лица, но знала, что это миссис Уиллард.

– Вы не подскажете, как мне пройти к метро? – нарочно громко спросила я моряка.

– Чего?

– Метро, чтобы проехать к тюрьме на Оленьем острове?

Когда миссис Уиллард подойдет, мне придется сделать вид, что я лишь спрашиваю у матроса дорогу, а его самого вообще не знаю.