Читать книгу "Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей"

Давайте не будем, гордясь своими исключительными познаниями, презрительно отворачиваться от недомыслия наших предков. Изучение заблуждений, в которые впадали величайшие умы в поисках истины, всегда поучительно. Как человек, оглядывающийся на дни своего детства и юности, воскрешая в памяти странные понятия и ложные мнения, управлявшие в то время его поступками, может им удивляться, так и общество должно в назидание себе вспоминать взгляды и воззрения, которыми руководствовались люди минувших эпох. Презирая таковые и отказываясь даже слышать о них просто потому, что они абсурдны, люди мыслят поверхностно. Ни один человек не умен настолько, чтобы ему нечему было научиться на своих прошлых ошибках, выражавшихся в мыслях или поступках, и ни одно общество не является настолько передовым, чтобы не поддаваться усовершенствованию, глядя на свое былое безрассудство и легковерие. Такое исследование не только поучительно: тот, кто читает книги исключительно ради развлечения, не найдет в анналах памяти человечества главы более занимательной, чем эта. Она охватывает целую область вымысла – необузданного, причудливого и удивительного – и превеликое множество вещей, «которых нет и быть не может, но существование которых предполагают и в которые верят».

Свыше тысячи лет искусство алхимии пленяло многие замечательные умы, и в нее верили миллионы. Ее истоки затерялись во мраке веков. Одни ее приверженцы утверждают, что она появилась в глубокой древности, на заре человечества; другие же считают, что она зародилась не раньше времен Ноя. А Винсент де Бове настаивает даже на том, что все родившиеся до Всемирного потопа должны были обладать познаниями в области алхимии, аргументируя это тем, что, если бы Ной не знал elixir vitae, он не дожил бы до столь невероятного возраста и не породил бы более пятисот детей. Лагле дю Френуа в своей «Истории герметической[95] философии» пишет: «Большинство из них ссылалось на то, что Шем[96], или Хем, сын Ноя, был адептом этого искусства, и считало весьма вероятным, что слова химия и алхимия произошли от его имени». Другие полагают, что это искусство произошло от египтян, среди которых его основоположником был Гермес Трисмегист. Моисей, которого считают первоклассным алхимиком, учился ему в Египте, но он не поделился его знанием с другими и не посвятил сынов Израилевых в его таинства. Все авторы алхимических трудов торжествующе ссылаются на историю золотого тельца из 32-й главы Исхода, чтобы доказать, что этот великий законодатель в совершенстве владел алхимическими приемами и мог по собственной прихоти создавать или уничтожать золото. Согласно этой истории, Моисей был так разгневан идолопоклонством израильтян, что «взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым». Этого, как утверждают алхимики, он никогда не смог бы сделать, если бы не владел философским камнем; никакими иными средствами он не смог бы заставить золотой порошок держаться на поверхности воды. Но мы должны оставить сей трудный вопрос на рассмотрение знатоков алхимии, буде таковые найдутся, и перейти к более современным периодам ее истории. Отец Мартини, иезуит, в своей книге «Historia Sinica»[97] пишет, что китайцы занимались алхимией за две с половиной тысячи лет до рождества Христова, но его ничем не подкрепленное утверждение ничего не стоит. Известно, однако, что люди, претендовавшие на владение искусством злато– и среброделания, жили в Древнем Риме в первых столетиях христианской эры и что они, будучи выявленными, подлежали наказанию как мошенники и самозванцы. В IV веке в Константинополе в превращение металлов верили практически все, и многие греческие священнослужители написали трактаты по этому вопросу. Их имена и обозрение их трудов приведены в третьем томе «Истории герметической философии» Лагле дю Френуа. Они считали, что все металлы состоят из двух субстанций: металлической основы и красного горючего вещества, которое они называли серой. Чистое соединение этих субстанций образует золото, а другие металлы являются смесью золота с различными загрязняющими его ингредиентами. Искомый философский камень должен был растворять или уничтожать все эти ингредиенты, и с его помощью можно было бы превращать железо, свинец, медь и все остальные металлы в первоначальное золото. Многие ученые и талантливые люди тратили время, здоровье и энергию на эти напрасные поиски, но на протяжении нескольких столетий это не оказывало большого влияния на умы. История этого заблуждения имеет своего рода период затишья, заканчивающийся в VIII веке, когда оно появилось среди арабов. Начиная с этого времени его развитие прослеживается легче. Тогда появился один выдающийся мастер алхимии, которого долго считали ее основоположником и чье имя неразрывно связано с ней.

Гебер

Об этом философе, посвятившем свою жизнь изучению алхимии, известно немногое. Считается, что он жил около 730 года. Его настоящее имя было Абу-Муса-Джафар[98], к которому добавлялось прозвище аль-Софи, или «мудрый». Он родился в Хуране, в Месопотамии[99]. Одни считают его греком, другие – испанцем, а третьи – индийским раджой; но из всех ошибок в отношении его национальности самой нелепой является сделанная французским переводчиком «Истории медицины» Шпренгера, который по звучанию его имени решил, что он был немцем, и перевел его как Donateur, или Даритель. Подробности его жизни неизвестны, но утверждают, что он написал более пятисот трудов о философском камне и живой воде. Он был великим энтузиастом своего дела и сравнивал тех, кто относился к его занятиям скептически, с малыми детьми, которые, будучи наглухо замурованными в маленькой комнате и не видя ничего за ее пределами, отрицают существование самой Земли. Он верил, что философский камень можно будет использовать не только для златоделания, но и для лечения от всех болезней, причем не только человека, но и животных и растений. Он также полагал, что все металлы больны, за исключением золота, которое отличается идеальным здоровьем. Он утверждал, что тайна философского камня была неоднократно раскрыта в прошлом, но древние мудрецы, которым это удалось, так никогда и не передали устно или письменно свое открытие людям из-за их недостойности и неверия[100]. Но жизнь Гебера, хоть и растраченная на погоню за химерой, все же не прошла даром. Он делал открытия, к которым не стремился; наука обязана ему первым упоминанием сулемы, красной окиси ртути, азотной кислоты и нитрата серебра[101].