Читать книгу "День дурака - Иосип Новакович"

Винтовка куда-то делась, хотя Иван и не помнил, чтобы выкидывал ее. Бежать в Низоград? Но как? Это слишком далеко. Кроме того, его будут судить как сербского военного преступника, несмотря на то что он хорват. Поискать хорватскую армию? Нет, она слишком слаба, и быть в ее рядах опасно. Хватит с Ивана армий. Но сможет ли он выжить в одиночку? Как жаль, что нет с собой Библии, поскольку с Библией Иван чувствовал себя в безопасности, она охраняла, как амулет, а без нее он ощущал себя абсолютно одиноким. Но какая польза была от религии? Он задумался, а не религия ли завела его в эти глухие леса, но тут случайно забрел в сосновый бор, островок спокойствия в прохладной тьме.

Шатаясь, Иван вышел из леса в сгоревшую деревню. Заполз в один из домов и рухнул без сил на кучу пепла. Он спал несколько дней подряд, пока его не разбудило странное ощущение влаги на лбу и бровях. Его лизала мурлыкающая кошка. Иван не противился шершавому язычку, который переключился на веки и приоткрыл их. Казалось кошка обрадовалась, что человек проснулся, она прекратила лизать его и свернулась клубочком рядом с его лицом, тепло мурлыкая и по капле вливая ритм жизни в его шею. Иван попробовал пошевелиться, но помешала острая боль в области левой почки. Он пощупал левый бок – на ране образовалась корка. Ни крови, ни сильного отека больше не было, гнойного воспаления, по-видимому, тоже. Хорошо, что он в сожженном доме, здесь мало микробов, так что гангрены не будет. А кошка опасна для раны? Она и там полизала? Сейчас кошка щекотала своим язычком его уши, словно говоря: «Не узнаешь никогда».

Когда Иван поднялся, кошка вышла во двор к необычно большой кирпичной печи, в которой хозяева, наверное, пекли хлеб для всей деревни. Кошка гордо вышагивала с важным видом, подняв хвост трубой и слегка покачивая самым кончиком, демонстрируя свое полное удовольствие. Она приглашала идти за собой, словно Иван был ее котенком, в тот потайной уголок, где жила. Иван набрал сена на лугу, чтобы сделать свое маленькое жилище более уютным. Хотя и хорошо, что оно было маленьким, большим пространствам на войне доверять нельзя. А так войска, которые, возможно, пройдут мимо, не станут утруждать себя и заглядывать в печь.

В лесу Иван собирал землянику, шелковицу, вишню, дикий лук и всевозможные грибы. В кустах он обнаружил гнездо жаворонка и приготовил омлет с грибами.

Его единственным занятием было искать пропитание. Со старой липы Иван соскреб древесный гриб, который поджег, чтобы выкурить диких пчел из дупла на шелковице. Он жевал прохладный мед в сотах, которые оставляли на языке приятный аромат акации и царапали горло.

Когда кошка исчезла как-то ночью, Иван скучал по ее мурлыканью. Он проснулся от пения хора соловьев, заполнившего лес прекрасной мелодией. Кошка появилась на рассвете. Она тащила по тропинке к печи молодого кролика почти одного с ней размера. Естественно, Иван сначала решил, что кошка хвастается и положила добычу к его ногам только показать, но потом понял, что это спасение. Он разжег огонь с помощью двух камешков и сена и поджарил кролика. Иван чувствовал себя эгоистом, пока кошка не поймала соловья и не съела его демонстративно, словно говоря, что Иван может не беспокоиться, она голодной не останется. На следующее утро кошка поймала ему еще одного кролика, и, чтобы отблагодарить ее, Иван наточил несколько палочек и пошел за деревню к небольшой речушке, настолько тихой и медленной, что сформировала пруд. Кошке понравился карп, которым угостил ее Иван.

Иван не различал все разновидности грибов, но знал, как выглядят мухомор и бледная поганка, а остальных не боялся, поскольку они могли вызвать только расстройство желудка и головную боль. Кроме того, многие грибы обладают целебными свойствами, и они могут загадочным образом придать ему сил. Иван был уверен, что медицина только через сто лет обнаружит всю лечебную силу, которой обладают многие грибы, даже ядовитые, если есть их в умеренных дозах. Ведь пенициллин – это тоже микроскопический гриб. Поэтому Иван ел почти все грибы, какие находил, по кусочку. У него случались галлюцинации, мерещились светящиеся и пульсирующие зеленые листья, но Иван не знал, чем это объясняется – грибами или нервным напряжением и поврежденной селезенкой, если, конечно, она была задета. Иван варил боровики с их влажными коричневыми шляпками, которые он охотно продавливал пальцем, оставляя отпечатки, добавлял дикий лук и крапиву, и получался изумительно вкусный суп.

Но лето, счастливое время, когда так легко прятаться, быстро закончилось. Листья на деревьях стали краснеть, задули студеные ветры из Венгрии. Но холоднее всего Ивану становилось при виде голых горных вершин. Он останется без еды, если только не найдет способа делать запасы, как белка.

Скорее всего, Ивану удалось бы и перезимовать в сгоревшей деревушке, если бы звуки боя не подкрались слишком близко. Взрывы и миномет выжгли всю растительность в нескольких километрах от его убежища, и запах пепелища долетал до него сухим едким дымом. Однажды через трещину в стенке печки Иван увидел, как через деревню идут четники, на следующий день это были мусульмане, а еще через день – хорваты. Один, он станет зимой легкой добычей для всех воюющих армий. Но все равно, возможно, он остался бы, если бы не пропала его кошка. Иван размышлял убили ли ее солдаты ради еды или просто чтобы поупражняться в жестокости.

Двинувшись на восток, рядом с деревней на границе Боснии и Хорватии Иван обнаружил скульптуру изображавшую Голгофу. Статуи Христа и двух разбойников были отколоты и брошены в заросли вереска на обочине дороги, а на крестах были распяты три трупа, висевшие на огромных ржавых гвоздях. Двое были обрезанными мусульманами, а третий, занявший место разговорчивого разбойника, был католиком с татуировкой на плече, изображавшей Деву Марию. На макушке у каждого из убитых зияла дыра – своеобразная подпись четников – и широкий кровавый след обвивал шею и тянулся по грудной клетке. Один из мусульман показался Ивану знакомым, и хотя его чуть не вывернуло от запаха разлагающейся плоти, он приподнял его голову палкой и узнал Алдо, своего соседа по комнате из Нови-Сада. Какой ужас! И какой цинизм – распять мусульманина! На самом деле Иван частенько поминал Алдо недобрым словом за ту дурацкую шутку с убийством Тито во время парада. Если бы не он, Иван, скорее всего, был бы сейчас доктором. С другой стороны, ему не очень-то хотелось быть доктором, по крайней мере сейчас, по прошествии почти двух десятков лет. И хотя Иван злился на Алдо за то, что из-за него пришлось отсидеть на Голом острове, но часто задумывался, где его необычный горячий друг. Он скучал по их шуткам, а иногда с ностальгией вспоминал, как они воровали еду на ярмарке в Нови-Саде, о том, как Алдо безуспешно подкатывал к девушкам со всякими глупостями, о том, как они ели чудинку, гостинец от мамы Алдо, и друг отрезал ему самые мясные куски. И как тогда Иван ощутил кристаллики соли под языком, но когда сплюнул, в слюне была кровь, возможно, от усталости или оттого, что он несколько месяцев не видел зубной пасты, или же от шока при виде распятого друга. Sic transit gloria mundi, sic transit gloria mundi[9]. Эта фраза звучала в его голове, словно голос священника, постепенно усиливаясь. Иван огляделся, но рядом никого не было. А он ведь даже грибов не ел.