Читать книгу "Дочь палача и черный монах - Оливер Петч"

– Что это? – опасливо спросила мать.

– Он будет ее оберегать, – успокоила Магдалена женщину. – Отец наложил на него сильные защитные заклятия.

Пусть это и не было правдой, Магдалена знала, что зачастую вера, надежда и любовь оказывались действеннее самых лучших лекарств. Эту цепочку она, будучи совсем еще ребенком, получила в подарок от отца. Каждый раз, когда ей становилось страшно или если она чувствовала угрозу, Магдалена всегда касалась этой цепочки. Амулеты придавали ей сил, а теперь часть этой силы должна была перейти к маленькой девочке.

– Я за всю жизнь не расплачусь, – заметила женщина. – Я бедная красильщица…

Магдалена отмахнулась.

– Отец застрелил волка в прошлом году. У нас дома зубов этих еще на весь город хватит. – Она заговорщицки подмигнула. – Важно, что на них наложены заклятия. Ты ведь меня не выдашь, да?

Женщина лишь помотала головой, не зная, чем отблагодарить дочь палача за подарок. Потом она кое-что вспомнила, и лицо ее просияло.

– Денег у меня нет, – сказала она. – Но, быть может, я смогу помочь тебе. Твой отец ведь ходил в Альтенштадт по поводу мертвого пастора.

Магдалена насторожилась.

– Откуда ты знаешь?

Женщина пожала плечами.

– Люди всякое болтают. И поговаривают, что его отравили. Так вот, слушай… – Она осторожно огляделась и понизила голос: – Я несколько дней назад ходила к Коппмейеру, относила выкрашенное полотно для мессы. Подхожу к дому, а там с пастором какой-то человек разговаривает. Это монах был, в черной рясе. Но под ней белое тонкое сукно, не те ужасные лохмотья, что у нас носят.

– А потом? – спросила Магдалена.

– Монах что-то тихо говорил Коппмейеру. А пастор уж точно испугался, по нему видно было. Глаза у него так и повылазили. Потом монах еще что-то ему прошептал и вышел к лошади. Я только и успела что за доски спрятаться.

– А как он выглядел? – допытывалась Магдалена.

– Много я и не разглядела из-за капюшона и рясы… – Она запнулась. – Но было кое-что странное…

– Что? Говори же!

– Когда монах на лошадь влезал, он наклонился, и тогда под рясой я увидела золотую цепь. А на ней висел крест, большой, красивый. Но выглядел крест не так, как у нас в церквях.

Магдалена почувствовала, как от волнения сдавило горло.

– Как… и как же он выглядел?

– Ну, у него вместо одной поперечины было две. И верхняя короче нижней. И крест весь из золота. Я таких еще никогда не видела.

Магдалена задумалась на мгновение. Она тоже не могла припомнить, чтобы ей попадались такие кресты.

– Что было потом? – спросила она наконец.

Красильщица пожала плечами.

– Потом я отдала Коппмейеру полотна. Он так и не пришел в себя, вручил мне на два пфеннига больше и отправил домой. Я толстяка пастора таким испуганным еще никогда не видела. Он ведь силен был, как медведь!

Магдалена кивнула.

– Ты мне очень помогла. Благодарю. – Задумчиво направилась к двери и сказала с порога: – Не забывай давать дочке лекарство. Если через три дня не станет лучше, приходи к нам домой, – она усмехнулась. – Если не побоишься. Мой отец убивает лишь тех, кто этого заслужил.

Красильщица смотрела ей вслед, пока та не скрылась за поворотом. Девочка снова закашлялась. Молясь вполголоса, мать вернулась в дом к дочери.

Симон сидел с Бенедиктой за дальним столом в «Звезде» и попивал из кружки подогретое вино. Кровь уже не текла, но лекарь чувствовал, что нос его с каждой минутой распухал все больше. Смотрелся он теперь, скорее всего, безобразно. Молодой лекарь стал разглядывать остальных гостей. С наступлением вечера зал начал постепенно заполняться купцами, которые остановились здесь на ночлег, зажиточными ремесленниками и несколькими советниками. Трактир принадлежал Карлу Земеру, первому бургомистру города, и считался лучшим заведением в округе. Соответственно статусу были и гости. В низком, обшитом досками зале чувствовался домашний уют. В углу разместилась большая каменная печь, и в ней жарко полыхал огонь. С потолка свисали подсвечники и наполняли комнату теплым светом. Пахло корицей, гвоздикой и густым супом.

Симон заходил сюда крайне редко – чаще он сидел в кабаках, что находились в квартале за городским амбаром. Вино и пиво там были дешевле, но и голова от них потом болела сильнее. Ему нравилось, когда какой-нибудь подмастерье или ученик хватал скрипку и играл, а остальные гости отбивали ногами в такт музыке, и девушки кружили юбки. У Земера все происходило более благонравно. Двое торговцев рядом с их столом негромко обсуждали последние цены, а еще дальше советник Иоганн Пюхнер в очередной раз пытался подольститься к служанке и приглашал ее выпить с ним вина. Девушка с насмешливым видом поставила перед ним кружку дорогого эльзасского вина и, захихикав, скрылась на кухне.

Бенедикта пока удерживалась от расспросов и лишь временами отирала кровь с носа Симона. Погрузившись в раздумья, она потягивала разбавленное вино из кружки и, так же как лекарь, внимательно разглядывала гостей. Наконец она заговорила с ним:

– Я решила еще на несколько дней остаться в Шонгау. Делами в Штайнгадене не хуже меня занимается мой доверенный. К тому же сегодня мне удалось наладить связь с несколькими виноторговцами из Аугсбурга. – Вздохнула. – Но, разумеется, задерживаюсь я прежде всего из-за брата. Я не успокоюсь, пока не поймают этих проклятых убийц. Вы смогли что-нибудь выяснить по поводу его смерти?

Симон ненадолго задумался. А потом рассказал ей о том, как они разгадали загадку, о находке в базилике Альтенштадта и что в поисках следующей подсказки он намеревается осмотреть руины замка Вельфов. Бенедикта помрачнела.

– Но как это все связано с моим братом? Он ведь не мог всего этого знать!

Симон глотнул вина и продолжил:

– Разумеется, ваш брат не мог знать всей правды. Но он узнал о гробнице под церковью, кому-то о ней рассказал, а этот кто-то не пожелал излишней огласки.

– Излишней огласки? – Бенедикта взглянула на него с недоверием. – Да что там нашлось-то, кроме каких-то идиотских загадок? Состарившийся рыцарь решил подшутить. – Она пожала плечами. – Возможно, этот Вильдграф просто не обделен чувством юмора, и все, что вы отыщете в развалинах замка, – это грубый стишок про любопытство кое-каких людей.

Симон покачал головой:

– Это не вяжется с образом мыслей тамплиеров. Это был орден, объединивший в себе добродетели христианства и рыцарства, а не сборище шутов. Первая загадка восходит к Откровению Иоанна, вторая связана с древним дворянским родом, Вельфами. Совпадения быть не может. Выглядит все так, словно покойный рыцарь хотел проверить, на что мы годимся. Он, скорее всего, искал людей, которые одинаково хорошо разбираются и в Библии, и в жизни дворянина. Тамплиеры… – он остановился на полуслове.