Читать книгу "Ни поцелуя без любви - Сандра Мэй"

Он быстро принял душ, переоделся, мысленно чертыхаясь, ибо в его гардеробе благодаря стараниям Джерри Ли были только костюмы в стиле гангста-фэшн, а черные джинсы, в которых он прилетел, как-то не способствовали романтической обстановке, в которой положено делать предложение…

Около девяти часов вечера Морт мирно дремал в кресле возле столика. За окном сгущались сумерки, заливая комнату романтическим фиолетовым туманом, и Морту стало казаться, что все напасти они с Джерри Ли просто выдумали…

Он заставил себя встряхнуться, лениво потянулся и машинально прихватил с каминной полки буклет отеля. Делать было нечего, и он принялся его листать, после чего сон быстренько слетел с Морта, как и не было.

Некоторые фотографии шокировали, но в основном снимки вызывали живейшее любопытство: и чего только люди не придумывают для удовлетворения собственной похоти!

А потом он увидел на фотографии рыжулю с ресепшн. Встрепенулся, стал листать чуть медленнее… Вскоре обнаружился смазливый итальянец-коридорный, а на заднем плане маячила и строгая красотка Элис… Морт начал присматриваться к фотографиям еще внимательнее.

Что ж, технология процесса шантажа становилась все яснее. Вот почему в полиции не нашлось никаких доказательств, вот почему сюда не ездили дорогие шлюхи из Вегаса. В них просто не было необходимости. Любой коридорной, любому охраннику достаточно было просто раздеться — или переодеться, в зависимости от роли, — и партнер для запретных сексуальных игр готов. Утечки информации никакой, полная анонимность, замкнутый цикл — и идеальная возможность собирать компромат.

Потом Морт вдруг увидел на одном из снимков ту самую актрису — в позиции, не допускавшей превратных толкований. Что ж, возможно, это способ наказания для строптивых неплательщиков. И она вполне могла покончить с собой, не вынеся угрозы публичного скандала…

Морт отшвырнул от себя глянцевый буклет. Ну и крысятник! Все, нечего здесь делать. Сейчас Фиджи вернется, и они уедут. Торопиться не стоит, переночевать можно в любом отеле Вегаса…

Легкий стук в дверь заставил его улыбнуться. Опять она что-то задумала, белокурая бестия. Аннабел Ли, понимаешь ли!

Он подошел к двери, бесшумно откинул щеколду и торопливо отбежал обратно. Плюхнулся в кресло и крикнул:

— Входите, не заперто!

Яркий прямоугольник дверного проема заслонила стройная фигура, явно не принадлежавшая Фиджи Стивенс. Морт начал приподниматься из кресла — и тут раздался вкрадчивый, манерный и несомненно мужской голос:

— Я принес цветы прекраснейшей из златокудрых дев…

Морт нажал кнопку, свет вспыхнул, процокав по коридору каблучками, вошла свежая и прелестная Фиджи — и на пару секунд в комнате образовалась скульптурная группа из трех персонажей, но уже по прошествии этих секунд тишину разорвал пронзительный визг Фиджи, отчаянный вопль обладателя манерного голоса и рев разъяренного вепря — то есть Морта.

Посреди гостиной стоял, прикрываясь букетом лилий, светловолосый молодой человек хрупкого телосложения. Из одежды на нем был только черный фрак с белоснежной манишкой да черный кожаный гульфик немалых размеров, прикрывавший внушительное мужское достоинство.

Морт ревел, ибо узнал в обольстителе с лилиями того самого блондинчика, к животу которого так недвусмысленно прижималась на фотографиях белокурая головка Фиджи. Фиджи визжала, потому что зрелище полуголого блондина с внешностью гея, а также Морта, раскинувшегося в мягком кресле (на самом деле Морт просто никак не мог выбраться из объятий проклятой мебели), могло выбить из колеи кого угодно. Блондин — это был Клод — орал от чистого и беспримесного ужаса, который ему внушал Морт.

Наконец Морту удалось вырваться из кресла, и он мощным пинком вышвырнул Клода из номера, после чего захлопнул дверь и повернулся к Фиджи, трясясь от ярости.

— Только не говори, что он сам пришел! Не выдержала, да? Заказала по каталогу?

— Морт, я только…

— Фиджи Стивенс, я не собираюсь обвинять тебя в том, чего ты НЕ делала, но надеюсь, что у тебя достаточно мужества, чтобы признаться в сделанном. Кто. Этот. Придурок?!

— Морт, миленький, я, честное слово, думала, это безопасно. Романтический Ужин с Другом… Ты же должен был прилететь только завтра…

— И, если бы я прилетел завтра, ты сегодня отдалась этому… этому…

— Да при чем здесь «отдалась»? Чуть что — сразу «отдалась»! Мне нужно для работы, вот как раз такую похабень с лилиями, и чтоб свечи горели, чтоб ухаживал, в глаза смотрел… Я ж не знала, что они из этого тоже садо-мазо сварганят?!

Морт шагнул к ней и прорычал:

— Сейчас же собирайся! Я больше ни секунды здесь не останусь. Мы едем домой, Фиджи Стивенс, и там, дома, я наконец-то смогу спокойно лечь с тобой в постель, не задумываясь ни о камерах, ни о микрофонах, ни о ролевых играх с педерастическими блондинами. У тебя семь минут!

— Почему семь?

— Потому что пять — мало, а десять я не выдержу.

Фиджи заметалась по комнатам, судорожно собирая вещи, потом со всей силы хлопнула себя по лбу и полезла в сейф за ожерельем. Морт следил за ней, тяжело дыша, и настроение у него становилось все лучезарнее и лучезарнее.

Он вдруг представил себе, какая счастливая и долгая совместная жизнь ожидает их с Фиджи. Очами души своей увидел, как будет целовать эти голубые глаза каждое утро и каждый вечер, как будут рассыпаться по его груди эти белокурые локоны и как будет светиться в лунном свете это безупречно-перламутровое тело…

В полном изнеможении он поплелся за ней в ванную, где не выдержал, обнял ее прямо перед зеркалом и, глядя поверх ее плеча и улыбаясь собственной счастливой физиономии, изрек:

— А на свадьбу ты пойдешь вся в жемчугах, ладно?

Фиджи тихо вздохнула и откинула головку на плечо Морту.

— Знаешь, что?

— Что, Ифигения?

— Я тебя люблю, хоть ты и дурак, Морт. Но если ты будешь дразниться Ифигенией…

— Фиджи. Моя навеки — Фиджи.

В тесной комнатке видеонаблюдения темноволосая женщина с ярким алым ртом в бешенстве ударила изящным черным стеком по клавиатуре компьютера. По изображению обнявшихся Морта и Фиджи побежали волны, звук пропал.

Элис с тревогой смотрела на побледневшую как смерть хозяйку;

— Налить вам чего-нибудь, Кора?

— Чтоб она сдохла, маленькая сучка! Белобрысая дрянь, профессорская дочка!

— Кора, я не понимаю…

— А тебе и не надо ничего понимать, моя безотказная Элис Монаган. Ты здесь не для понимания. Запомни: девок на свете полно, глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на улице, а в Вегасе тебя даже на панель после этого не возьмут. Так что заткнись — и не зли меня. Вы и так почти все ухитрились испортить…