Читать книгу "Ветрогон - Сергей Александрович Плотников"

— лед все-таки подтаял.

Вот как чувствовал, что знающий физику маг может спокойно и воздушную стихию использовать вместо огненной и водной!

Огромная глыба с застывшим внутри чудовищем смотрелась на аккуратной дорожке весьма эффектно. Мама аж вскрикнула и сделала шаг назад. Потом вдруг расхохоталась.

— Ну ни фига ж себе! Кирюша, ты в своем репертуаре!

— Это в лабораторию, — я тоже заулыбался в ответ: у мамы и смех, и улыбка очень заразительные. А кроме того, меня правда с головой затопило облегчение: как все-таки хорошо, что мы с ней все еще можем вот так вместе поржать! — Я такого чудовища никогда не видел, решил, что может пригодиться для исследований.

— Я уже поняла, — мама вытирала навернувшиеся от смеха слезы. — Ты мое видео смотрел?

— Нет, — я махнул рукой, — не успел пока. Но посмотрю. Ты другие видео пиши, и если связаться надо — тоже. Я буду проверять. И надо какой-то более быстрый способ связи, но я пока не знаю, какой. Подумаю.

Сотовый мне почему-то заводить не хотелось. Вот не хотелось, и все. Как будто что-то внутри удерживало. Да и брать его без денег…

— Конечно, придумаешь… — мама шагнула ближе. — Ты такой молодец, Кир! Я так и знала!

— Что ты знала?

— Что это не Проклятье взяло тебя в оборот, а ты его, — она нерешительно протянула руку, явно не зная, можно ли.

Я тоже сделал шаг вперед, и мама привычно взъерошила мне волосы. Некоторые мальчики в почти-двенадцать лет уже перерастают своих мам, но я все еще доходил Афине только до плеча.

— Тебя можно обнять? — спросила она.

— Не вижу, почему бы благодарной жительнице не обнять своего защитника, — сказал я.

Мама рассмеялась снова и обняла меня крепко-крепко. Как в последний раз.

«Не в последний», — пообещал я себе.

Глава 11

Интерлюдия: Афина Ураганова и куратор от Службы

Представитель Службы показался Афине вполне профессиональным, а значит, предварительно заслуживающим доверия. Невысокий — ниже ее — седоватый мужик под сорок, с остатками военной выправки, но добрым прищуром (явно отработанным) и мирным тоном скорее напоминал профессионального психиатра. Умел располагать к себе.

В переговорную, где у них назначена была встреча, он вошел с термосом и двумя стандартными белыми чашечками, которые Афина привыкла ассоциировать с госпредприятиями. Их, наверное, все в одном месте закупали.

— Хотите кофе? — спросил службист. — У нас в столовой хороший варят.

— Нет, спасибо, — Афина покачала головой.

— А я себе налью. Устал, сил нет. Рабочий день у нас, увы, ненормированный.

— У нас с этим строже. Инженер на АЭС должен всегда быть выспавшимся и внимательным. Никакого кофе на рабочем месте. Не хочу нарушать правила, мне еще на работу возвращаться от вас.

— Как житель этого города, всецело одобряю, — улыбнулся службист. — Кстати, я вам по телефону не представился. Меня зовут Никодим Матвеевич. А вы — Афина Аполлоновна, я правильно помню?

— Правильно. Смотрю, вы тоже про меня собирали сведения.

— Да нет, просто попросил ваше личное дело из отдела кадров Ящика.

Афина кивнула: «ящиком» в обиходе называли Службу ядерного щита из-за характерной аббревиатуры.

Службист Никодим уселся напротив Афины за стол в маленькой переговорной, кстати, отделанной и оборудованной проще и беднее, чем аналогичные помещения на атомной станции. И строгостей при входе было поменьше: Афине просто выписали пропуск при предъявлении паспорта, даже сетчатку просвечивать не стали или отпечатки пальцев сверять.

— Я так понимаю, вы теперь наш с Кириллом куратор? — сразу взяла Афина быка за рога. — Потому что ведь именно с вами я два дня назад разговаривала. И сейчас меня на вас перенаправили.

— Так и есть. Когда к нам обращаются семьи инициированных или тех, кому была только предложена инициация, мы всегда стараемся, чтобы их поддержку обеспечивал один конкретный человек. Хотя в мои обязанности входит и подбор других специалистов по необходимости — в частности, психолога, если вам это нужно.

Никодим испытующе поглядел на Афину. Та мотнула головой:

— Нет, спасибо. Я как-нибудь сама.

— У вас хороший настрой и ситуацию с сыном вы переживаете отлично, — кивнул службист. — Но обращаться за помощью, особенно в такой сложной ситуации, не стыдно. Не надо ждать, пока станет невыносимо.

— Пока мне нормально, — пожала плечами Афина. — Тем более Кирилл сделал все возможное, чтобы меня успокоить. Хотя с его стороны так рисковать, да еще когда он только-только был инициирован!..

— Для его возраста это совершенно нормально, — заметил Никодим. — У детей в принципе промежуток между идеей и воплощением ее в жизнь меньше, чем у взрослых, а у детей, поставленных в такую ситуацию… — он покачал головой, как будто вспоминая что-то. — Вы даже не представляете, на что подросток может пойти в подобных обстоятельствах.

— Немного представляю, — сухо сказала Афина.

— Смотрю, вы многое знаете о Проклятье и о действии гиасов, — заметил службист, прихлебывая кофе.

— Читала, — Афина пожала плечами. — В детстве сама хотела стать девочкой-волшебницей… Хорошо, что это быстро прошло. Потом, когда родила ребенка, стала опасаться, не случится ли такое с сыном. Как многие родители, я полагаю. Вот и почитала кое-что. Даже сходила на один открытый семинар, который ваша Служба для родителей проводит.

— Тогда вы особенно хорошо держитесь, — кивнул Никодим. — Я знаю, как это непросто, когда ваши давние страхи оправдываются.

— Ну, Кирилл не собирается сдаваться, — Афина приподняла брови. — Пока у меня больше поводов гордиться им, чем паниковать.

— Вот это правильный настрой! — поддержал ее службист. — И даже исторически верный. Веками семьи, в которых появлялись дети-волшебники, гордились ими. И только меньше века назад научно-технический прогресс достиг такого уровня, что, с одной стороны, дети-волшебники как феномен потеряли свою значимость, а с другой стороны… — он замялся, не зная, как подобрать слова.

— Утратили свои преимущества? — подсказала Афина. — Раньше лишний рот вон — гора с плеч, плюс этот ребенок гарантированно не умрет от голода и болезней. Да еще и родным может помочь, если беда случится. А теперь детей мало, над ними трясутся, уход любого из семьи — трагедия. Вы к этому ведете?

— Примерно, — кивнул службист. — Обычно если в семье есть еще