Читать книгу "Ничего не бойся - Лиза Гарднер"

– «Больной придурок Гарри Дэй искал подружку понежней. Схватить, избить, проткнуть, убить! «Ты лучшая!» – всем говорил, а кости рядом хоронил».

Я услышала этот стишок еще в средней школе и никогда не говорила своему приемному отцу. Потому что боль – это знание, но иногда, чтобы ощутить боль, можно разделить знание с тем, кого ты любишь, не будучи в состоянии что-нибудь сделать.

Отец выдохнул, взгляд его смягчился.

– Но это правда.

– Это касается и моей сестры, верно? Я происхожу из семьи убийц.

– Точно, – угрюмо подтвердил отец. – Такой вот у тебя генофонд.

– И что бы мы ни думали по этому поводу, природа – это решающий фактор в становлении поведения. Одна только любовь не способна изменить мир.

– Ты слишком молода, чтобы так цинично рассуждать, дорогая.

Не обращая внимания на его слова, я продолжила:

– Конечно, я не считаю себя убийцей…

– Слава богу, – улыбнулся отец.

– Но я думаю, что должна узнать то, чего пока не знаю. Вспомнить то, что уже давно забыла. Ведь моя биологическая семья – это своего рода часть меня, да и ты сам меня учил, что отрицание есть зло. Смотри своим проблемам в лицо, анализируй их и затем решай. Не ты ли это говорил?

– Только я, кажется, еще упоминал про безопасность. Мы можем испытывать не только психологическую боль, не забывай. А семья, – отец указал на письма, – особенно твоя семья, Аделин, умеет причинять боль просто блестяще. Если ты изучала дело Гарри Дэя и видела все те фотографии, то должна знать это не хуже меня.

– Мы редко пишем друг другу. – Я кивнула на письма сестры. – Может, где-то раз в месяц, как обычные друзья по переписке.

– Письмами дело не закончится. Рано или поздно она попросит тебя о встрече. И ты согласишься, Аделин. В такие моменты, как сейчас, мне хочется, чтобы ты умела чувствовать боль. Вероятно, тогда инстинкт самосохранения у тебя был бы более развит.

– Не переживай, пап. Доверься мне, ладно? Я знаю что делаю.

Я развернулась и вышла из комнаты. Разговор окончен. Выводы сделаны. Баррикады целы.

Возможно, я бы сдержалась. Возможно, дело ограничилось бы письмами. Вот только отец мой вскоре умер. Семья, которую я обрела, исчезла. Я осталась абсолютно одна в этом мире, и, несмотря на нечувствительность, меня терзала тоска.

Спустя шесть месяцев я впервые нанесла визит в Массачусетский исправительный центр. Сидя напротив своей сестры в небольшой комнатке для свиданий, я поняла, что отец был прав: у Шаны действительно необычайно развитый дар причинять людям боль.

Но, как, вероятно, делают все младшие сестры, я тешила себя мыслью, что и сама не лишена талантов.

* * *

Оправившись от случая с Шаной, я поехала в офис, где меня ждал незваный гость в лице детектива Ди-Ди Уоррен.

На мгновение, как только за мной закрылись двери лифта, я замерла при виде ее. По телу пробежал холодок. Одежда Ди-Ди, черные брюки и кремовый свитер ассоциировалась у меня с образом женщины-полицейского на службе. А учитывая статью в сегодняшней газете, повествующую о двух новых убийствах в Бостоне, и прошлое моей семьи…

Но тут я обратила внимание, что детектив стоит, тяжело прислонившись к стене. На бледном лице застыла гримаса боли.

– Вы в порядке? – осторожно спросила я, подойдя ближе.

– Сами-то как думаете? Раз уж я здесь, – буркнула Уоррен.

Ее рука была плотно прижата к телу. Судя по внешнему виду, у детектива выдалась бессонная ночь и не самое лучшее утро. Очевидно, Ди-Ди знала, что нападение – лучшая защита, и, похоже, сейчас она была настроена просто воинственно.

Стараясь сохранить нейтральный тон, я спросила:

– Я что-то путаю? Разве у нас назначена на сегодня встреча?

– Я была тут неподалеку и решила заглянуть к вам.

– Понятно. И долго вы меня ждали?

– Нет. Только что пришла. Увидела, что в кабинете не горит свет, решила, что вас нет, и тут вы как раз пришли.

Я кивнула, вставила ключ в замок и повернула. Поборов в себе странное чувство отторжения, я пригласила гостью войти:

– Прошу.

– Спасибо.

– Чай, кофе, воды?

– Кофе, если вас не затруднит.

– Вы явились ко мне без предупреждения. Поздно беспокоиться о затруднениях.

Ди-Ди наконец выдавила улыбку и вошла в кабинет. Я включила свет, повесила пальто и сумку.

– А где ваш секретарь?

– Я дала ей выходной.

– Выходной? В среду?

– У нее какие-то проблемы.

Ди-Ди в ответ кивнула и обошла кабинет, рассматривая мои многочисленные дипломы в рамках, а я пока включила кофемашину. Обойдя вокруг моего стола, детектив, подавив болезненный стон, опустилась на стул с твердой спинкой. Ее левая рука тряслась. Трудно сказать, что мучило ее больше, постоянная боль или усталость, но я точно знала – эта женщина так просто не сдается. Однако тот факт, что она добровольно подписалась на мои услуги, говорил о том, что ей действительно плохо.

– Дабы исключить недоразумения, – сообщила я, – мы будем расценивать нашу встречу как официальный сеанс.

– Ладно, – сказала она и затем добавила: – Только разве это что-то меняет?

Я улыбнулась и заняла свое привычное место за столом.

– Это означает, что вы покинете мой кабинет не раньше чем через час и расскажете причину столь неожиданного визита в кабинет психотерапевта, метод которого два дня назад был вами назван чушью собачьей.

– Ничего личного, – хмыкнула она. – Просто ваш… эм… подход… Этот Мелвин и прочее… Допустим, в данный момент я испытываю очень сильную боль. Как имя может все исправить?

– Это нам и предстоит выяснить, но для начала ответьте на вопрос. На сколько вы можете оценить свою боль по шкале от одного до десяти?

– На двенадцать!

– Хорошо. И давно это у вас началось?

– Утром. Я слегка поторопилась, когда одевалась. Действовала резко, когда надо было проявить осторожность. Мелвин словно взбесился и бесится до сих пор.

– Ясно. – Я открыла блокнот. – Во сколько именно утром?

– Приблизительно в десять.

Я посмотрела на время: уже было два часа дня.

– Получается, вы мучаетесь уже четыре часа. Вы пробовали что-нибудь принимать от боли?

Ди-Ди озадаченно посмотрела на меня.

– Какие-нибудь лекарства? Ибупрофен? Прописанные наркотические анальгетики? Вы что-нибудь из этого принимали?

– Нет.

Я сделала пометку в блокноте. Ее ответ меня ни капли не удивил. Еще на прошлом сеансе я поняла, что детектив Уоррен выше всяких медицинских препаратов.