Читать книгу "Загадка о тигрином следе - Антон Кротков"

Казалось, стальное сердце молодого комиссара, наконец, смягчилось. Лаптев дружески стал расспрашивать пилотов об условиях полёта. Все вздрогнули, когда неожиданно раздался резкий хлопок. Сразу никто ничего не понял. Только когда стоявший лицом к комиссару командир вернувшейся машины повернулся к толпе сослуживцев, все поняли, что произошло – между глаз несчастного лётчика появилась чёрная дырочка, из которой струйкой бежала кровь. Одиссею показалось, что из сотен мужских грудей одновременно вырвалось полное ужаса «А-ах!». Уже фактически мертвец, убитый лётчик ещё несколько секунд покачивался на ногах. Он изумленно таращился на комиссара, и даже будто силился что-то спросить, прежде чем замертво рухнуть на землю.

Наступила мёртвая тишина. «Артистически» «кончив» саботажника Лаптев эффектным движением сценического конферансье повернулся к потрясённым зрителям. С кривой улыбкой он сдул вьющийся из дула своего револьвера дымок. Лётчики, затаив дыхание смотрели на злодея. Немного шепелявя, беззубый оратор обратился к ним:

– Я говорю вам… Революционная армия… никогда… Запомните… никогда… не отступает. Поэтому выбирайте… принять геройскую смерть… за торжество царства всеобщей справедливости… Либо… сдохнуть вот так – Лаптев брезгливо пнул ногой тело у своих ног. – Саботажников и трусов ждёт такая же участь. Того же, кто выполнит задание, я награжу орденом Красного знамени.

После этой отвратительной сцены всё с той же ужасающей неотвратимостью разбились ещё два экипажа.

Присутствующее при экзекуции командование авиаотряда с ужасом наблюдало за тем, что творит свалившийся на его голову сумасшедший самодур, однако не смело вмешаться. Только внезапно разыгравшийся у Лаптева голод прервал на время показательную «казнь».

Они сидели вчетвером в пустой столовой. Любвеобильный комиссар пригласил за стол пухленькую девицу, у которой почему-то было заплаканное испуганное лицо.

– Моя невеста, – объявил присутствующим комиссар и усадил себе на колени робеющую пышечку. – Прошу любить и жаловать, её зовут…

Комиссар запнулся, пытаясь вспомнить имя барышни.

– Рая Райская я – всхлипнув, представилась девица.

Лаптев «раздобыл» её среди местной аэродромной обслуги, она то ли работала прачкой, то ли посудомойкой или официанткой в этой самой столовой. Девица сидела на коленях жениха притихшая, боящаяся лишний раз шелохнуться, словно кролик рядом с удавом. Она жалобно улыбалась, когда нагнавшее страху на весь аэродром чудовище иногда снисходило до своего «трофея», и что-то шептало ей на ушко.

Настроение у комиссара было преотличное. Он был возбуждён и кажется вполне доволен собой, несмотря на неудачу с организацией бомбардировки мятежников. Его не волновало, что затеянный им штурм стоил авиаотряду почти половины боеспособных самолётов и лучших лётчиков.

Гранит Лаптев заявил, что всё равно продолжит посылать аэропланы в бой, и будет делать это до последней исправной машины, до последнего человека. И переубеждать его в этом было бесполезно…

С большим аппетитом жуя сочную сосиску и жареный картофель, Лаптев заодно «прожёвывал» рассказ о своих недавних приключениях. И трудно было понять, где в его повествовании правда, а где вымысел. По словам комиссара, в пути у него случилась крайне неприятная встреча с двумя колчаковскими аэропланами. Произошёл воздушный бой. Лаптев не преминул похвалиться, что метким огнём из авиационного пулемёта самолично сбил одного «стервятника», и видел, как вражеский аэроплан вошёл в штопор, как у него стало отламываться крыло. Колчаковец рухнул в Волгу, проломив лёд.

Но второй беляк всё-таки крепко зацепил советскую машину. Был прострелен винт и радиатор двигателя. Вскоре вся вода из радиатора вытекла и мотор заглох. Пилоту пришлось срочно планировать на лёд реки, который к счастью оказался достаточно крепким, чтобы выдержать вес аэроплана. Они приземлились рядом с большой полыньёй, в которой плавали обломки сбитого вражеского аэроплана. Но радость лётчиков после удачной посадки была недолгой. Вокруг насколько хватало глаз простиралось безлюдное белое пространство – настоящая снежная пустыня. «Подкрепившись» спиртом из разбитого бортового компаса и, захватив с собой пулемёт, барограф и три обоймы патронов лётчики отправились на поиски жилья. Двое суток в страшный мороз авиаторы шли, утопая в снегу и не встречая ни единой живой души. Только на третий день в полной темноте они наткнулись на селение. Местные мужички приняли их очень «радушно», приняв кожаные тужурки лётчиков за комиссарские куртки. Оказалось, что у местных в начале зимы побывали продотрядовцы, которые вывезли все припасы, обрекая семьи селян на голодную смерть. Лётчика озлобленные мужики закололи вилами сразу. Комиссара сильно избили, но вроде как убивать передумали. Поостыли. У Лаптева нашли мандат. Посчитав его важной птицей, селяне решали использовать пленника в качестве заложника на тот случай, если пожалует крупный отряд красных.

Лаптев явно мнил себя молодым Цезарем. Это следовало из продолжения его повествования. Как гласит легенда, по дороге в Грецию, где молодой римский политик собирался брать уроки красноречия, Цезарь попал в плен к пиратам. Разбойники рассчитывали получить выкуп за знатного юношу в 20 талантов. Однако, Цезарь оскорбился, и сам поднял цену за себя до 50 талантов. При этом он держался с похитителями дерзко – обещал, что как только получит свободу, изловит их и казнит. И исполнил обещание: снарядил судно, догнал и распял пиратов. Рассказ Лаптева очень напоминал эту легенду:

– Я им сказал: «не убьёте меня, я вернусь и сожгу ваше осиное гнездо».

Это заявление, по словам рассказчика, страшно разозлило деревенских. Они просто рассвирепели. Пленника раздели догола и отвели на окраину села, поставили у заброшенного амбара, чтобы расстрелять. Но в последний момент неизвестно откуда появился самолёт, который сбросил бомбу. Многих расстрельщиков поубивало. Комиссар, воспользовавшись возникшей суматохой, бросился к заходящему на посадку аэроплану. В спину ему стреляли из обрезов и отобранного у лётчиков пулемёта. Но чудесным образом ни одна пуля не зацепила беглеца. Машина оказалась одноместной. Поэтому Лаптеву пришлось весь полёт стоять на крыле и затыкать пальцем пробитый бензобак. К тому моменту, когда машина снижалась над своим аэродромом, парень уже почти превратился в сосульку, ибо был совершенно голый. Первым делом ему дали выпить стакан спирта, запеленали в несколько толстых одеял. Когда Гранит немного отогрелся, хозяева отвели его в баню (если бы хозяева только знали, кого они согревают!). Лаптев гордился тем, что после такого испытания он даже не подхватил насморка.

В Симбирске местные чекисты приодели московского товарища, предложив ему выбрать подходящие шмотки из барахла, реквизированного у местных буржуев. Местные коллеги также снабдили Лаптева продуктами для экспедиции.

Немного придя в себя, Гранит вспомнил о своём обещании селянам и добился, чтобы ему дали отряд головорезов-чоновцев[4]. По его словам, он вернулся и сжёг «кулацкое гнездо», вырезав всех его жителей.