Читать книгу "Экстаз - Николь Джордан"

Она скрестила руки на груди, однако он, казалось, даже не заметил ни ее обнаженной груди, ни стыдливого жеста.

— Уже пора, — сказал он, отворачиваясь и вставая с постели.

Тон, каким это было произнесено, больше подходил человеку, которого ведут на эшафот, но не к алтарю.

Глава 7

Свадебная церемония и отдаленно не была похожа на ту, которую Рейвен рисовала когда-то в своем воображении. Вместо шикарной лондонской церкви, заполненной такой же шикарной публикой, все происходило в гостиной загородного дома в присутствии всего трех свидетелей: супругов Гудхоупов и верного О'Малли. На невесте было простое платье с длинными рукавами из лилового кашемира, волосы связаны в узел на затылке.

Жених тоже мало напоминал высокородного аристократа — ни одеждой, ни тем, что у него было — а вернее, не было — за душой. А не было у него ни звучного титула, ни обширных поместий, ни старинных замков — только красивое смуглое лицо, какой-то подозрительный игорный дом и сомнительная репутация. И конечно, его никак нельзя было назвать твердой и надежной опорой в жизни, о чем она так мечтала. В облике и сущности Келла Лассетера не было ничего, что свидетельствовало бы о его солидности, основательности, надежности.

В то время как священник бубнил ритуальные речи о том, что с этой минуты она и незнакомый человек, стоящий рядом с ней, навеки связаны перед Богом, на ее лице отобразилось, видимо, что-то не совсем соответствующее моменту. Среди слов клятвы, которую вслед за священником повторял Лассетер, она услышала его шепот:

— Улыбнитесь хотя бы, будущая миссис Лассетер. Ведь вы на свадьбе, а не на похоронах.

Она сделала над собой усилие, улыбнулась краешком губ и весьма бодрым тоном произнесла положенные слова.

К счастью, вся церемония закончилась очень быстро и никакого пиршества не последовало. Только для них двоих был сервирован ужин в столовой, куда они и проследовали с Келлом, который хромал сильнее прежнего, даже опираясь на палку.

Он заметил ее виноватый взгляд и без особых эмоций пояснил:

— Видимо, я довольно много находился и наездился за сегодняшний день.

— Могу я как-то помочь? — пробормотала она. — Сменить повязку? Смазать чем-то?

— Нет, миссис Лассетер, благодарю вас. — И снова ироническая улыбка. — Боюсь только, что в эту свадебную ночь вам придется взять на себя роль главы семьи, потому что я не сумею самостоятельно выполнить все, что положено новобрачному.

Напоминание о брачной ночи заставило ее похолодеть. Что же это будет? Зачем?.. Неужели нельзя пренебречь ритуалом?.. И в то же время — она ни за что не хотела признаться себе в этом — она с замиранием сердца ждала этого ритуала. Чтобы повторилось все, что было прошедшей ночью, но только не в кошмарном полусне, а наяву… Как это будет наяву… Ей было страшно…

За ужином она почти ничего не ела, односложно отвечала на вопросы, сидела, опустив глаза, лишь изредка взглядывая на того, кто стал ее мужем, супругом, спутником жизни. Боже, неужели это правда?..

Ее погруженность в себя беспокоила Келла. В конце концов, он не тащил ее насильно под венец. Она действовала, находясь в здравом уме и твердой памяти. Сегодня, конечно, не вчера. Что же касается вчерашней ночи, то забыть то, что было, он не может, как бы ни старался. Разумеется, бедняжка была под действием наркотического снадобья, которым ее опоил этот мерзавец, его брат. Но все равно Келл не мог отделаться — да и не хотел — от мысли, что, не будь у его незваной гостьи такой страстной натуры, никакой афродизиак не подействовал бы на нее подобным образом. Да разве он со своим немалым знанием женщин может ошибиться в распознании их истинной физической сущности? И разве видения, которые одолевали эту девственницу, не говорят сами за себя?..

Черт возьми, он все время думает о ней… Его рука крепко сжала бокал, чуть не расплескав вино… А что она, интересно, думает о нем? Если думает… И что будет думать после ночи, которая им предстоит?.. Он усмехнулся: зачем ей затруднять себя мыслями о нем? Начиная с завтрашнего утра им даже не обязательно видеть друг друга. Ну, быть может, раз или два за все оставшиеся им дни…

Ладно, хватит, решил он, поднимаясь из-за стола и морщась от боли в раненой ноге. Но пожалуй, не менее мучительно давала себя знать боль в области чресел.

— Не пора ли на отдых? — произнес он как можно любезнее.

Его молодая жена подняла голову, посмотрела на него. Во взгляде было удивление, смятение, неверие в то, что происходит… что уже произошло.

— Мне помнится, — сказал он, — вы говорили, что не боитесь меня.

Она прикусила губу:

— Я не боюсь, — проговорила она.

— Тогда не смотрите взглядом затравленной лани. Я не имею ни малейшего намерения применить к вам насилие или потчевать вас наркотическими напитками. Когда двое находятся в постели, гораздо лучше, если все происходит у них по обоюдному желанию.

Он увидел, как она с вызовом вздернула подбородок, чего он, собственно, и добивался. Пусть в ее поразительно голубых глазах искрится не страх, а вызов. Пускай даже высокомерие, надменность — только не робость или покорность.

Подойдя к ее стулу, он помог ей встать и жестом руки предложил следовать к двери, а потом повел из комнаты в коридор и наверх по лестнице. Туда, где помещалась спальня хозяина дома. Он предоставил ей право первой войти в эту уютную комнату, освещенную только ночником и ярким пламенем разгоревшегося камина, от которого веяло теплом. Не столь, пожалуй, необходимым для нормальных новобрачных в их первую ночь.

Рейвен сделала несколько шагов по комнате и остановилась, как только взгляд ее упал на огромную кровать, частично скрытую парчовыми портьерами. Одеяло и простыни были призывно откинуты.

Обернувшись к задержавшемуся у двери Келлу, Рейвен произнесла вполне светским тоном:

— Полагаю, здесь и происходили ваши оргии?

Слова удивили и разозлили Келла. Потом он мудро отнес их на счет чувства растерянности и неловкости, охватившего его юную супругу, и добродушно поинтересовался:

— Что может знать хорошо воспитанная молодая леди о подобных вещах?

На что она охотно начала отвечать, вероятно, с целью подольше потянуть время до решающего часа.

Она говорила:

— Некоторые из моих знакомых молодых людей открылись мне, что состоят членами Лиги адского огня… Так, кажется, называется это общество… И что там — это я уже слышала не от них — творятся такие вещи…

— Какие? — с улыбкой спросил Келл.

— Ну… — Она запнулась. — Разные… которые… необычные… Вы сами знаете.

Келл слышал об этом обществе, куда входили различные искатели приключений и любители всяческих отклонений от нормы из высшего света, но его не приглашали в их сплоченные ряды.

— Если я и знал, то успел забыть, — сухо сказал Келл. — В этой комнате уже давно не устраивались оргии.