Читать книгу "Мост исполнения желаний - Марина Серова"

– Нет, но я готова взять его на карандаш.

Записав координаты, я пообещала не опаздывать и отключилась. И почему Сашка в прошлый раз назвал Дмитрия Федоровича нудным партократом, ностальгирующим по советским временам? Мне показалось, что этот одинокий пенсионер ностальгировал по общению с женским полом и потому ему было абсолютно все равно, на какую тему мы будем общаться. Не исключено, что Мигалов даже рассчитывал пренебречь моим «профессиональным» интересом и взять всю инициативу в свои руки. Может, мне не стоило соглашаться на встречу в домашней обстановке? Чушь. Журналисты – народ без комплексов. Просто надо тщательно продумать свой гардероб. В нем не должно быть ничего провоцирующего.

Взглянув на термометр за окном, я пришла к выводу, что в этот жаркий летний день очень сложно будет отказаться от открытого топа и мини-юбки. Уволившись с завода, я очень быстро почувствовала свободу в выборе своих нарядов. Перебрав шкаф, я сказала всем вещам твердое «нет». А еще пришла к выводу, что попала под влияние Алины, которая приучила меня к топам без рукавов и даже к шортам. Правда, я в долгу не осталась – научила ее выбирать женственные, но не вульгарные вечерние платья. Она перестала обнажать свою спину ниже линии талии. Одновременно с ногами. Поняла, что показывать надо что-то одно – либо спину, либо ноги, либо зону декольте.

Так, а что же мне показать дедушке днем? Стоп! А в чем же я ходила на работу прошлым летом? Я вспомнила про элегантный костюмчик фисташкового цвета из натурального шелка. Именно про такой фасончик говорят: и в пир, и в мир, и в добрые люди. Но добрый ли человек Мигалов? Скоро мне предстояло это узнать.

Глава 10

Бывший генеральный директор ОАО «Экватор» проживал на набережной, в самом престижном районе Горовска и в советские, и в нынешние времена. В подъезде сидела консьержка, которая была осведомлена о моем визите, а потому беспрепятственно пропустила к Мигалову. Я поднялась на третий этаж, остановилась перед нужной квартирой, нажала на кнопку и вздрогнула от неожиданно громкого звонка. Послышался лязг металлического замка, дверь открылась, и я увидела пожилую женщину в льняном переднике, надетом на темное платье в белый горох. Домработница, что ли?

– Здравствуйте, я к Дмитрию Федоровичу!

– Проходите, пожалуйста, – женщина приятно улыбнулась и посторонилась, давая мне возможность зайти. – Вас зовут...

– Татьяна, – подсказала я.

– Очень приятно, а я Нина Ксенофонтовна.

– Моя супруга, – пояснил седоволосый мужчина, появившийся в прихожей. Он был в белоснежной рубашке с короткими рукавами и в темных брюках с идеальными стрелками.

– Ну что ж, Танечка, мойте руки. Мы сейчас будем обедать.

Уже сидя за столом, я поняла, что попала в дом к очень интеллигентным людям, которые любят принимать гостей, но делают это в последнее время крайне редко, вот и обрадовались звонку журналистки. Мне даже стало стыдно, что я пыталась приписать Дмитрию Федоровичу попытку телефонного флирта с возможным продолжением. Хватило пяти минут, чтобы понять – он идеальный семьянин. Мигалов хвалил жену за каждое блюдо и не забывал о комплиментах в мой адрес. Я искренне поверила в то, что у меня очаровательная улыбка и очень глубокие глаза. После такого приема врать хозяевам этого дома было очень сложно, как и признаться с бухты-барахты, что я не та, за кого себя выдаю.

Меня окончательно добило то обстоятельство, что Дмитрий Федорович стал помогать Нине Ксенофонтовне убирать со стола. Бывают же такие мужчины! Мой дедуля в этом смысле был далек от идеала. Для него поставить тарелку в посудомоечную машину – это уронить свое мужское достоинство.

Чтобы я не заскучала, мне был выдан для просмотра красный бархатный альбом с семейными, еще черно-белыми, фотографиями. Перелистывая его страницы, я пришла к выводу, что семейные ценности у Мигаловых на первом плане. У них было двое детей, дочь и сын, с которыми они много путешествовали по стране. Да, наверное, Дмитрий Федорович действительно был коммунистом до мозга костей, как выразился Соколов. Во всяком случае, в курортных городах он предпочитал фотографироваться не на фоне моря и скал, а рядом с памятником вождю революции или Вечным огнем.

– Ну что, Танечка, теперь я к вашим услугам, – сказал Мигалов и опустился в кресло напротив. – Какая тема нашей встречи?

– Дмитрий Федорович. – Я положила фотоальбом на комод, рядом с которым сидела. – Я хочу перед вами извиниться.

– Вы забыли диктофон, поэтому встреча переносится на завтра?

– Нет, на самом деле я не журналист, а частный детектив.

Кустистые брови Мигалова лишь слегка поднялись от удивления, но благожелательная улыбка с его лица не исчезла.

– Так, – произнес он протяжно, – я могу вас сразу спросить? Вы меня в чем-то подозреваете, или я прохожу как свидетель?

– Скорее, как свидетель, – сказала я.

– Помилуйте, Танечка, я не припомню ни одного преступления, которое бы произошло на моих глазах. – Дмитрий Федорович перевел взгляд на супругу, появившуюся в дверном проеме: – Ниночка, ты это слышала?

– Да, я невольно услышала, что наша гостья, оказывается, частный детектив, – призналась Мигалова, но без ноток раздражения в голосе.

Хозяева были слегка удивлены моему признанию, но не собирались выставлять меня за дверь.

– И уж если быть до конца откровенной, меня зовут не Татьяна, а Полина. А интересуют меня события двухлетней давности.

– Ах вот в чем дело, – бывший директор «Экватора» отвел досадливый взгляд в сторону. – Как вы об этом узнали?

Он еще не сказал ничего конкретного, но я получила подтверждение тому, что этот достаточно крепкий и умный человек не по своей воле ушел на пенсию и лишился всех акций. Его подтолкнули к этому определенные лица, и я знала их имена. Меня интересовали подробности того, как проходила смена власти.

– Вас вынудили отдать «Экватор», не так ли? – ответила я вопросом на вопрос.

Супруги Мигаловы смотрели друг на друга, словно совещались, можно ли мне довериться. Нина Ксенофонтовна еле заметно пожала плечами.

– Как вы узнали номер моего телефона? – спросил Дмитрий Федорович.

– Через Сашу Соколова, он мой одноклассник.

– Понятно, – Мигалов несколько расслабился. – Скажите, Полина, а какие интересы вы преследуете?

– Мне известно, что в настоящее время во главе транспортной компании, которой вы руководили около семи лет, стоят люди недостойные. Их цель вовсе не развитие бизнеса, а личное обогащение. Я не удивлюсь, если они в скором времени все машины продадут, площади сдадут в аренду, а сами будут сидеть на ренте, и то не в Горовске, а на каких-нибудь островах. Вы представляете, сколько человек останется тогда без работы?

– Представляю.

– Этого нельзя допустить. – Я дала понять, что мною движут самые благородные побуждения.