Читать книгу "Белая гвардия - Александр Бушков"

— Сделаю все, что в моих силах, товарищ вице-адмирал!

— Я ж говорю — орел! — жизнерадостно воскликнул Панкратов. — Какая смена растет, Сережа!

Посол оживился:

— За молодую смену, товарищи!

Мазур выпил — что ж, товарищ посол вульгарной бормотухой не пробавлялся, коньяк был отличный, маде ин Франсе — прожевал приторно-сладкий ломтик какого-то желтого фрукта. Заметил, что посол и Панкратов обменялись загадочными взглядами. Какое-то время Панкратов словно бы набирался решимости, потом сказал уже совершенно другим тоном, насквозь неофициальным, доверительным, свойским:

— Понимаешь, Кирилл, тут такое дело… Хорошо бы Сереже сделать маленькое одолженьице… Тебе абсолютно ничего и не стоит…

— Да пожалуйста, — сказал Мазур. — Уж для старого боевого товарища…

Панкратов облегченно вздохнул:

— Не ошибся я в тебе! Дело делом, а жизнь жизнью… Сережа…

— Понимаете ли, Кирилл Степанович… — вкрадчиво сказал посол. — Дочка моего доброго знакомого… по аппарату ЦК, — подчеркнул он значительным тоном, — попала в неприятную ситуацию…

— А при чем же здесь я? — искренне удивился Мазур.

— Все зависит от вас… — посол даже от бутылки отвернулся. — Видите ли, девушка закончила МГИМО и получила направление сюда, в эту страну. Прекрасно знает французский, учили с раннего детства, школу закончила с соответствующим уклоном, французы за свою принимают, у нее даже выговор парижский, мне говорили понимающие люди… Знаете, что учудили наши бюрократы? — его лицо страдальчески исказилось. — Определили ее переводчицей в нашу геологическую партию, ту, что ищет алмазы в Кву… как его там, захолустье это…

— Квулонго, — сказал Мазур.

— Ага, вот именно. Представляете, где это?

Мазур отлично представлял: саванна, глушь, километрах в двадцати от северной границы. Здешняя, можно сказать, Чукотка. Опасностей никаких, если не считать зверья и змей, но — малолюдье, совершеннейшее отсутствие цивилизации, первобытные места. Не зря сами фулу обожают анекдоты про тамошних жителей, которые в народном фольклоре занимают примерно то же место, что чукчи в советском, а то и пониже. Есть, кстати, довольно смешные — как житель Квулонго нашел пустую бутылку, как увидел железную дорогу, а уж множество баек на тему «житель Квулонго в городе»…

— Понимаете, какая незадача? — сокрушенно сказал посол. — Москвичка, выпускница МГИМО, умница, язык знает прекрасно — и угодила в такую глушь. Переводить беседы начальника партии с тамошними дикарскими вождишками… — он помотал головой, выругался от избытка чувств. — Глубоко все же укоренился у нас бюрократический подход к ценным кадрам! Смело выскажу это вслух, поскольку партия требует от нас перестройки и гласности! Вы, как коммунисты, меня поймете…

«Понятно, чего уж там», — подумал Мазур. Судя по всему, добрый знакомый из аппарата ЦК неожиданно рухнул ниже плинтуса, как и сам посол. Сейчас у них там, долетают слухи, сплошные перетряски. Недостаточно быстро ускорялся, плохо перестраивался, гласность развивал вполголоса. Что-нибудь вроде того. Загранкомандировку доченьке еще сумел выбить, но на Париж или еще что-то столь же приличное претендовать она уже не могла, вот и угодила с геологами в Квулонго.

— Я ее вот с таких лет знаю, — поддакнул Панкратов, держа ладонь над полом на уровне колена. — Красавица, умница, а уж как по-французски чешет, ты бы знал…

— Ирочка там за неделю окончательно пала духом, — печально сообщил посол. — Она пишет, и представить не могла, что на свете существует такая глушь. Два раза ночью слышала, как рычат львы, представляете? Конечно, с ними там солдаты, но все равно, для девушки ее воспитания жить в такой дыре…

— Печально, — сказал Мазур. — Но все же, при чем тут я?

Панкратов, взяв его за плечо, доверительно сообщил:

— Кирилл, так ведь от тебя и зависит… Именно ты ее в два счета можешь оттуда вытащить. Вот ты ведь французского не знаешь, так? У тебя в анкетах только английский и польский… Вот видишь. Тебе ведь все равно то и дело нужен переводчик, верно? Когда попадаются те, кто английского не знает. Обременительно, а?

— Пожалуй, — кивнул Мазур, нисколько не кривя душой. — Во франкоязычной стране трудновато…

— Ну вот! — воскликнул Панкратов. — А тут же, под боком, прозябает в глуши выпускница МГИМО, которая французским владеет почище иных французов… Тут и изощряться особенно не нужно, — сказал он деловито. — Вашей группе Москва придает очень большое значение, вышло так, что вы сейчас единственные, кто непосредственно и регулярно общается с президентом… Есть инструкция оказывать вам любое содействие, направленное на пользу дела. Ну, смекаешь? Берешь и пишешь рапорт — на мое имя, поскольку я здесь полномочный представитель Главпура. Излагаешь все, как есть: мол, без знания языка тебе тут очень трудно работать, трудно исправно выполнять обязанности, высокую миссию на должном уровне поддерживать… И потому тебе, кровь из носу, необходим постоянный переводчик, подчеркиваешь, квалифицированный. И тебе точно известно, что нет необходимости присылать его из Союза — и здесь кадры найдутся. Я могу сесть и сам на машинке напечатать, ты только подпишешь. Ну, а я наложу резолюцию, что согласен и прошу немедленно решить вопрос. Согласуем с Сережей, — он кивнул в сторону напряженно внимавшего посла. — Сережа моментально составит бумажку по своей линии: мол, считаю целесообразным направить в распоряжение товарища Мазура Ирину Федоровну Аристову, квалифицированного специалиста, выпускницу МГИМО. Характеристики отличные, партийные органы не возражают… В два счета оформим вольнонаемной… А?

— Да, пожалуйста, — пожал плечами Мазур. — Если вы и в самом деле напишете, будет и вовсе прекрасно, терпеть не могу писанины…

— Напишу нынче же! — заверил просиявший Панкратов. Игриво подтолкнул Мазура локтем. — Между прочим, очаровательная девушка, и незамужняя. А ты ведь у нас холостякуешь? И папа, знаешь ли, солидный… Может, и глянетесь друг другу? Хорошая парочка получилась бы, Сережа?

— Недурственная, — поддакнул столь же сияющий посол и, как нетрудно было догадаться, потянулся к бутылке. — Давайте за успешную работу, товарищи?

— А с геологами как? — поинтересовался Мазур. — В конце концов, тоже государственное дело и большая политика…

Посол поморщился:

— С геологами все уладить будет проще простого. Пошлю к ним Нифантьева… — он кивнул на дверь. — Того, что вас сюда доставил. Работничек, откровенно говоря, никакой, в посольстве от него толку мало, а французским владеет прилично. Куда он денется, имея прямое указание?

Стопки опустели.

— Везет тебе, Кирилл, — опять-таки игривым тоном, видимо, окончательно отрешившись от дел, сказал Панкратов. — И переводчик у тебя будет отличный, и красотка под боком, ухаживать можно, сколько влезет… — он спохватился. — То есть, конечно, не забывая о главной миссии… Понимаешь тонкости?

— Так точно, — сказал Мазур.