Читать книгу "Элементарно, Васин! - Галина Куликова"

— А, таинственный Павел? — саркастическипереспросил Игорь. — Это что, ваш напарник?

— Нет, частный детектив, Павел Анисимов, его нанял сампрофессор Лозовинский, позвонил по телефону перед нашим приездом в город.

— А как Анисимов попал в дом?

— Я его впустила. Я думала…

— Ему лет сорок пять? Карие глаза, гладкая прическа,очки? — Игорь в точности описал местного детектива.

— Вы его все-таки видели? — изумилась Марина.

— Сегодня нет. А вообще видел, и не раз. Я охочусь заним уже больше года. Этот тип известен под кличкой Факир. Говорите, он имел присебе кое-какую электронику? Значит, он уже далеко. Жаль. Я был почти уверен,что возьму его на профессорской статуэтке — он ворует только для частныхколлекций и действительно ловок, словно волшебник. А как влезла в это деломилиция?

— Профессор — близкий друг нашего шефа. Когда слухи о статуэткеразошлись слишком широко, шеф поручил мне подстраховать Лозовинского. Судя повсему, я не справилась. Но как ваш знакомый аферист мог подменить Анисимова?

— Думаю, он узнал, что вы остановитесь в этом городе, ипосчитал вполне вероятным, что профессор обратится за помощью к частномудетективу. Здесь он один — Павел Анисимов. Думаю, Факир забрался ночью в егоофис, чтобы покопаться в записях, и тут раздался телефонный звонок. Он рискнулподнять трубку и — выиграл.

— Вор выдал себя за частного детектива, когда шарилночью в его офисе… Занятно.

— Полагаю, тут и риска особого не было, — пожалплечами Игорь. — Нет, ну чем он рисковал? Только сам Анисимов мог егоразоблачить. А с какой стати Анисимову звонить ночью в свой офис?

— Интересно, с какой стати профессор звонил частномудетективу ночью?

— Так он же в другом часовом поясе! Наверняка забыл оразнице во времени между Лондоном и Москвой. Считается, что профессора ужаснорассеянные. Вероятно, так и есть на самом деле.

— А как вы догадались, что я не Нина Лозовинская?

— Ваш африканский загар.

— Что — мой загар?

— Он ненатуральный. Меня трудно провести, Марина. Вмашине ваша юбка немного сбилась, и я заметил настоящий цвет вашей кожи.

«Он глазел на мои ноги, — подумала Марина. —Чертовы мужчины!»

В этот момент в дверь осторожно постучали.

— О, Серафим! — воскликнула Марина, увидев напороге дворецкого. В ее голосе слышалось раскаянье. — Думаю, вы ужедогадались, что у нас произошло кое-что очень неприятное. Статуэтку похитили.Кстати, разрешите представить вам следователя прокуратуры Игоря Вересова.

— Вы не настоящий шофер? — удивленно поднял бровистарик.

— Он, как и я, подставное лицо. К сожалению, детективАнисимов, которому была доверена охрана драгоценности, тоже оказался подставнымлицом — известным вором по кличке Факир.

Марина вкратце обрисовала ситуацию, прибавив напоследок:

— Даже не знаю, что мы скажем профессору Лозовинскому.

— Скажем, что все в порядке, — беспечно ответилСерафим. Лицо у него было невинным.

— Но ведь вор унес статуэтку!

— Да нет же, деточка, то есть детектив, он унес э…подставное лицо.

— Не понял… — протянул Игорь.

— Настоящая статуэтка лежит в моем чемодане, —скромно признался Серафим. — Она гораздо меньше размером, чем тот ужасныйдракон, которого я купил на распродаже в Лондоне.

— Вы хотите сказать, что Факир унес…

— Дешевую безделушку, — подтвердил дворецкий.Потом подумал и серьезно добавил: — Впрочем, не такая уж она и дешевая — язаплатил за нее свое недельное жалованье. Хочется надеяться, что этот человек…Факир… найдет изваянию достойное место. Ну… хотя бы в своей гостиной.

Эгоист

Газетчики придумали ему прозвище «призрак с удавкой» ипугали им молодых женщин. Призывали быть осторожными в выборе знакомых, однакокаждая свалившаяся ему в руки курочка полагала, что ужасное может случиться скем угодно, только не с ней. До тех пор, пока не замечала в руках Альбертаудавку. Он усмехнулся. Ему нравилось наблюдать за приливами их страха.Нравилось, когда они боролись за свою жизнь. Однако он всегда выходилпобедителем. Ну… почти всегда. Он постарался вытеснить на задворки сознанияслучай с той дикой кошкой, которая прокусила ему плечо и едва не выдавила глаз.Когда он вспоминал о ней, глаз начинал мелко подергиваться.

На улице было зябко, моросил дождь. Иногда солнце пробивалосьсквозь тучи, и тогда все вокруг поблескивало, словно город был накрытцеллофаном. Альберт стоял под козырьком автобусной остановки и смотрел сквозьстекло кафе на светловолосую девушку, которая с удовольствием пила горячийкофе, изредка поглядывая на часы. Альберт знал, что девушку зовут Настей. Емунравились ее большие серые глаза, нравилось, как она откидывает челку со лба ипроводит по губам кончиком языка, когда волнуется.

Он ходил за ней с самого утра, неутомимый и незаметный. Ихвстреча один на один должна стать чем-то особенным для него, а уж для нее иподавно. Альберт сдержанно улыбнулся, представляя, что будет, когда она всепоймет. Как полыхнет ужас в ее глазах. Он поцелует ее в губы. Ради этого алоговыдоха безумия он готов ждать вечность. Нет, все же не вечность — максимумнесколько дней. Или часов. Нет-нет, еще рано думать о награде, можноразнервничаться и испортить дело. Надо сдержать себя. Уж что Альберт умелделать, так это до поры до времени сдерживать порывы. Как там говорила его полоумнаямамочка? Терпение умножает силу. Так оно и есть.

Девушка вышла из кафе и хотела поймать такси, но потомраздумала и пошла пешком вниз по улице, не обращая внимания на изморось. У неебыли густые длинные волосы, лежавшие поверх плаща. Через минуту дождь уже оплелих тяжелыми серебристыми нитями. Альберт двинулся следом, стараясь слиться столпой — белокурая голова служила ему ориентиром. Когда он приостановился,закуривая, то услышал впереди восклицания и смех. Судя по всему, его Настявстретила какую-то давнюю любимую подружку. Они держали друг друга за руки ивосторженно щебетали.

Альберт придвинулся ближе. Неподалеку стоял киоск, и онсделал вид, что разглядывает журналы. Глянцевые люди, едва отведавшие славы,следили за ним с обложек жестокими глазами победителей. Они думали, чтовырывают у мира его сокровища, ни минуты не веря, что тот раздерет их в клочья.Альберт фыркнул в чью-то улыбку. Эти идиоты ничего не знали о чистомудовольствии. О нем знал только он.

Вторая девушка оказалась брюнеткой. Брюнеток он не любил.Они были смуглыми и гибкими — ускользающими. Или целиком состояли из острыхуглов. Ему не нравилась их скрытая сила и рысья чуткость. Эту звали Кариной. Унее было длинное тонкое лицо и черные волосы, похожие на конскую гриву. Альбертувдруг захотелось узнать, что она говорит. Он повернулся и впился взглядом в еегубы.