Читать книгу "Хозяйка музея - Галина Артемьева"

– Вот, накиньте. Это пыльник моей мамы. Реликвия. Вы уж, наверное, такие одеяния и не видели.

– Видела, – улыбнулась, как милому сердцу доброму знакомцу, Елена, глядя на старенькое пальтецо. – У нас на даче несколько таких висит. От бабушек остались. Мы в них летом по грибы ходим. Такая спецодежда.

Она с готовностью оделась и переобулась. И правда: в туфельках на каблучках по лесным дорожкам далеко не уйдешь. Да и в костюмчике городском в ночном лесу выглядела бы она более чем неуместно. То ли дело пыльник! Он любую женщину превратит в не привлекающую ничье внимание бабку. И это замечательно.

– Мама у меня крупная была. Ростом вы схожи. А вот объемами… Две такие, как вы, войдут, – улыбалась Афанасия, наблюдая, как старое заношенное летнее пальто изменило их элегантную столичную гостью.

– Ничего, мне нравится, – успокоила ее Елена.

Пыльник почему-то придавал ей уверенности. В нем она чувствовала себя по-настоящему защищенной. Как будто все ушедшие бабушки, прабабушки, тети окружили ее невидимым, но мощным защитным полем.

– Мне бы еще платочек какой, – попросила она, любуясь на себя в зеркало, – понезаметнее. Я бы повязалась и слилась бы с окружающей средой насовсем.

– Правда ваша, платочка явно не хватает. Для полноты картины, – засуетилась Афанасия. – Вот, возьмите. Тоже мамин. Реликвия.

– Я все верну. Не беспокойтесь, – начала было уверять гостья, понимавшая, что не с ненужным старым хламом расстаются хозяева, снаряжая ее в путь, а с памятью о самом близком человеке.

Хранители музея улыбались ей одинаковыми улыбками. Только сейчас стало заметно сходство матери и сына. До этого в глаза бросались разнящие их черты.

Лена картинно повязалась по-крестьянски серым в черную клетку мягким шерстяным платком.

Все трое рассмеялись. Настоящая бабка-мешочница, если в лицо не всматриваться.

– Ничего себе! Вот я и бабушка-старушка! – поразилась самой себе Лена, – Одним легким движением руки…

– «Весь мир – театр», – утешила ее Афанасия.

Вот с этим мудрым напутствием, твердо веря, что миссия ее выполнима, отправилась в путь известный искусствовед, эксперт и просто решившаяся на крайние меры худенькая женщина Елена Михайловна, отважно унося с собой два сокровища, о цене которых ей и думать было страшно.

Доменик проводил Лену сквозь заросли на задворках музея. Колючие кусты шиповника цеплялись за ее несуразное одеяние.

«Хорошо, что додумались так меня приодеть», – мысленно порадовалась Лена.

Костюмчику ее явно не поздоровилось бы. Да и туфельки не придали бы уверенности, когда пришлось спускаться по такой весьма ощутимой крутизне.

Бесценные картины покоились у нее за спиной, в брезентовом рюкзаке незапамятных времен. Легкая сумка с вещами первой необходимости для трехдневной командировки не отягощала, хотя в ней, кроме всего прочего, лежали теперь еще и туфли.

Лена тихо попрощалась с провожатым у самого спуска.

– Как дойдете до станции, дайте знать, – в который уже раз повторил Доменик наставления, теперь звучавшие как заклинания и пожелания удачи. – И как в поезде окажетесь, тоже позвоните. Мы будем ждать.

– Конечно, конечно, – едва слышным шепотом уверила его Лена.

– Спускайтесь не спеша, осторожнее. Время у вас есть, – столь же тихо посоветовал провожающий.

– Не волнуйтесь. Я не подведу. Все будет хорошо.

– Мы за вас помолимся, – пообещал молодой человек. – С Богом.

– С Богом, – откликнулась путница и направилась к крутому склону.

Спуск оказался действительно трудным. Ноги скользили по кое-где влажной глине. Пару раз она шлепнулась на пятую точку и не скатилась вниз только благодаря тому, что чудом сумела в последний момент уцепиться за выступающие из земли мощные корни деревьев.

Лена утешалась мыслью о том, что Афанасия не раз спускалась по этому склону, хоть и старше, и тяжелее, а спускалась. Значит, сможет и она. Главное, не спешить, не пугаться, не отчаиваться. Потихоньку-полегоньку.

Очень мешала мысль о рюкзаке. Вернее, о его содержимом, которое следовало беречь пуще собственной жизни. И еще эта сумка с барахлом. Пришлось повесить ее на шею, чтоб руки освободить. Посмотрели бы на нее сейчас! Фея майского леса! Угадайте загадку: сзади мешок, спереди мешок, голова горшок, в руке посошок. Ответ: главный музейный эксперт Елена Михайловна. Мечтающая о личном счастье поклонница Вечной Красоты. Кому рассказать – не поверят. Надо будет потом сфотографироваться в этом одеянии. «Весь мир – театр».

Осторожно сползая по склону, который правильно было бы назвать обрывом, Лена принялась вспоминать слова Шекспира. Когда-то они с Манечкой соревновались, заучивая наизусть то «Евгения Онегина», то «Мцыри», то монологи великого английского драматурга. И не только в переводе, а в подлинниках учили! Кто быстрей!

Ну-ка, ну-ка посмотрим, что в памяти осталось?

Весь мир – театр.

В нем женщины, мужчины – все актеры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль.

А в оригинале?

All the world's a stage,

And all the men and women merely players:

They have their exits and their entrances;

And one man in his time plays many parts…[14]

Да! «Каждый не одну играет роль»! Это точно. Причем иногда сам человек уверен, что исполняет единственную и неизменную партию – соло, трагическую и значительную, а зритель сгибается в хохоте – уж больно нелеп актер в своем трагизме. Вот сейчас бы над ней явно ухохатывались. Ползет мешочница во мраке ночи и бормочет слова бессмертной комедии. Смех, да и только. As You Like It – Как вам это понравится, люди добрые? А на дворе XXI век, между прочим. А она, как средневековая ведьма, опасающаяся сожжения, прячется от преследователей, переодевается.

Ничего себе роль! Многоплановая! А уж неожиданное какое амплуа…

И почему же это такое приключилось? И как они дошли всем миром до жизни такой, что народное достояние надо вот так, тайком, по-воровски, спасать от воров, облеченных властью?

Хорошие задавались вопросы однако. Очень отвлекающие от предупреждающих мыслей о переломах и прочих напастях, вполне возможных на этом живописном склоне.

Так, развлекая саму себя, отвлекаясь от страхов и опасений, Лена доползла до ровной дороги и перевела дух.

Все! Самое тяжкое благополучно осталось позади. Перед ней расстилалась вполне удобная тропа. Даже не тропа – дорога. Луна освещала путь, как хороший прожектор. Дивный лес по обеим сторонам пути шумел свои весенние песни. Остальное – прогулка. Прекрасный подарок судьбы, о котором Лена будет всю оставшуюся жизнь вспоминать с благодарностью. Теплая майская ночь, дыхание деревьев, трепет листьев, птичьи трели и крики – когда еще случится с ней подобное чудо, когда останется она ночью совсем одна, наедине с родной землей, небом!