Читать книгу "Кочевники Времени. Левиафан шагает по земле - Майкл Муркок"

И вот пришел день, когда нас доставили на воздушный фрегат. У него была ослепительно белая гондола, и на такелаже свисали, как облака на ярко-голубом небе, простые светло-зеленые флаги Бантустана.

Едва мы поднялись на борт, как корабль поднял якоря и двинулся на северо-запад над мерцающими водами залива св. Елены.

Я поглядел назад, на стройные здания Капштадта. Увижу ли я когда-нибудь снова этот город и моих друзей? Затем я отбросил эти мысли и погрузился в вежливую беседу со своими коллегами, которые делали всевозможные предположения о том, что ожидает нас в Новом Кумаси и хорошо ли там будут с нами обращаться, если в отношениях между Новым Ашанти и Бантустаном возникнет напряженность. Ни один из нас не привык к общению с деспотом, который был бы господином над жизнью и смертью своих подданных.

В течение последующих двадцати четырех часов мы пролетели над большей частью Западной Африки и наконец появились в небе над столицей Цицеро Гуда.

Она сильно отличалась от Капштадта. Новостройки носили отпечаток ярко выраженного африканского стиля и, должен признать, вовсе не производили неприятного впечатления. Высокие цилиндрические здания с конусообразными крышами напоминали немного хижины крааля в старом мире – однако эти «хижины» имели множество этажей и были построены из стали, стекла, бетона и современных металлических сплавов. Город был необычен также и в том отношении, что был окружен своего рода средневековой городской стеной, которая доказывала, что Новый Кумаси создавался как крепость. На стенах были видны большие орудия и укрепленные командные пункты. Повсюду развевались грандиозные флаги с дикими львами государства Ашанти и военные воздушные корабли кружили над внешними постами, как хищные птицы в поисках добычи.

Здесь не было монорельсов или другого публичного транспорта, как в городах Бантустана. Но это был хорошо организованный большой город, который, насколько хватало глаз, контролировался армейскими подразделениями. Половина всех мужчин и женщин, как я увидел после нашего приземления, носили мундиры.

Нигде не было следов нищеты, однако, с другой стороны, не было здесь и пышного процветания, как в Капштадте. Большинство населения состояло из черных. Те немногие белые, которых я видел, выполняли малоквалифицированную работу (так, несколько носильщиков на аэродроме были европейцы), однако с ними, по крайней мере, прилюдно, не обращались скверно. На улицах почти не было личных автомобилей, но имелось довольно много городских троллейбусов (по масштабам этого мира слегка старомодных). Они работали от электрического привода. Наряду с этим можно было видеть множество военных машин: огромные бронетранспортеры патрулировали столицу и, по правилам уличного движения, имели преимущество перед всеми остальными средствами транспорта. Кабины шарообразной формы вмонтированы в станину с колесами, однако они могли быть сняты со станины и катиться на собственной тяге; при этом скорость и направление станин можно было дистанционно контролировать по оптическим приборам, выступающим наружу на антеннах – такие приборы имелись на большинстве постов внешней стены. Я слышал о подобных машинах, но никогда не видел их вблизи. Если они набросятся на какой-нибудь город или вражеский лагерь, сравняют его с землей, не произведя ни одного выстрела из парового ружья-автомата или электрической пушки. Могу себе представить, какой ужас охватывал человека, если он видел, что на него катится подобное чудовище!

Почетная гвардия, которая встретила нас и эскортировала на главную квартиру генерала Гуда, ехала на высоких белых лошадях; да и карета, катившая нас по улицам города, была мне знакома куда больше, чем остальным моим коллегам, – ее везли лошади, совсем как ландо моего времени. По обе стороны от нас развевались перья на шлемах всадников Львиной Гвардии. Их умение держаться в седле ощутимо напоминало мне то время, куда я так желал возвратиться и которое, видимо, никогда больше не увижу.

* * *

Роскошный рейхсдворец государства Новый Ашанти напомнил мне о том немногом, что я видел из знаменитой культуры Бенина. Как многие другие здания, он был круглым, и его конусообразная крыша выступала за пределы стены, как зонтик, поддерживаемая массивными колоннами, – они образовывали целые аркады, инкрустированные золотом, бронзой, серебром и слоновой костью. Множество солдат находили в ее тени спасение от палящего солнца. Все современные строительные материалы, все новые архитектурные приемы были использованы при сооружении этого дворца, и все же он был настолько африканским, что нельзя было заметить ни одного признака европейского влияния. Позднее мне довелось узнать, что это была одна из принципиальных черт общей политики Цицеро Гуда – поощрять в своем государстве развитие «практических искусств» и при этом настаивать на том, чтобы они сохраняли чисто африканские пластические формы выражения. Я слишком часто видел, как азиатские города теряют свой облик под влиянием европейских архитектурных стилей, и не раз сожалел о гибели традиционных строительных концепций, и поэтому по крайней мере в данном аспекте я вынужден был приветствовать политику генерала Гуда.

У меня был некоторый опыт общения с маленькими владыками в Индии, и я предполагал, что Черный Аттила будет держаться примерно так же: заставит нас часами ждать в своей приемной, прежде чем удостоить своей аудиенции… Однако нас быстро провели по великолепным помещениям дворца в просторный, полный воздуха зал. Свет падал из стрельчатых окон, доходивших до потолка; стены были украшены фризами и барельефами в традиционном африканском стиле. События недавнего прошлого были представлены на них в форме героических сражений и побед государства Нового Ашанти. На многих сценах, изображающих завоевание Скандинавии, можно было узнать Гуда; представлены были также воздушные и наземные бои, стычки подводных флотилий и тому подобное. Все это придавало стенам весьма своеобразный облик – странное сочетание заимствованных из древности, почти примитивных эмоций с образцами современной техники.

Напротив большой двойной двери, через которую мы вошли, стоял пьедестал, обтянутый шкурами зебры, на нем стоял трон из резного эбенового дерева, его выкрашенная багряным спинка была украшена изображением льва, которого в Новом Кумаси можно было встретить повсюду (все это напомнило мне на мгновение о «короле Ист-Гринстеда»).

Цицеро Гуд, одетый в легкий белый тропический костюм, стоял возле своего трона и смотрел в окно. Когда объявили о нашем прибытии, он обернулся, отпустил охрану легким движением руки. Другую руку он держал в кармане брюк. Быстрым шагом подошел к столу, где заранее было выставлено множество алкогольных и безалкогольных напитков (Гуд, без сомнения, уже получил информацию о том, что некоторые члены нашей группы не пьют алкоголя). Он лично обслужил каждого из нас и затем так расположил кресла, чтобы мы могли сидеть поблизости друг от друга. Ни один европейский монарх не мог встретить своих гостей с большей почтительностью, гостей, которым он хотел выразить свое уважение (и на которых намеревался произвести впечатление, потому что позаботился о том, чтобы по дороге во дворец мы получили возможность увидеть все внешние признаки его неограниченной власти).

Он взял на себя труд узнать имена каждого из нашей группы и выяснить кое-что о специфических интересах каждого члена миссии и о его задачах в Бантустане, и теперь вел беседу совершенно естественно со всеми, выказывал большие познания во всех областях и охотно признавался в своем неведении, если действительно чего-то не знал. В моем собственном мире есть короли и императоры, которым следовало бы поучиться у Черного Аттилы искусству noblesse oblige[13].