Читать книгу "Кочевники Времени. Левиафан шагает по земле - Майкл Муркок"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Дорогой мистер Бастэйбл! Если у Вас сегодня будет время, то я был бы Вам благодарен за визит. Около пяти мне бы подошло, если Вас это устроит, в моем рабочем кабинете. Сердечно Ваш, Ганди».
Корженёвский протянул мне письмо.
– Как это похоже на него, – сказал он восхищенно, – «Если у Вас будет время, мистер Бастэйбл». Он оставляет вам выбор. Не стоит думать, что это означает отставку, дружище. А что вы думаете?
Я сам прочитал письмо и нахмурился.
– Что же это тогда означает, во имя всего святого?
Хладнокровное решение
Осталось лишь сказать, что, как бы я ни мечтал отвертеться, в конце концов ровно в пять, тщательно выбритый и исключительно скромный, явился в президентский дворец, где меня тотчас проводили в кабинет президента. Его кабинет был таким же скромным, как все помещения, которые он занимал. Он сидел за своим письменным столом и смотрел чрезвычайно серьезно. Из этого я заключил, что мне все же предстоит изрядный нагоняй, за чем последует и моя отставка. Так что я быстро встал по стойке «смирно» и приготовился встретить все, что скажет мне президент. Он поднялся, провел рукой по начисто выбритой голове; стекла его очков блеснули в солнечном свете, лившемся в открытое окно.
– Прошу вас, сядьте, капитан, – он редко употреблял военные звания. Я сел.
– Сегодня у меня была долгая беседа с генералом Гудом, – начал Ганди. – Как вы знаете, мы обсуждаем возможности укрепления добрососедских отношений между Бантустаном и государством Новый Ашанти. В большинстве пунктов мы достигли дружественного согласия, осталась одна деталь, которая касается вас. Вы знаете, что я всегда выступал за свободное волеизъявление каждого человека и не в моих принципах заставлять человека делать то, чего он делать не хочет. Поэтому я изложу вам ситуацию, чтобы вы сами могли принять решение. Генерал Гуд вчера вечером вовсе не шутил, когда предлагал вам пост…
– Не шутил? Хотел бы я надеяться, сэр. Я не хочу, чтобы меня выставляли пособником убийцы…
Президент Ганди поднял руку:
– Нет, разумеется. Но генерал Гуд, кажется, испытывает к вам известную симпатию. Ему понравилось, каким образом вы отвечали ему вчера вечером.
– Думаю, скорее, что это было довольно жалкое выступление. Я хотел бы извиниться, сэр.
– Нет, нет. Я полностью понимаю вашу позицию. Вы сохранили большое самообладание. Вероятно, генерал Гуд намеревался также… устроить вам испытание. Он действительно благодарен вам за ту роль, которую вы сыграли, спасая жизнь мисс Перссон в Англии. Я могу и ошибаться, однако у меня сложилось впечатление, что он хотел бы оправдаться в ваших глазах. Возможно, он рассматривает вас как – как он это называет – представителя лучшей части белых. Возможно, он устал от убийств и действительно хотел бы построить лучший, более надежный мир, даже если его теперешние военные планы и выглядят несовместимыми с этим. Что бы ни было причиной, Бастэйбл, но он настаивает на том, чтобы вы были включены в число сотрудников дипломатической миссии, которая будет размещена в его столице, Новом Кумаси. Точнее говоря, это одно из условий. Вы будете единственным… э… белым сотрудником миссии. Если вы не согласитесь, он отказывается продолжать наши переговоры.
– Ну вот, сэр, если это не образ поведения сумасшедшего деспота, то я не знаю, что это такое! – сказал я.
– Разумеется, его поведение базируется не на той логике, которая нам знакома. Генерал Гуд привык, что его воля выполняется – особенно если речь идет о судьбе белого человека. Этого я не отрицаю. С другой стороны, вам также известно, как важны для меня эти переговоры. Я надеюсь, что смогу оказать влияние на генерала, чтобы он, по крайней мере, в будущем смягчил свою политику по отношению к завоеванным народам. Сейчас решается судьба всех моих надежд. Спросите свою совесть, мистер Бастэйбл. Я не хочу влиять на ваше решение, я и так пошел против своих принципов, поскольку уже заметил, что оказываю на вас моральное давление. Забудьте о том, чего хочу я, и делайте только то, что вы считаете правильным.
В этот момент я пришел, вероятно, к самому холодному решению моей жизни. Если я приму предложение, у меня будет отличная возможность приблизиться к Гуду и, если потребуется, раз и навсегда положить конец его авантюрам. Я убью его, как только получу возможность сделать это. Я решился ехать в Новый Кумаси. Я буду наблюдать деяния Черного Аттилы. Я стану судьей Гуда. И если приду к выводу, что он виновен, то возьму на себя обязанность стать его палачом!
Разумеется, обо всем этом я не сказал президенту Ганди ни слова. Я нахмурил лоб и сделал вид, будто размышляю над его предложением.
Думаю, тогда я немного лишился рассудка. Сегодня мне это видится именно так. Стресс, который я испытал, обнаружив очередную перемену своей роли в историческом процессе; ощущение, что я ни в малейшей степени не могу руководить своей судьбой, – все это, вероятно, привело к тому, что я захотел изменить течение мировой истории.
Но я вовсе не желаю искать себе оправданий. Факт остается фактом: я решил в случае необходимости стать убийцей! Оставляю вам, дорогой читатель, судить, какого рода мораль может оправдать подобное решение.
Наконец я взглянул на президента Ганди и сказал:
– Когда мне надлежит отбыть, сэр?
Ганди, казалось, испытал большое облегчение.
– Примерно через две недели. Я еще не избрал остальных членов делегации.
– Есть ли у вас представление о том, сэр, какую роль играет во всем этом мисс Перссон?
– Нет, – признался он. – Никакого. Но из всего, что я узнал, возможно – значительное. Она, кажется, оказывает на него ощутимое влияние. Она в высшей степени загадочная женщина.
Здесь я не мог с ним не согласиться.
* * *
С большим сожалением я распрощался с капитаном Корженёвским и остальными друзьями, которых обрел в Капштадте. У всех было такое впечатление, будто меня вынудили принять это решение. Мне очень хотелось бы открыть им мое тайное намерение, но это было, конечно же, невозможно. Доверить кому-либо подобную тайну означало возложить на человека большую ответственность, а у меня не было намерения перекладывать на чужие плечи ни малейшей части такого груза.
Президент Ганди отправил в Новый Кумаси своих лучших людей – десятерых мужчин и трех женщин. Кроме меня, остальные члены посольства были либо азиатского, либо африканского происхождения или же метисы. Оставаясь единственным белым, я совершенно не чувствовал себя неловко в их обществе, потому что уже давно привык к свободному общению между расами в Бантустане. В своем выборе президент Ганди проявил себя хитрым и дальновидным политиком, потому что в состав миссии входили два военных эксперта, задача которых заключалась в изучении мощностей оружейного производства генерала Гуда и разведывании его долгосрочных программ. Все мы, включая меня, душой и телом были преданы идеалам Ганди.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Кочевники Времени. Левиафан шагает по земле - Майкл Муркок», после закрытия браузера.