Читать книгу "Пеперль - дочь венской проститутки. Книга 3 - Жозефина Мутценбахер"

Руди подаётся назад.

– Да за такое, глядишь, и в каталажку угодить можно! – И когда Пеперль подвигает пизду поближе – ей сейчас всё равно, сейчас она взбудоражилась не на шутку при виде красивой твёрдой палки, которая постукивает её по секелю – он покровительственно добавляет: – Итак, сношать тебя я всё же не буду, я не таков, чтобы рисковать, произошло недоразумение. Я лучше продеру другую барышню. Иди сюда, Мали!

– Господи помилуй, – пищит Мали, – да мне же только двенадцать!

Руди задумчиво чешет голову и потом принимает решение:

– В таком случае я вас сношать не собираюсь, – великодушно произносит он, – для поебок сгодится любая женщина, все служанки за мной увиваются. Зато я вас сразу познакомлю с высшей школой любви! Мали, ложись рядом с Пеперль!

Мали начинает ныть:

– Нет, я не могу, я хочу к маме!

– Вставай! – очень строго говорит Руди. – И ложись вот сюда, иначе я сам пойду к твоей маме!

Мали, продолжая хныкать, робко подбирается поближе:

– Я никогда ещё не…

– Иди сюда и прекрати ломаться как сдобный пряник!

Пеперль сгорает от нетерпения. Она с вожделением взирает на толстый хуй Руди, её собственный палец играет с секелем. Но Руди обрывает подобное начало, его рука перебирает у нее волосики на пизденке, и в то же время он приказывает Мали:

– Раздевайся!

Мали снимает юбку и блузку, однако плотно обтягивает колени сорочкой. Руди делает шаг по направлению к ней, поднимает руку – и сорочка с разорванными плечиками мигом падает на пол.

Мали стоит перед всеми голая и, готовая провалиться сквозь землю от стыда, прикрывает ладошками свою крохотную, совершенно безволосую пизденку. Руди критично осматривает её и потом даёт отрицательную оценку увиденному:

– Ты вообще ещё не баба, у тебя пизда голенькая!

Но тут стыдливая Мали возмущается. Сейчас, когда она совершенно голая, ей тоже уже становится нипочем, что будет дальше, и она гневно заявляет:

– Я же тебя не заставляла меня раздевать, но если уж на то пошло, титьки у меня не меньше, чем у Пеперль.

Руди человек справедливый, он добросовестно проверяет истинность этого утверждения. Проворными влажными пальцами он, играючи, проводит по соскам девочки, которые мгновенно твердеют и встают.

– И правда, – милостиво соглашается он, – титьки у тебя на месте, – и, голос его теперь звучит утешительно, добавляет: – А волосы у тебя там ещё вырастут. Вот увидишь!

Теперь, однако, Мали податлива и возбуждена, потому что когда Руди погладил её соски, по телу у неё пробежал неведомый ей доселе озноб. Она забирается на постель к Пеперль, вытянувшись, ложится на спину рядом с ней и даже, как Пеперль, немного раздвигает ляжки в ожидании событий, которые должны теперь произойти.

Руди обводит самодовольным взглядом двух малолетних женщин, затем укладывает их поудобнее и начинает нежно поглаживать секель Пеперль, внимательно глядя при этом ей в лицо. Пеперль постанывает, это нечто совершенно иное – ощущать там палец мужчины, а не свой собственный. Она закатывает глаза, как можно выше приподнимает ягодицы, её клитор буквально спешит выдвинуться навстречу поглаживающему пальцу. Когда же Руди затем ласково, но в то же время крепко прижимает мизинец левой руки к её дырочке в жопке, Пеперль вскрикивает от вожделения и извивается под умелыми руками.

– Ах, а-ах, это так… это как в раю, ещё, ещё, только, ради бога, не останавливайся!

Руби смотрит, как глаза у неё закатываются всё сильнее, как всё резче волны озноба пробегают по её телу. Затем он очень низко склоняется над стонущей девочкой и, нежно целуя, берёт её соски в рот. Пеперль издаёт пронзительный крик сладострастия, потом оседает и теперь лежит, словно лишившись чувств.

– Ну, разве не обидно бы было, если б я ушёл?

Руди задаёт этот вопрос с гордостью, но Пеперль не в состоянии на него ответить, она оглушена. Зато теперь робкая Мали чувствует бывалый палец Руди на своей голенькой пизденке. Несколько рассеянно Руди поигрывает и с её секелечком, однако подлинного интереса к ней у него нет и он вскоре оставляет это занятие.

– Тебе придётся подождать ещё годик-другой, пока ты станешь постарше, – извиняющимся тоном говорит он, – знаешь, меня голая пизденка не больно радует.

Мали тяжело вздыхает.

У Пеперль глаза закрыты, она лежит совершенно расслабленная. Руди тотчас же вновь обращается к ней.

– Хорошо было? – спрашивает он, и когда та утвердительно кивает, берёт её расслабленную руку и проводит ею по своему напрягшемуся члену.

– Теперь моя очередь! Ты уже когда-нибудь держала в руке напрягшийся хуй? Нет, ну тогда я научу тебя, как действовать!

С этими словами он проводит её неумелой рукой вверх-вниз по переполненной энергией дубине, обнажает здоровенную головку и показывает ей, как другой рукой она может мягко поглаживать его яйца. Пеперль старательно делает всё, что ей велено. Руди снова ложится на постель и погружает пальцы в разрез её пизды, а Пеперль тем временем, склонившись над ним, совершает торжественную церемонию дрочки. Вскоре у неё жопка опять начинает подергиваться, поскольку игривый пальчик жутко ее возбуждает. Она ещё ниже склоняется над толстенной макарониной Руди и вдруг, даже как-то особенно не задумываясь, начинает так интенсивно лизать языком его головку, что Руди стонет от наслаждения.

– У тебя талант, – произносит он, – если девственница, ещё не научившаяся ничему, первым делом берёт палку в рот, значит, из неё получится великая блядища… Давай девочка… действуй девочка, у тебя получается… лижи дальше! Только прошу тебя, Пеперль, не забывай о яйцах и продолжай лизать до самого конца! Лижи, мышка, лижи, ласточка, у меня подкатывает! Полижи ещё секундочку… Полижи! Соси крепче! А-а-а… сейчас… сейчас… вот!

Густая струя белой спермы выстреливает из ствола прямо в лицо Пеперль, и та от неожиданности испуганно выпускает член из рук и вытирается. Руди побелел. Пеперль боязливо глядит на парня, не случилось ли с ним чего? Она никогда прежде не видела мужчину, которого цветущие девичьи губы могли напрочь лишить сил.

Однако Руди оправляется быстро, быстрее, чем Пеперль до этого, и, увидев, как девочка поигрывает своим восставшим секелем, резко привстает на постели, бросается на Пеперль и прячет свою белокурую голову у неё между ног. Клитор у совершенно обезумевшей Пеперль горит под умелым языком Руди, поднимается, вскакивает точно член. Ибо какое сравнение может быть между пусть даже натренированным пальцем Руди и его нежно ласкающим язычком, который то проникая глубоко острым кончиком, то широкими, размеренными мазками вылизывает ей щелку. Пеперль чувствует, как у нее в теле пылают тысячи пожаров, с головы до глубины пизденки её прошибает горячая струя, у девчонки появляется такое ощущение, будто она сейчас умрёт от сладостной муки, Пеперль кричит и выгибается дугой. Но когда её алчущая пизденка на мгновение выскальзывает из причмокивающих губ Руди, Пеперль в нетерпении выкрикивает: