Читать книгу "Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции - Сара Айлс-Джонстон"

и изнасиловании я тоже пытаюсь передать ужас и потрясение, которые испытывали смертные женщины или богини, и в том единственном случае, когда насилие совершается женщиной – богиней – над смертным мужчиной (Салмакида и Гермафродит), я тоже пытаюсь представить, каково ему было. Важно, однако, уточнить, что соблазнение и сексуальное насилие, для современного человека не имеющие между собой ничего общего, в Античности почти не различались. Неразличимость их коренилась в том, что в те времена женщина заведомо находилась во власти мужчины. До замужества девушкой распоряжался отец, а после свадьбы она переходила в руки мужа. Если женщина становилась вдовой, роль попечителя снова брал на себя отец – или другой родственник мужского пола. В обязанности попечителя входило не допускать, чтобы подопечная спала с кем бы то ни было без его ведома. В жизни это означало, что она будет ложиться в постель только с мужем, за которого ее отдаст попечитель. В мифах отцы пользуются и другими, нетривиальными возможностями отдать дочь в руки мужчины. Так, Феспий подкладывает пятьдесят своих дочерей ночующему у него Гераклу, чтобы получить внуков-силачей (глава 65), а Питфей выдает Эфру за афинского царя Эгея, чтобы укрепить связи с его городом (глава 93). Разумеется, если ваша жена или дочь забеременеет от бога, вам надлежит почитать это за честь и родившегося ребенка подобающим образом вырастить, как демонстрируют нам несколько мужских персонажей мифов. И конечно, в реальной жизни и в мифах как женщинам, так и мужчинам случалось по собственной воле или под давлением обстоятельств торговать своим телом, а рабам (также независимо от пола) – ублажать хозяина, которому они всецело принадлежали.

В примечаниях в конце книги указано, какими античными сочинениями и произведениями изобразительного искусства я вдохновлялась для каждого мифа. Свои рекомендации переводов античных текстов для тех, кто захочет сам ознакомиться с ними, я привожу в разделе «Источники по античной мифологии» в конце книги. Иногда я призывала на помощь собственное воображение и логику, заполняя пробелы там, где наши знания о развитии событий того или иного сюжета оказываются фрагментарными, потому что фрагментарны сами источники. В частности, мы не знаем точно, как Зевс ухитрился проглотить свою жену Метиду, носившую под сердцем их ребенка. Поразмыслив над тем немногим, что сообщают на этот счет древние, я пришла к выводу, что в основе этого мифа, возможно, лежит народное поверье, отраженное во многих других преданиях из разных уголков мира, и именно на нем я построила свою версию, которую вы найдете в главе 4. Все подобные случаи указаны в примечаниях.

Всего в книге представлено сто сорок мифов. В этом числе нет ничего магического, кроме магии компромисса. С одной стороны, я быстро осознала, что пересказ всех когда-либо встречавшихся мне древнегреческих мифов сделает книгу неподъемной. С другой стороны, я хотела познакомить читателя не только с теми мифами, которые он ожидает найти в приличной антологии (подвиги Геракла; история о том, как Деметра вернула свою дочь, и так далее), но и с теми моими личными фаворитами, которые сегодня рассказывают нечасто (это, например, предание об Икарии, Эригоне и злополучных мехах с вином; история о том, как Меламп излечил от коровьего безумия дочерей Пройта; а также подробности происходившего с Менелаем и Еленой по дороге домой после Троянской войны). Отобранные сказания я постаралась расположить в относительной хронологической последовательности: начнем мы с возникновения мира и богов, а закончим возвращением предводителей греков с Троянской войны. В глазах древних греков эта война была великим событием героической эпохи – той самой, когда мир еще не увяз в болоте размеренных скучных будней. На всем протяжении этого пути от первой вехи до последней я буду рассказывать истории о взаимоотношениях богов и смертных – двух ветвей жизни, между которыми так неравномерно распределилось могущество; истории о героях, стиравших грань между богами и смертными, очищая землю от чудовищ, и об отважных находчивых женщинах, без которых герои не могли бы совершать свои подвиги; истории о Троянской войне, которую развязал Зевс, чтобы проредить чересчур расплодившееся человечество.

Но, как заметит внимательный читатель, хронологию то тут, то там придется нарушать: в главе 10, например, Гефест получает от Диониса советы, как завоевать жену, однако о рождении Диониса будет рассказано только в главе 12. Такие нарушения неизбежны: слишком уж тесно переплетаются действия персонажей и события из разных мифов. Чуть подробнее об этих хитросплетениях и о том, чем они обогащали древнегреческую мифологию, я рассказываю в разделе «Персонажи древнегреческих мифов» в конце книги. Сами греки, безусловно, предпочитали ради захватывающей истории закрывать глаза на хронологические нестыковки. Один из примеров: Троянская война развязывается сразу после суда, устроенного на свадьбе Пелея и Фетиды, однако новобрачные успевают родить сына Ахилла и к началу войны вырастить из него зрелого воина, а потом и у самого Ахилла рождается сын Неоптолем, который за девять лет войны возмужает настолько, что присоединится к войску греков, осаждающему Трою.

В остальном же, если не считать эти неувязки, читатели, последовательно продвигающиеся от первой главы – «Земля и ее дети» – к последней, «Новая жизнь», обнаружат, что мифы, рассказанные в самом начале, подготавливают почву для последующих. Но даже если читать мифы не в том порядке, который обозначила я, – даже если нырять в них бессистемно, в зависимости от того, что вас заинтересует в тот или иной момент, – темы и составляющие разных сюжетов все равно будут перекликаться. У древних греков уж точно никто не выстраивал мифы в четкой последовательности. В те времена мифы распространялись благодаря профессиональным певцам-сказителям, которые заучивали произведения великих поэтов наизусть, а затем исполняли за плату на общественных празднествах или на частных пирах у богатых. Кроме того, существовали поэты, которым можно было заказать новые произведения, воспевающие славную победу на спортивных состязаниях или пышную свадьбу. Эти поэты тоже часто использовали мифы как сюжетную основу. И в том и в другом случае слушатели, как правило, до самого начала исполнения не знали, о чем им поведают в этот раз. Волей случая вы могли сперва услышать историю о Геракле и Стимфалийских птицах, а потом – через несколько дней или месяцев – историю рождения Геракла, или историю о том, как Персей (прадед Геракла) обманул мерзких грай, или предание о том, как вообще возник весь мир. Произведения искусства, окружавшие древних греков повсюду, постоянно отсылали к массиву преданий, не подчинявшемуся никакой хронологии. Древний грек просто рос во всем этом, сызмала знакомясь с мифами и постепенно распутывая всю эту невероятную паутину событий и взаимоотношений между персонажами.

Примерно в середине работы над книгой я попробовала поэкспериментировать. Раз в несколько семестров я веду курс по греческой мифологии в аудитории, вмещающей 740 человек, и, хотя она редко бывает заполнена до отказа, по крайней мере 600 слушателей одновременно в ней обычно набирается. Этот курс не относится к обязательным, поэтому приходят ко мне люди так или иначе заинтересованные. И тем не менее из года в год находятся предпочитающие забиться на дальние ряды и под аккомпанемент моей лекции вполголоса поболтать о своем. По признаниям коллег, такое происходит не только у меня: трудно удерживать внимание такого большого зала, особенно когда читаешь лекцию со сцены, отделяющей тебя от аудитории.

В очередной семестр я решила изменить подход. В программе курса, которую я выложила перед началом, не было ни списка мифов с разбивкой по лекциям, ни дополнительной литературы, которую требовалось бы к той или иной лекции прочитать. Вместо этого после звонка на занятие мой помощник приглушал свет в аудитории, оставляя только прожектор над сценой, и я выходила из-за кулис в плаще древнегреческого сказителя. Встав посреди сцены, я зачитывала – как можно драматичнее и с чувством – один из мифов в той обработке, которую я делала для книги. Я предлагала им свою версию мифа, а не древнюю, потому что моя была короче, слог доступнее для студентов, а кроме того, там могли подчеркиваться определенные моменты, которые мне хотелось бы обсудить со слушателями.

Спустя восемь-девять минут, когда я заканчивала читать, помощник включал свет, я снимала плащ и начинала лекцию, в которой рассуждала о значении мифа, с которым только что ознакомились студенты: как в нем отражены древние социокультурные ценности, как преподносятся представления древних греков