Читать книгу "Тонкий лед - Оксана Кольцова"

Бейнир не умел долго предаваться тоске, это чувство ему было несвойственно. Он вернулся в монастырский двор, постоял немного, сосредоточенно думая, а затем отдал приказ:

— Всех, кто остался жив, заковать и на весла. Раненых берите тоже. Если им суждено выжить, тоже будут грести, если нет, море их примет.

— Может, нам следует наведаться в деревню?

— Я больше ни одной жизни не отдам! — прорычал Бейнир. — Коль у них монахи так дорого себя продают, может, и крестьяне непросты! Слыхал я, как не вернулся из похода старик Стюрмир. Эйрик из Кьётви-фьорда затем пошел по его следам, так ирландки в наших шлемах суп варили. Вдруг у них припрятан в селении сильный шаман? Хватит. Мы взяли богатую добычу, возьмем и рабов.

— Даже тех, кто еле дышит? — Тинд пнул лежащего монаха, который показался им безумцем; меч стоял рядом с ним в земле, словно христианский могильный крест. — Стоит ли тратить пресную воду на это блаженное дерьмо?

— И этих, — отрезал Бейнир. — Мне все равно, лишился ли кто из них разума или нет. Если сможет ворочать веслом, пусть говорит со своими богами сколько угодно. Мы должны отплыть с рассветом.

— Но мой вождь, — пробормотал изумленный Тинд, поняв, что Бейнир говорит всерьез, — это же оскорбление богам!

В самом деле, рабы-гребцы на «драконе»! Это не только опустит тень на воинов, это может разгневать море.

— Я знаю, — тяжело молвил Бейнир, — и буду просить богов, чтобы они простили нам этот поступок. Иди, Тинд. Нам нужно возвратиться домой.

ГЛАВА 2

Горы отражались в воде, и казалось, что это их продолжение — странное, повторяющее верх, уводящее в неведомый мир. Альвдис присела на камень, чтобы дать небольшой отдых усталым ногам, и посмотрела вниз, на расстилавшуюся перед ней долину. Сегодня не удалось забраться высоко: Далла не любит, когда Альвдис подолгу бродит по горам в одиночестве, и велела возвращаться поскорее, — однако девушка чувствовала себя здесь лучше, чем в привычной деревенской суете. К тому же, нельзя сказать, что она не занята делом. Собрать лечебные травы, благодаря которым можно пережить долгую зиму, — это важно. Альвдис хорошо разбиралась в растениях, и они любили ее, шли к ней в руки. Вот и сейчас ее корзинка уже полна. А ещё она нашла целую полянку поздней земляники и пожалела, что Тейта рядом нет. Брат обрадовался бы, такие земляничные находки — редкость в окрестностях деревни, где ребятишки давно выучили все заветные места. Чтобы порадовать Тейта, Альвдис собрала немного земляники и завернула в широкий лист. И, конечно, поела сама, аккуратно собирая с кустиков неожиданно крупные, напитанные солнцем ягоды. Губы ещё были сладкими от земляничного сока.

Это, и ещё безграничное ощущение свободы, которое Альвдис всегда испытывала, когда оказывалась наедине с природой, сделало день очень приятным. Она долго бродила по склонам, иногда останавливаясь, чтобы собрать травы, а теперь решила отдохнуть несколько минут и затем уже возвращаться домой, но как могла оттягивала этот момент. Вот бы сидеть вечно так на поросшем мхом сером камне, рассеянно водить ладонью по его мохнатому боку, смотреть на горы, на фьорд и ни о чем не думать. Альвдис взглянула и на деревню, хорошо видную отсюда: разбросанные по изумрудно-зеленой долине дома, тонкие ниточки дыма, растворяющиеся в прозрачном воздухе… Дом. Единственный дом, который она знает. Может, она так и останется здесь, если отец решит выдать ее замуж не за соседа, а за одного из своих воинов, и тогда не увидит ничего больше. Это мужчины всегда уходят в плавания, откуда привозят рассказы о подвигах и горы добычи, а женщинам остается ждать и хранить тепло очага. Отец не станет настаивать, конечно, если Альвдис никого здесь не полюбит, но она знала, какие вещи делают его довольным и счастливым.

Кстати, отцу давно стоило бы вернуться…

Альвдис бросила взгляд на северо-запад: оттуда, от моря, по длинному-длинному фьорду должен прийти «дракон» отца. На сей раз Бейнир отправился в поход всего на одном корабле, хотя у него имелось ещё два, и новые он собирался строить. Альвдис любила корабли, их стремительные обводы, запах, быстрый и плавный ход. Когда «дракон» идет по фьорду, это похоже на движение хищника, преследующего добычу. Здесь, в Аурланде, вода почти всегда оставалась спокойной, даже во время бурь, прилетавших с побережья; и здесь «драконам» было скучно и тесно, Альвдис это откуда-то знала. Такие корабли создаются, чтобы преодолевать морские просторы, бороться со стихией, чтобы побеждать. А как это сделать в тихой заводи?

Лето скоро закончится. Вот и земляника уже последняя, перезрелая, и травы отцвели почти все. Правда, в Аурланде довольно тепло, не то что дальше на севере. Там, говорят, бывают такие морозы, что обшивка кораблей превращается в лед и бьется на осколки, если ударить по ней молотом. Альвдис и верила, и не верила в эти сказки. Но зимой она иногда, если не удавалось заснуть, подбиралась к окошку и смотрела, как полыхает холодным сиянием небо. Это случалось не каждую ночь, однако при виде такого поневоле поверишь во все — и в замерзшие корабли, и в то, что есть на свете существа поинтереснее привычных троллей, обитающих глубоко в этих горах. Например, настоящие драконы — говорят, их крылья закрывают половину неба. Живых драконов давно никто не видел, может, они прячутся или обитают на юге, где море теплое, а глаза у мужчин черные, как камни.

Она снова посмотрела на фьорд и не поверила своим глазам: на темно-синей воде виднелся короткий росчерк — корабль! Зрение у Альвдис было отменным, и она сразу узнала отцовский «дракон». Он шел уже без паруса, на одних только веслах, и двигался довольно медленно, как сытый зверь. Значит, отец вернулся с добычей. Издав ликующий вопль, Альвдис сорвалась с места, едва не позабыв про корзинку, и опрометью бросилась вниз по склону, чтобы успеть к причалу.

Когда она прибежала на берег, запыхавшаяся, красная, растрепанная, корабль был уже совсем близко. Он медленно подползал к деревянному настилу, на котором толпились встречающие, — длинный, дышащий сдерживаемой мощью. На носу обычно красовалась голова дракона, вдруг выпрыгнувшего из глубин. Такие слегка зачарованные фигуры изготавливал резчик-шаман, живущий в дальней деревне у самого начала фьорда, и отец не поленился, заказал. Если уж корабль, то самый быстрый, и украшения для него самые лучшие — так справедливо полагал Бейнир. Однако, приближаясь к родным берегам, вождь велел снять устрашающего зверя — кто же в свои земли приходит с войной? Когда корабль снова отправится в поход, голову опять укрепят на носу, и враги почуют смерть издалека, но не смогут избежать ее. Впрочем, и без головы дракона судно смотрелось грозно: резные накладные доски на бортах изображали лапы, крылья и чешую зверя, а на корме красовался хвост. Обычно отец, возвращаясь из похода, велел своим воинам снять и эти доски, чтобы не пугать своих же людей и мирных селян на берегах, а вот на сей раз почему-то не сделал этого. Альвдис нахмурилась: ей показалось, что она видит недобрый знак.

С «дракона» уже раздавались приветственные возгласы, и ответные летели с берега; несколько молодых парней стояло наготове, чтобы поймать веревки и привязать корабль к земле. Альвдис это казалось несправедливым: вольных нельзя привязывать… Но сейчас ей было не до того. В толпе она увидела Даллу и Тейта и стала проталкиваться к ним. Они стояли вроде бы вместе со всеми, а вроде бы отдельно — все-таки жена и сын вождя.