Читать книгу "Эвермор. Время истины - Сара Холланд"

– Конечно, – без колебаний отвечает Амма. Я помню деревянную статую девушки, которую она хранит на подоконнике, листья и ягоды ледяного остролиста, знак Колдуньи, вырезанные над дверью. Те же узоры украшают храмы по всей Семпере. Для Аммы и остальных Колдунья – великодушная, а Алхимик – злой вор, укравший ее сердце. У Каро были столетия на создание своей истории, в то время как Алхимику – мне – приходится начинать заново с каждым перерождением, находясь в плену незнания того, что было раньше.

– Колдунья настоящая, – закрываю глаза, чтобы не видеть реакции Аммы на мои следующие слова: – Я с ней встречалась.

Амма тихо ахает.

– Как это возможно? – В ее голосе – восхищение, благоговение, глаза широко раскрыты.

– Каро… Каро – Колдунья. – Вслух слова звучат странно. – Она притворилась служанкой Королевы, чтобы быть ближе к власти и оставаться незамеченной. Она не так сильна, как раньше, так что ей приходится скрываться под личиной прислуги.

Я дрожу, вспоминая, какие слова Каро крикнула мне, прежде чем убить Роана у меня на глазах. Я хочу снова не зависеть от времени… Не бояться старости или смерти, не пить кровь крестьян, как треклятый оборотень. Лиам сказал мне, что, когда я украла сердце Каро, то получила и ее бессмертие, разломив его на двенадцать частей – двенадцать жизней. Но Колдунья все еще жива. Даже без своего сердца она могущественнее всех на земле, сильнее меня, хотя я не понимаю, как и почему.

– Джулс… – Амма неуверенно смотрит на меня, склонив голову, словно это загадка из нашего детства. – Не понимаю. – Одна из куриц тихо и вопросительно кудахчет. – Откуда ты знаешь, что Каро – Колдунья? И зачем ей убивать Роана?

– Она сказала мне. – Я понимала, что вопросы возникнут, но на них все сложнее и сложнее отвечать. Чувствую, как от слез начинает щипать глаза, когда память подбрасывает воспоминание: Королева ускользает из-под контроля Каро и падает на пол, словно марионетка с подрезанными ниточками. – Она хотела сделать мне больно, пыталась разбить мне сердце.

– Зачем?

Я перехожу на тихий, умоляющий шепот.

– Она думает, что так сможет вернуть свои силы.

Румянец, еще остававшийся на лице Аммы, медленно покидает его. Взгляд подруги мечется от журнала ко мне. Похоже, кусочки головоломки начинают складываться воедино.

– Но истории…

– Истории, гласящие, что Алхимик обманул Колдунью. – Слышу в голове голос Лиама, вспоминая две истории: правду и легенду, переплетенные за столетия. – Он – большинство людей думают, что первый Алхимик был мужчиной, – предложил ей двенадцать камней, сказав, что это части сердца, которое он украл, и она их отвергла.

Амма кивает, соглашаясь со знакомой историей.

– И тогда она заставила его съесть их. – Ее глаза широко распахнуты в темноте. Она разжала кулаки и пододвинулась ко мне. На мгновение мне чудится, что мы снова дети и обмениваемся историями, сидя рядом у огня, отчаянно желая прогнать холод и мрак зимы. – Камни действительно были сердцем Колдуньи – ее жизнью, Амма, ее временем, – теперь я шепчу. – И, когда Алхимик проглотил их, они вернулись в него. Но, вместо того чтобы жить вечно, как Колдунья, он получает жизнь, разбитую на отрезки. Алхимик немного живет, потом умирает и снова перерождается. – Я запинаюсь, не помня, как прожила эту историю, хотя чувствую ее правдивость.

– Джулс, ты говоришь бессмыслицу. – Амма сдавленно смеется, и я вижу, что она пытается вернуть обычную бойкость. – Прекрати. Можешь поесть, отдохнуть и рассказать мне, что происходит, когда будешь чувствовать себя лучше.

– Нет, Амма, послушай. – Я машинально протягиваю руку. Она вздрагивает, мое сердце сжимается, и я опускаю руку на журнал, чувствуя под ладонью успокаивающую мягкость старой кожаной обложки. Я много раз листала его, пока скиталась по лесу. Бывали моменты, в которые только он убеждал меня, что я еще не сошла с ума. – Я – Алхимик.

На глаза Аммы наворачиваются слезы и текут по щекам. Глядя на это, я тоже плачу.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – шепчет Амма.

Это первый вопрос, который я не предвидела, и мое дыхание замирает. Я опускаю журнал, прижатый к груди как щит, и он раскрывается на месте, где грубый рисунок заполняет всю страницу: Лиса кидается на защищающуюся Змею, когти, зубы и клыки.

– Ты мне веришь? – неохотно спрашиваю я дрожащим голосом.

Еще одна долгая пауза, потом Амма берет журнал в руки и открывает его.

– Я никогда не считала тебя убийцей, – тихо говорит она, ее застенчивый взгляд встречается с моим. – Знаю, что ты не любила ее, но Роана…

Его имя прорывает плотину моих слез, и они тихо текут. Амма резко вздыхает и бросается на полшага вперед, чтобы обнять меня, прежде чем отстраниться.

– Я не хотела, чтобы это произошло. Не хотела…

Мои слова резко обрываются, когда Амма преодолевает пространство между нами и обнимает меня. Кажется, я могу развалиться на части – но теперь от облегчения, первой радости, которую почувствовала словно впервые за вечность. Прижимаюсь к ней, а она крепко меня обнимает, не обращая внимания на то, что я покрыта лесной грязью. Я глубоко вдыхаю знакомый запах – запах дома.

– Ты – моя лучшая подруга, Джулс, – бормочет она. – Конечно же, я верю тебе.

От этих слов поток слез становится еще сильнее. Они наполняют глаза, бегут по щекам, прорезая многодневный слой пыли.

– Спасибо, Амма.

Наконец она отстраняется с задумчивым видом.

– Так Каро – Лиса, а ты – Змея?

Ее голос – терпеливый, но скептический, будто она обдумывает одну из невероятных историй Алии, – заставляет меня выдавить смешок.

– Кажется, так.

– Моя Джулс, Алхимик из легенды, – лицо Аммы становится все серьезнее, она осторожно кладет журнал на ящик и берет меня за руку: – Прости, но мне потребуется некоторое время, чтобы понять это.

– Я все еще и сама не понимаю.

– Даже когда из Эверлесса пришли гонцы с новостями, я не верила. – Она опускает взгляд, в ее глазах грусть. – Ну почему она убила Роана? Чтобы разбить тебе сердце? Ведь оно изначально ее!

Я киваю, чувствуя ком в горле.

– Но это не сработало. – Хоть и чувствую себя разбитой, я по-прежнему жива, цепляюсь за жизнь. Чувствую тепло объятий Аммы. – Может, я по-настоящему его не любила. Или просто… недостаточно.

– Это не твоя вина, Джулс, – говорит она. – Возможно, твое сердце сильнее, чем ты думаешь.

Я пожимаю плечами, хотя глубоко внутри знаю, что это неправда. Даже сейчас чувствую себя хрупкой, словно удар в правильное место полностью меня разрушит. Амма делает шаг назад – я чувствую боль потери, когда подруга выпускает мои руки, – и ведет меня под локоть к стогу сена, чтобы я села. Затем плюхается рядом со мной и берет на колени журнал.