Читать книгу "Любовные секреты Дон Жуана - Тим Лотт"

– Хорошо. Мы с Жилем прекрасно знаем, насколько ожесточенными могут быть переговоры. И это хорошо. По крайней мере, нормально. Однако, достигнув определенных результатов, не стоит отвлекаться от предмета договора. Насколько я понимаю, вы, Дэнни, огорчены, что Бет еще раз проконсультировалась с адвокатом, хотя это не было предусмотрено согласованными между вами условиями.

– Мы все вместе согласовывали эти условия с ней. Она не сдержала слово, вот о чем речь.

– Я не давала никакого слова.

– Ты ничего не обещала. Так Поппи обычно говорит.

– Неважно, что говорит моя дочь.

– Наша дочь. Наша. Наша.

– Подождите-подождите. Бет, вы хотите сказать, что, независимо от вашей с Дэнни неофициальной договоренности, вы можете воспользоваться своими юридическими правами.

– Наша дочь. Мы все с этим согласились. В этой самой комнате.

– Да. У меня есть права. И я хочу воспользоваться ими в интересах себя самой и своего ребенка.

– Нашего ребенка.

– Это мы еще посмотрим.

– Да пошла ты.

– Постойте. Дэнни. Бет. Давайте остынем, ладно? Я моргаю, делаю еще один глубокий вдох. Начинаю слишком часто дышать.

– Извините. Я не хотел ругаться. Но она угрожает. А страдать будет Поппи, если мы, в конце концов, потащимся с этим в суд.

– Я не угрожаю. Я просто объясняю, что переговоры еще не закончились. Так, во всяком случае, считает мой новый адвокат.

– Как ты могла прийти на переговоры, предварительно проконсультировавшись с адвокатом и зная, что я этого не сделал?

В голосе Бет звучит сарказм.

– Ну да. Конечно! Не сделал!

– Что ты имеешь в виду?

– Да ладно, Дэнни. Не сомневаюсь, что ты консультировался с адвокатом. Просто не распространяешься на эту тему.

– Да, я встречался с адвокатом. Но мы договорились, что та встреча пять месяцев назад будет последней для нас обоих.

– Ты наверняка встречался с ним с тех пор.

– Нет, не встречался.

Не встречался. Я пытался играть по правилам. Но сейчас понимаю, что в этой игре нет правил, есть только простой и жесткий закон выживания. Женщины это чувствуют подсознательно. А я хочу быть хорошим мальчиком. Мам, я хороший мальчик?

– У меня предложение… – Жиль говорит дружелюбно, мягким, успокаивающим голосом. – Давайте просто послушаем, что предлагает адвокат. Может, никаких проблем и не возникнет. Может, мы видим проблемы там, где их нет. Почему бы нам всем не успокоиться и не рассмотреть предложения? Дэнни? Как вы думаете?

– Я думаю… думаю, что она играет не по правилам.

– Но таковы условия, в которых мы существуем. Бет?

– Мой адвокат сказал, что через суд я могу получить двадцать процентов для Поппи и пятьдесят от оставшихся для себя на ближайшие пять лет.

– Что? – Чувствую, как волна холода прокатывается по спине.

– Поппи еще очень нуждается во мне. Я должна быть рядом с ней. В моем отчете о финансовых потребностях это ясно изложено. Стресс в результате нашего разрыва вызвал у меня депрессию. Могу представить справку от врача.

– У тебя точно депрессия. У тебя точно депрессия.

– Мне будет сложно найти нормальную работу. Мне понадобится надлежащее содержание, чтобы удовлетворить все нужды Поппи.

– А как насчет моих нужд? Тебе остаются дом и машина.

– Очень типичная реакция. Законченный эгоист.

– У меня вполне обоснованные запросы. Мне нужно жилье, достаточно просторное для того, чтобы встречаться с дочерью. Мне нужны деньги, чтобы водить ее иногда в кино и чтобы однажды построить, возможно, другую жизнь.

– Мой адвокат говорит…

– А пошел он, твой адвокат.

– Я просто думаю о Поппи. Я не справлюсь без поддержки. Тебе нужно унять свою ярость. Если ты не можешь контролировать себя со мной, значит, не можешь и с Поппи. А если ты не можешь контролировать себя с Поппи…

– То что?

– Я просто говорю.

– Вы слышали угрозу? Вы слышали?

– Полагаю, вам обоим лучше…

– Если ты просто думаешь о Поппи, отдай мне дом, отдай мне опеку над Поппи. Я обязуюсь платить тебе твои алименты. Ты получишь то, что тебе причитается. У меня будет дом, у тебя квартира. Я буду главным опекуном.

– Ребенку нужна мать.

– Ребенку нужен и отец тоже.

– Закон так не считает.

– Тогда пусть закон отсосет. Чего ты никогда не делала.

– Я наверстываю с Оливером.

– Ну хватит. Успокойтесь. – Кармен протягивает руки примиряющим жестом. – Я считаю, нам надо это обсудить.

И мы обсуждаем. Применяя тактику, которая в торговле недвижимостью называется выкручиванием рук – в мире финансов такими вещами занимаются мелкие конторы, выдающие вам кредит под баснословные проценты, в покере – это последний ход, когда терять уже нечего, – Бет выторговывает промежуточный вариант в пятнадцать процентов для Поппи на следующие двенадцать лет, как минимум, и сорок процентов для себя на ближайшие четыре года, с правом продления срока, если она не найдет работу.

Я предпочитаю согласиться, потому что знаю: что Бет способна на все. Женщины отличаются от мужчин в бытовых переговорах тем, что могут нажать на «ядерную» кнопку. Мужчины, которых исторически, через коммерческую культуру, учили идти на компромиссы и договариваться, ничего, кроме растерянности, первобытной ярости и капитуляции, противопоставить этому не могут. Они недостаточно хорошие игроки в покер, потому к ядерной кнопке никогда не потянутся. Это слишком иррационально, слишком деструктивно. Фанатички всегда берут над ними верх. От террористки-самоубийцы нет защиты.

* * *

Я обманул ожидания своей жены? Конечно обманул. Потому что больше не любил ее. Дает ли это ей право быть столь безжалостной? Не вопрос. Права здесь ни при чем. Развод – та же сделка. В ней нет места добропорядочности: добропорядочность здесь будет обузой. Добропорядочность – это то, что продемонстрировал Невилл Чемберлен Адольфу Гитлеру.

Нет, я не сравниваю свою жену с Гитлером, Боже упаси. Хотя небольшие усики у нее есть.

Я сижу с Мартином в кофейне рядом с конторой посредников. Мартин работает поблизости. Он всегда готов встретиться после окончания битвы. В этот раз он находит меня трясущимся за столиком, глаз дергается, руки дрожат, я пытаюсь совладать с ванильно-шоколадным коктейлем, который заказал в надежде, что калории и сахар помогут мне успокоиться. Он разглядывает меня сквозь завесу темных волос, закрывающих его карие глаза. Бледная кожа Мартина по-прежнему молода, несмотря на неумолимый возраст, а легкий завиток губы наводит на мысль об извращенной доброжелательности или сочувственном садизме. Естественно, высокий. Легкая сетка морщинок в уголках глаз делает его еще привлекательнее. Мальчик-мужчина, мальчик-девочка, сила изящества. Я люблю Мартина. Он всегда был моим другом, всегда заботился обо мне. Я хотел бы жениться на ком-нибудь таком. Мы и правда достаточно хорошо относимся друг к другу, чтобы пожениться, и я уверен, что мы не стали бы ссориться, или пакостить, или портить друг другу жизнь.