Читать книгу "Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство - Эрнл Брэдфорд"

торговцев. Дональд Харден пишет: «Избрание судей и членство в сенате, видимо, базировалось на имущественном состоянии, а не на наследственности, по крайней мере в VI веке. В этом смысле карфагеняне остались верны своим семитским предкам. …Нет сведений о крупных внутренних беспорядках и соперничестве горожан различных групп ни на востоке, ни на западе, во всяком случае, ни о чем подобном тому, что происходило в греческих центрах или Риме».

На поле сражения вокруг Сицилии и на Тирренском море, в борьбе между карфагенянами, этрусками и греками не было конфликта религий или идеологий. Это имело место в более поздний период средиземноморской истории, после того как христианство заявило о своей концепции (непонятной для древних), что все другие религии ложны и должны быть искоренены. Торговые пути и земля были простыми целями борьбы между тремя древними народами. Только в греческих городах шла междоусобная война вокруг теорий управления. Чаще всего подобные теоретические соображения были не более чем дымовой завесой, скрывающей реальные интересы отдельных индивидов и групп людей, которые, как всегда, стремились к власти и богатству.

Пока шла трехсторонняя борьба вокруг треугольного острова, на сцену вышла новая сила, которой предстояло оказать влияние на историю Средиземноморья. В то время как финикийцев теснили на запад агрессивные греки, на востоке и в Леванте быстро крепло могущество Персии.

Глава 7

Персы и греки

«Так говорит Господь: вот идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобой, дочь Сиона». Иудейский пророк Иеремия предвидел приход мидян и персов и радовался, поскольку видел Вавилон, где были пленниками иудеи, разрушенным.

В 538 году до н. э. великий Кир во главе своих армий вторгся в Вавилонию с севера, пробившись сквозь стену, которую Навуходоносор выстроил между реками Тигр и Евфрат. Вавилон пал перед непобедимыми персами. Гордый город, который так ненавидели иудеи, стал всего лишь провинцией огромной Персидской империи. Кир, сын Камбиза, стал вавилонским царем. Мы словно слышим голос великого завоевателя, когда читаем надпись клинописью на древнейшем археологическом памятнике – Кирском цилиндре: «Я Кир, царь вселенной, великий царь, могучий царь, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света… из исконно царского рода…»

Представлялось неизбежным, что быстро развивающаяся Персидская империя рано или поздно столкнется с греками в Ионии. А оттуда оставался лишь один шаг до самого греческого материка. Нашими знаниями о войнах персов и греков мы обязаны одному человеку – Геродоту Галикарнасскому. Он – первый европейский историк, которого часто называют «отцом истории».

В предисловии к своему капитальному историческому труду Геродот писал: «Перед вами изложение исследования, предпринятое Геродотом из Галикарнаса, с тем чтобы не позволить времени бесследно поглотить происходящие в жизни людей события, чтобы потомки могли по достоинству оценить великие и удивительные деяния греков и варваров, а главное – не забыли причин, ввергнувших народы в войну».

А. Р. Берн в книге «Персия и греки» указывает на одну из самых сильных черт Геродота. Хотя он не придал особого значения экономическим и материальным причинам столкновения между греками и персами, он почувствовал глубочайший, лежащий в его основе конфликт между Западом и Востоком, который не единожды в истории изменил стиль жизни в Средиземноморье.

«О причинах персидской войны он [Геродот] не раскрыл никаких особенно глубоких мыслей. Один из основных моментов, в котором он сам остается примитивным, заключается в том, что он не проник в исторические причины, более глубокие, чем сиюминутные желания главных актеров. Но он показал… как в его время… возникла концепция глубокого раскола между людьми, живущими на противоположных берегах Средиземного моря. Эта концепция чревата долговременными и трагическими последствиями, даже после векового союза средиземноморского мира против Рима».

Торговое соперничество между греками и финикийцами в Леванте, приведшее к постепенному вытеснению этого семитского народа из их исконных вод, было прологом к масштабной драме, разыгравшейся на Средиземном море. Для начала глашатай объявил главную идею драматурга: конфликт Запада и Востока. На протяжении всей этой затяжной драмы периодически наступали длительные мирные периоды, но они всегда прерывались новыми конфликтами. В то же самое время, независимо от того, были Восток и Запад в ссоре или нет, постоянно шел процесс перекрестного опыления, который безмерно обогатил культуру Средиземноморья и всего западного мира.

Нельзя сказать, что периоды военных действий, во время которых акцент делался на усовершенствование оружия, оборонительных сооружений городов и создание военных кораблей, не имели никаких преимуществ – требования войны ускоряют технологию. И во время войны, и в мирное время мифы и религии, языки и культуры периодически искажались и затуманивали плетущуюся ткань внутреннего моря. Иногда, как в случае с облачением Пенелопы, сотканное за день распускалось ночью. Тем не менее очень медленно, на протяжении веков, был соткан гобелен удивительной красоты и богатства.

Если отступление финикийцев под натиском греков было прологом, тогда первая картина первого акта – это схватка между греками, финикийцами и этрусками в центральной части Средиземного моря. Она, в свою очередь, предвосхищала следующую картину. Пока схватка продолжалась на заднем плане, на передний план выдвинулся конфликт между персами и греками, который имел очень большое влияние на будущее Европы.

Спустя много веков, когда османские турки выступили из Азии на Византийскую империю, первыми пали греческие города и колонии на Азиатском континенте. Предвосхищая будущее, города Древней Ионии первыми рухнули под ударами персидского царя. Нескончаемые распри и раздробленность греков привела к тому, что в некоторых случаях персам даже не приходилось осаждать греческие города. Наоборот, их жители часто были рады смене власти. Были случаи, когда горожане договаривались с персами и сдавали город в обмен на собственный приход к власти.

Даже во время самых тяжелых моментов греко-персидской борьбы в персидском лагере всегда находились греки-изгнанники, жаждавшие отомстить соотечественникам, перебежчики, которым нужна была помощь для прихода к власти. Как это всегда бывает в истории силовой политики, обе стороны желали использовать перебежчиков из противоположного лагеря. При царском дворе Экбатаны были предатели, обиженные на власть или исполненные уверенности, что дело персов правое. Одни служили советниками во время кампаний, другие находились в армии или на кораблях, участвовавших во вторжении на греческий материк.

В 513 году до н. э. Дарий I, объехавший всю свою империю и раздвинувший границы везде, за исключением северо-запада, где Азиатский континент ближе всего к Греции у Босфора и Дарданелл, решил завершить