Читать книгу "Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев"

Царевич Алексей родился в 1904 году, после посещения Царской Семьей Саровской пустыни.

П. Жильяр пишет в своих воспоминаниях, что впервые он увидел цесаревича, когда тому было полтора года…

«Цесаревич был в то время самым дивным ребенком, о каком только можно мечтать, с своими чудными белокурыми кудрями и большими серо-голубыми глазами, оттененными длинными загнутыми ресницами. У него был свежий и розовый цвет лица здорового ребенка, и, когда он улыбался, на его круглых щечках вырисовывались две ямочки. Когда я подошел к нему, он посмотрел на меня серьезно и застенчиво и с большим трудом решился протянуть мне свою маленькую ручку.

Во время этой первой встречи я несколько раз видел, как Императрица прижимала Цесаревича к себе нежным жестом матери, которая как будто всегда дрожит за жизнь своего ребенка, но у нее эта ласка и сопровождающий ее взгляд обнаруживал: так ясно и так сильно скрытое беспокойство, что я был уже тогда поражен этим. Лишь много времени спустя мне пришлось понять его значение».

Долгожданный наследник престола – увы! – оказался больным гемофилией…

Можно понять многое…

И молитвы, которые возносили Императрица и Император о даровании им наследника, и само Чудо, произошедшее после посещения Царской Семьей Саровской пустыни…

Но вот в одном из номеров журнала «Новый мир» за 1890 год я наткнулся на очерк С. Пелевиной «День Царских Дочерей» и, прочитав его, задумался…

«Императрица Александра Федоровна – враг всякой лишней роскоши – старается возбудить в детях вкус к простоте… – написано за несколько лет до рождения Наследника. – Вот одна из причин, почему, например, роскошные куклы, подаренные Великим княжнам Их престарелой бабушкой, королевой Викторией, даются Детям только в торжественные дни; в остальное время Княжны играют цветами, мячиками»…

Задуматься над этой цитатой меня заставили слова: вот одна из причин…

Если стремление привить вкус к простоте – одна из причин, то должны быть и другие причины.

Что же все-таки заставляло императрицу задолго до рождения наследника приучать детей к хранению игрушек в закрытом шкафу?

Гемофилия – наследственная болезнь, передающаяся из поколения в поколение через женщин детям мужского пола. Малейшая царапина для больного гемофилией может оказаться смертельной. Кроме того, при ушибах или резких движениях у больных зачастую происходят внутренние кровоизлияния.

О характере болезни императрица знала.

Знала и о том, что гемофилия – болезнь ее семьи.

Через мать Алису Гессенскую гемофилия была передана брату императрицы Александры Федоровны – Фредерику Вильяму, а значит, и сама императрица могла быть носительницей этой страшной болезни, и была опасность передать ее своему сыну…

И не здесь ли следует искать ту главную причину, по которой императрица приучала своих здоровых дочерей играть только безопасными игрушками?

Когда великие княжны Ольга – ей шел пятый год – и Татьяна – три года – изъявили желание кататься верхом, «как взрослые», в одно прекрасное утро они увидели под своими окнами дрессированного ослика с очень удобным седлом – сиденьем для двоих…

Еще у любимых княжон были маленькие саночки, запряженные двумя деревянными лошадками, симфонион, собачка из папье-маше…

Императрица словно бы прозревала вперед будущую опасность. Начала бороться с болезнью сына задолго до самого рождения его…

Это и называется Роком…

Алексей Николаевич еще не родился, а его страшная болезнь уже незримо витала во дворце.

И разве объяснишь простым совпадением, что в тот год, когда родился наследник престола, его будущий убийца, пятнадцатилетний ученик аптекаря Янкель Свердлов первый раз угодил в тюрьму?

Рок… Судьба…

Наследник престола рос красивым и смелым мальчиком, хотя страшный Рок ежеминутно напоминал о себе.

«Он вполне наслаждался жизнью, когда мог, как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы его были очень скромны. Он совсем не кичился тем, что был Наследником Престола… – пишет в своих воспоминаниях П. Жильяр. – Он об этом всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенко… У него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе…»

«Наследник “будучи горячим патриотом” считал хорошим только все русское… Он был умен, благороден, добр, отзывчив, постоянен в своих симпатиях и чувствах. При полном отсутствии гордости, его существо наполняла мысль о том, что он – будущий царь, вследствие этого он держал себя с громадным достоинством. По мнению всех близко знавших цесаревича, он представлял по уму и характеру идеал Русского царя»… Однажды, задумавшись, цесаревич сказал своему наставнику:

– Нет… Когда я буду царем, в России не будет бедных и несчастных…

Словно в сказке о спящей принцессе, родители заботливо изымали из спальни все острые и колющие предметы. В детской Алексея не было корабельной мачты – этого непременного атрибута детской наследника престола… Родители окружали Алексея вещами, которые не могли поранить его…

Но никакие предосторожности не помогали.

Однажды Алексей влез на скамейку в классной комнате, поскользнулся и упал, стукнувшись коленкой об угол.

«На следующий день он уже не мог ходить. Еще через день подкожное кровоизлияние усилилось, опухоль, образовавшаяся под коленом, быстро охватила нижнюю часть ноги. Кожа натянулась до последней возможности, стала жесткой под давлением кровоизлияния, которое стало давить на нервы и причиняло страшную боль, увеличивающуюся с часу на час».

Странное ощущение охватывает сейчас, когда смотришь на сохранившиеся игрушки Алексея.

Вот заводной аист, вокруг которого хороводом бегают зайцы…

Вот огромное пасхальное яйцо. Яйцо открывается, в одной половинке – футляре – деревянная статуэтка гусара; в другой – лейб-гвардейца… Фигурки солдат можно вынуть, потом аккуратно уложить назад в яйцо-футляр, накинуть защелку и убрать яйцо в шкаф, где уже стоит грустный аист с неподвижно застывшими вокруг него зайцами.

На эти игрушки действительно можно было только смотреть…

Сохранилась фотография детской царевича Алексея…

Возле чума две корякские лодки, дальше на небольшом подиуме, как в хорошем музее, модель железной дороги и броненосца, пирамида с игрушечными винтовками, модели орудий… Под потолком – аэропланы с широкими крыльями.

Вот такая странная, больше похожая на музей, чем на комнату, в которой играет ребенок, детская…

Но, впрочем, странность рождалась и от другого.

Разглядывая невиданное пасхальное яйцо, я думал, что ведь не игрушки убили царевича Алексея…

Ведь как раз в те дни, когда «боли были еще нестерпимее, чем накануне», в те дни, когда «Цесаревич, лежа в кроватке, жалобно стонал, прижимаясь головой к руке матери», его будущий убийца Янкель Свердлов, развлекаясь в тюремной камере, топил в параше пойманную крысу…