Читать книгу "Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев"

Совершено величайшее преступление – убиты Царь и его Семья, обрублена возможность для возвращения гигантской России к мирному пути развития во главе с конституционным монархом…

Яков Хаимович Юровский, кажется, и не думает об этом, так увлек его процесс поглощения яиц.

А потом, насытившись желтками и белками, смешанными с пеплом Царской Семьи, Яков Хаимович Юровский расстегивает штаны и, не отходя от пенька, не спеша, справляет свою нужду, подтираясь листочками, вырванными из «врачебного пособия малого формата»…

Так совпало, но 27 июля 1918 года, сразу после расстрела Царской Семьи, СНК издал особый закон об антисемитизме, согласно которому Совет Народных Комиссаров объявил «антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции».

Как свидетельствовал А.В. Луначарский, дополнение, предписывающее всем Совдепам «принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения», а «погромщиков и ведущих погромную агитацию» «ставить вне закона», была сделана собственноручно В.И. Лениным[219].

Яков Хаимович Юровский об этом законе мог узнать разве только по телефону от своего непосредственного шефа Янкеля Мираимовича Свердлова, которому он и повез семь баулов с царскими драгоценностями после расстрела Царской Семьи[220].

Тем не менее этот глумливый убийца не побоялся бросить в Екатеринбурге свою мамашу – Эстер Юровскую…

И хотя белогвардейцы в Екатеринбурге тоже ничего не знали о подписанном В.И. Лениным декрете, мамашу Эстер, разумеется, не тронули. Она благополучно дождалась возвращения сына-цареубийцы…

Ну а тот день, когда туманом, стекающим из малярного ведра, затягивало окна дома Ипатьева, в Московском Кремле, брызгая слюной и посверкивая стеклышками пенсне, спорили о судьбе последнего русского императора новые властители России…

И одному из них, бывшему ученику аптекаря Янкелю Свердлову, вспомнилась вдруг, как там, в камере, завершив истязание крысы, он отвернулся лицом к стене и долго лежал с открытыми глазами, словно видел в каменном мраке подвал Ипатьевского дома, куда следом за императрицей и дочерьми спустится и сам государь, держа в руках мальчика, мечтавшего, чтобы не было в России бедных и несчастных.

А следом за ним спустились в подвал чекисты с нерусскими лицами…

И уже никто не увидел, как, ярко вспыхнув вблизи Марса, скатилась с небосклона последняя звезда русских императоров.