Читать книгу "Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев"

Но шутки шутками, а «металлический лес» надежно скрывал замаскированную батарею. Даже с воздуха две огромные приземистые орудийные башни были незаметны на фоне «зелени». Кроме того, 30-я батарея также в первую очередь предназначалась для отражения нападения вражеских крейсеров и линкоров с моря. А со стороны суши огромные пушки прикрывал большой холм. Он также маскировал выстрелы орудий.

А бронированная «Тридцатка» продолжала долбить немцев. Снаряд за снарядом вгоняя, как гвозди – в гроб Третьего рейха. За два месяца активных боев батарея майора Александера выпустила по гитлеровцам 1238 снарядов, что было просто запредельной по интенсивности стрельбой. Ведь при использовании полного заряда чудовищных 305-миллиметровых стволов орудий должно было хватить всего лишь на три сотни выстрелов. После этого стволы, каждый весом пятьдесят тонн, необходимо было менять.

Но майор Александер был опытным артиллеристом. Оценив дистанцию до противника, он приказал использовать при стрельбе половинные метательные заряды. Их огромной энергии вполне хватало, чтобы держать войска Манштейна на почтительном расстоянии от линии обороны Севастополя.

Более того, Тридцатая батарея имела башни кругового вращения, поэтому могла оперативно переносить свой разрушительный артогонь по флангам наступающих немецких сил. Две двухорудийные башни возле села Любимовка сковывали гитлеровцев в маневре.

Чумазые, но крепкие, крепче броневой стали, артиллеристы «Тридцатки» стали костью в горле немецкого командования. Да и самого Манштейна – тоже.

Во многом именно благодаря пушкам майора Александера первый натиск гитлеровцев на Севастополь был отбит с большими потерями для армии, которая победным маршем прошагала почти что всю Европу.

Глава 11

Седьмое ноября 1941 года

В этот день на Красной площади в Москве состоялся знаменитый парад, боевая техника и солдаты прошли под красными знаменами и отправились сразу же на оборонительные рубежи столицы нашей Родины. А на трибуне проходящие войска встречал сам товарищ Сталин. Он собственным примером показывал – столица нашей Родины сдана не будет!

В этот же день из Севастополя, с мыса Херсонес, открыла огонь Тридцать пятая береговая батарея. Приказ пришел днем в половине третьего, а уже в 14 часов 50 минут прозвучал первый залп. Удар был направлен в сторону хутора Мекензия, расположенного всего в восьми километрах от Севастопольской бухты, в верховьях Камышловского оврага.

Там упорно оборонялись второй и третий полки морской пехоты. Закусив ленточки бескозырок, «черные бушлаты» дорого продавали свою жизнь, бросаясь в яростные контратаки. Кроме отчаянной смелости на стороне советской морской пехоты было еще и умение, они вели убийственно-точный огонь из винтовок и пулеметов, коротко трещали немногочисленные пистолеты-пулеметы ППШ, значительно рокотали «дегтяри» – пулеметы ДП-27 с характерной «тарелкой», патронным диском наверху ствольной коробки. «Черные бушлаты» были неплохо вооружены и имели весьма высокую техническую подготовку, что позволяло им воевать не только с «трехлинейками» Мосина, но и использовать самозарядные винтовки Токарева СВТ-40, ручные и станковые пулеметы.

Огневую поддержку морским пехотинцам оказывал бронепоезд «Железняков». Построенный работниками Севморзавода всего месяц назад, в октябре 1941-го, он стал таким же символом обороны Севастополя, как две бронебашенные батареи особой мощности. Бронепаровоз с двумя бронеплощадками был вооружен четырьмя универсальными 76-миллиметровыми пушками, которые могли стрелять как по наземным целям, так и по самолетам противника. Точность огня обеспечивалась морским зенитным дальномером.

Но мощи четырех пушек бронепоезда «Железняков» было явно недостаточно, чтобы остановить вал немецкой пехоты, которая накатывала на позиции советских морпехов. Требовался калибр гораздо больше полевых трехдюймовок…

Спустившись на Центральный пост, Алексей задраил за собой броневую дверь. Подойдя к расстеленной на столе карте, командир батареи отметил координаты цели: 44 градуса 36 минут 59 секунд северной долготы, 33 градуса 41 минута 23 секунды восточной долготы.

Дальнометристы в броневой рубке от недостроенного линейного крейсера «Измаил» определили точную дальность и направление стрельбы. Передали результаты в центральный пост.

– Расчеты – к орудиям! Приказываю открыть огонь осколочно-фугасными снарядами. Взрыватель – осколочный. Офицерам боевого управления – обеспечить данные для артиллерийской стрельбы. – Алексей запустил электронный счетно-решающий блок и его «дублер» – электромеханический вычислитель.

– Получены осредненные данные. – Если Центральный пост управления артиллерийской стрельбой был своеобразным «мозгом» могучей батареи, то отдельные офицеры, несомненно, могли считаться его «нейронами» – «нервными клетками», которые обрабатывали огромные и сложные массивы информации.

– Осредненные данные стрельбы утверждаю, – Алексей подытожил результаты напряженной умственной работы в глубине железобетонного массива артиллерийской батареи. – Передать углы горизонтальной и вертикальной наводки.

– Есть, углы наводки переданы в артиллерийские башни.

Поданные сильными руками моряков из темноты артиллерийского склада снаряды и картузы метательных зарядов к ним были уложены в «карусели» автоматов заряжания. Перекрывая грохот и лязг металла пронзительно зазвенел сигнальный звонок.

Лотки зарядников орудий под завывание электромоторов ушли вниз. Поднявшись снова, они уже несли стальные тупоносые «чушки», по 470 килограммов каждая. С металлическим лязгом штанги досылателей вогнали их в каморы орудий. Следом за ними – и метательные полузаряды, каждый из которых весит 71 килограмм. Закрылись и провернулись массивные поршневые затворы.

В багровой полутьме командиры орудий-монстров подтвердили выполнение сложной последовательности заряжания.

– Первая башня к стрельбе готова!

– Вторая башня к стрельбе готова!

Алексей снял с креплений массивную телефонную трубку внутренней связи и щелкнул тумблером.

– По фашистской сволочи, залпом – огонь!

Ответом ему были глухие удары, как от небольшого землетрясения. В этом случае какие-то специальные сложные снаряды были не нужны. Применялись обычные осколочно-фугасные боеприпасы. «Обычные» – для мощнейших двенадцатидюймовых орудий линкорного калибра!

Почти полтонны стали и взрывчатки, заключенные в каждом снаряде, производили страшный эффект «выжженной земли» даже при стрельбе по площадям. Мекензиевы горы тряслись от тяжелых ударов, с корнем выворачивало из земли крепкие сосны и ели. Попавших под удар гитлеровцев расшвыривало и ломало, горели бронетранспортеры и грузовики, на которых перебрасывалось пополнение для наступления на советские позиции. Деревья пылали целиком жарким огнем, словно факелы. Такие же вопящие факелы бежали неизвестно куда.

Мощный заградительный огонь Тридцать пятой батареи позволил хотя бы на время стабилизировать фронт, дал небольшую передышку нашим измученным в боях частям. Внезапность и неотвратимая мощь береговой бронебашенной батареи поразила гитлеровцев. Конечно, они знали о том, что на мысе Херсонес располагается береговая батарея русских. Но эффект от ее удара был просто ошеломляющий.