Читать книгу "Дом за поселком - Виктория Токарева"

Остались фотокарточки, сделанные на похоронах.

Похороны в провинции — это своего рода театр, и вдова должна справиться со своей ролью. Вдова падает на гроб, рыдает, причитает и заводит окружение. Отчаяние заразно. Все начинают рыдать по покойному, а заодно и по себе. Происходит своего рода катарсис, очищение.

Это очищение так не похоже на «западные» похороны, которые показывают в кино. Там все собираются в церкви, принаряженные, в красивых траурных одеждах. Священник произносит речь. Все внимают с сомкнутыми ртами, потом так же сдержанно опускают гроб в могилу и расходятся.

Никто не рыдает, никакого катарсиса, просто выполняется ритуал. Смерть — дело житейское.

В Индии, например, тоже не плачут по усопшему. Приходят на берег Ганга, кладут тело на горящую поленницу дров и уходят в хорошем настроении. Покойник прогорит и превратится в кого-то прекрасного, в птицу например, будет парить в небе и смотреть вниз на все, что происходит. Сверху все так хорошо видно.

Для сестер настала пора цветения: шестнадцать, семнадцать, восемнадцать лет. На Светлану посыпались женихи. Больше других ей нравился профессорский сын Володя Мирзоян. Не потому, что он был сыном профессора, а потому что с ним интересно разговаривать. Тонкий человек. И матрица, то есть внутренняя схема, у него была такая же, как у Светланы. С ним она парила, не касаясь земли. А со всеми остальными спотыкалась по буеракам и колдобинам.

Тамарка по-прежнему рисовала своих гидальго и ковыряла в носу. Тем не менее поступила в университет на исторический и устремилась во всемирную историю. А там чего только не было: Луи Каторз, еще какой-то Луи, и Генрихов целая толпа. Один из них отрубил голову своей жене, Анне Болейн. А другой заболел гангреной, потому что обжирался белковой пищей: мясо, рыба, птица и так далее — сплошные жиры. Его слуги в это время питались хлебом с фасолевой подливкой и были абсолютно здоровы.

Володя Мирзоян любил Светлану страстно, но предложение не делал. Ему не разрешала мама. Мама говорила: «Светлана хорошенькая, затаскает тебя по комиссионкам, а тебе надо диссертацию защищать».

Светлана поступила в театральное училище. Пошла учиться на актрису. Все хорошенькие девушки той поры хотели сниматься в кино. Конкурс в училище — сто человек на место. Победить нереально. Помог Мирзоян-старший, Володин отец, известный врач. У него были связи. В те времена связи решали все. Существовал даже термин: «позвоночник», когда все решалось по звонку. Мирзоян позвонил. Светлана — в списках принятых.

Младший Мирзоян тянул с предложением руки и сердца и дотянул до того, что однажды Светлана увидела капельки пота над его верхней губой. Ей стало слегка противно целовать его в эту сырость. Это начиналось отторжение. Отторжение прогрессировало. Если раньше в нем нравилось все, то теперь местами.

Свято место пусто не бывает. Светлана случайно познакомилась с юношей нечеловеческой красоты. Они оказались рядом в театре.

В молодости любят за красоту. Светлана тут же влюбилась. Стали встречаться.

Володя Мирзоян ревновал, плакал, но предложения не делал. Просто плакал, и все. А молодой человек нечеловеческой красоты поцеловал Светлану на очередном свидании. Горло перехватило. Их обоих накрыло волной. Еле вынырнули и отдышались. И молодой человек (его звали Юрочка) тут же сделал предложение. И Светлана его тут же приняла. Поскольку поцелуй хотелось длить и длить.

Тамарка в это же самое время нашла себе кавалера, которого звали Игорь, и влюбилась в него без памяти. В чем выражалась ее любовь? Она приглашала Игоря в гости и показывала ему альбом со своими карандашными рисунками.

На рисунках были испанские замки и гидальго с высокими трубчатыми воротниками.

Игорь добросовестно листал журнал и ждал момента, когда можно будет склонить Тамарку на диван. Такой момент наступал не раз и не два. А на третий раз Тамарка залетела, то есть забеременела. Она поняла это однажды утром, когда голову стянуло обручем и затошнило. Очень противное состояние.

Пришлось идти в загс, оформлять отношения.

Тамарка бежала в загс вприпрыжку. Случилось счастье, воплощение мечты.

Игорь никакого особого счастья не демонстрировал, но и не уклонялся от женитьбы. Он был парень веселый и покладистый. И, как говорили, очень способный к наукам.

Надо же, вот тебе и Тамарка. Права пословица: «Тише едешь, дальше будешь».

Однако через полгода жизнь перевернулась, как песочные часы. Игорь оказался бабником. Возле Тамарки он быстро соскучился и стал пропадать. Тамарка страдала. И Светлана страдала вместе с ней. Все же сестра.

Однажды Игорь позвонил Светлане и сказал, что хочет развода. Самому ему сказать неудобно, поскольку Тамарка ждет ребенка. Он попросил Светлану выполнить эту непростую миссию: объявить Тамарке о разводе.

Светлана не должна была соглашаться. В древние времена гонцу с дурными вестями отрубали голову. Но Светлана согласилась. Она понимала, что весть для Тамарки непереносимо тяжела, и надо, чтобы рядом оказался близкий человек, подставил плечо, в которое можно поплакать.

Светлана на всю жизнь запомнила этот день. Тамарка пришла домой из университета и стала есть треску в томате, вытаскивая вилкой кусочки рыбы в пурпурном густом томате. Она ела стоя. Видимо, сильно проголодалась.

Светлана смотрела на сестру, не решаясь озвучить тяжелую весть. Потом озвучила.

Тамарка услышала, но не отреагировала. Вытащила вилкой следующий кусочек рыбы. Так прошло минут пять. Тамарка положила вилку на стол и тихо заплакала. Есть выражение: «горькие слезы». Слезы Тамарки были горькие и горючие, как яд. Смотреть на это было невыносимо. Но что можно было сделать? Тамарка любила своего Игоря всей силой молодости и нерастраченного чувства. Она была человеком неизбалованным, наивным и чистым. Игорь в самом начале именно это в ней и увидел — девичью и человеческую чистоту. Ему надоели шалавы — модные и неверные. Но, как оказалось, с шалавами интереснее. А с порядочной Тамаркой ему быстро наскучило, и он решил свалить. Ребенок его не задерживал. Не будет же он из-за ребенка портить свою целую жизнь…

Ребенок родился благополучно. Назвали Филипп, сокращенно Филя.

Сказать «хорошенький» — не сказать ничего. Сплошное очарование. Тамарка бросила его на маму Зою. Зоя сошла с ума от любви и вся погрузилась в позднее материнство.

Тамарка не смирилась со своей участью. Стала искать замену Игорю.

Замужество пошло ей на пользу. Прыщи сошли. Тамарка перекрасилась в блондинку. Общее впечатление: яблонька в цвету. В носу не ковыряла, а если и делала это, то незаметно для окружающих. Вполне милая оказалась Тамарка. Просто ее недолюбили в детстве и теперь бросили в начале дороги.

Кто ищет, тот всегда найдет. Тамарка искала замену и нашла. Это был военный, преподавал в военной академии. Типичный славянин, голубоглазый, благообразный и с жесткими устоями. За ним как за каменной стеной. Но, как говорила мама Зоя, «тюрьма крепка, да черт ей рад».