Читать книгу "Проклятие Клеопатры - Анна Данилова"

Сева, слушая его, поначалу видел перед собой просто пьяного мужика, которого так развезло, что он опустился до откровения перед своим подчиненным, почти слугой, но иногда как будто наступали минуты просветления, и он словно трезвел и говорил вполне внятно, изрекал вполне правильные вещи. В одном Сева теперь не сомневался — Зою решили наказать просто за то, что она — женщина и решила, возможно, каким-то образом доказать, что и у женщины есть мозги и что она без мужчины справится. Ну и еще, конечно, произошло нечто, что обидело не только Захарова, но и Убейконя. И что-то подсказывало Севе, что двое друзей каким-то оскорбительным образом затронули честь Зои. Да, конечно, к содержанкам в обществе относятся определенным образом, их презирают, им завидуют и все такое. Но вот к Зое и у Захарова, да и у Убейконя, возможно, было другое отношение. Возможно, потому, что она как бы снизошла до Захарова. Ну и, конечно, долги. Или один, но очень крупный долг, который она никогда в жизни не сумела бы выплатить. Вероятно, от уплаты этого долга зависела ее жизнь. Вот почему она забралась в машину Захарова и пошла на то, чтобы стать его любовницей. А где гарантия, что Захаров специально не спровоцировал эту ситуацию с долгами? Он же сам сказал, что влюбился в нее, а потому четко шел к своей цели, возможно, нанял людей, которые и загнали ее в этот угол, в долговую яму.

Захаров раскис, откинулся, расслабленный, в своем шелковом, вишневого цвета, распахнутом халате, под которым были фланелевые домашние штаны и белая батистовая рубашка, и Сева подумал, что, скорее всего, Зоя ходила с ним по магазинам и выбирала для него одежду, следила за тем, чтобы у него всегда было все красиво и чисто. Зоя отказалась от домработницы и все делала сама. Не хотела, чтобы в доме были посторонние люди. Возможно, Петр Аркадьевич уже сто раз пожалел о том, что они с приятелем натворили, и теперь горько сожалеет об этом, тоскует по Зое, и все, что его окружает, напоминает ему о ней, но изменить что-то, исправить он не может. Зоя исчезла. Скорее всего, поддавшись минутному порыву (ну, или не совсем минутному, а эмоциональному, ведь они с Убейконем разработали целый план по забрасыванию Зои в глубинку), он сейчас горько сожалеет об этом. Может, она ему снится — в крови, мертвая…

Сева тряхнул головой, отгоняя от себя страшные картинки. Захаров спал, похрапывая. Пустая бутылка из-под виски, стаканы, разорванная мякоть апельсинов, полная пепельница окурков, нетронутая веерообразная нарезка лимона под подмокшей сахарной коркой, липкий пульт телевизора — такой вот унылый мужской натюрморт на любимом Зоей итальянском столике. Еще недавно она приносила сюда поднос с горячими ужинами Захарову, сидела рядом с ним, они разговаривали, он рассказывал ей, может, о каких-то своих делах, а она слушала, улыбаясь и думая о своем.

Сева, который всегда был у Захарова на подхвате, поди-принеси-унеси, не особенно-то и задумывался, чем занимается Зоя в свободное время. Ну, да, ходит по магазинам, заглядывает к подружке, может посидеть в ресторане или кафе, но чаще всего одна. Хотя нет, в ресторане-то как раз она встречалась со своим приятелем Юрой, геем, к которому Захаров ее, конечно же, не ревновал. Правда, иногда Юра приходил в ресторан не один, со своим другом, совсем даже не геем. Сева навел справки, это был Виктор Абросимов, к которому они обращались коротко — «Вик». Ювелир, которому Зоя заказывала какие-то оригинальные вещицы. К Абросимову Захаров Зою тоже не ревновал и был даже будто доволен, что она покупает у него красивые браслеты и ожерелья, перстни и броши гораздо дешевле тех, что дарит ей он сам. На вопрос, настоящие ли там золото и камни, Зоя всегда отвечала как-то пространно, шутя. Но вещи были на самом деле очень красивы и неповторимы. Появляясь с Зоей в обществе, он замечал, как жены его друзей и знакомых буквально слетаются к Зое, чтобы поближе рассмотреть украшения.

Сева принес пакет для мусора и принялся прибираться в комнате. Снова и снова он задавал себе вопрос, почему для того, чтобы претворить в жизнь очередную игру под названием «наказание Зои», Захаров и Убейконь привлекли не профессиональных людей из собственной службы безопасности, а поручили это двум парням-неудачникам, которых что Захаров, что Убейконь держали для мелких и несложных поручений. Значит ли это, что им эта история не представлялась хоть сколько-нибудь опасной и они отнеслись к ней как-то легко, можно даже сказать, беспечно. Люди, по сути, не глупые, осторожные и меньше всего в жизни рисковавшие своей свободой, они тем не менее совершили уголовное преступление. Похитили человека. Больше того, похитили, предварительно сделав опасную инъекцию. Получается, они были стопроцентно уверены в том, что Зоя прежде всего найдет возможность позвонить Захарову. Возможно, это было даже не наказанием для Зои, а очередным спором Захарова с Убейконем на крупную сумму. Или на что-то другое. Но если учесть, что Захаров любит Зою и тем не менее согласился на эту авантюру, значит, либо Убейконь так повлиял на него, либо поставил в такую ситуацию, при которой он не мог поступить иначе…

Нет, все слишком сложно. Сева бросил в рот ломтик засахаренного лимона, унес мешок с мусором на кухню, вернулся, протер мраморную столешницу в розоватых «венах», затем отправился в спальню, взбил подушки и вернулся за своим хозяином.

— Петр Аркадьевич, — он осторожно теребил его за плечо. — Пойдемте уже спать…

Он уложил его, сняв халат, а сам вернулся в гостиную и устроился на диване.

«Надо бы встретиться с Юрой… Хотя нет, даже если Зоя и у него, он ни за что ее не выдаст. Что делать? Где она?»

С этими мыслями он провалился в сон.

16

Он не позвонил, телефон его не отвечал. Шорохофф исчез. Это потом она узнает, что, вернувшись в Париж, он сразу же попадет в больницу и что ни одна душа из его окружения не будет об этом знать. И только случайность, волшебная случайность, помноженная на соцсеть, даст миру один-единственный снимок, сделанный находящейся там же, в клинике, журналисткой, которая, узнав в полумертвом человеке знаменитого писателя, всколыхнет общественность. На снимке Шорохофф, больной, с запавшими глазами, лежит под капельницей. Журналистка тотчас же настрочила небольшую статью, которую поместила в Интернете. В статье говорилось о том, что писателю срочно нужна помощь, что в результате развода он остался без средств, что те деньги, что он получил от издательства, были потрачены на адвоката и что теперь если не будет собрана сумма в сто пятьдесят тысяч долларов (оказалось, что у него не в порядке медицинская страховка), то мир потеряет «великого писателя».

За столом сидели Юра и Вик. Зоя рыдала в уголке, закутавшись в плед. Ее трясло от всего того, что так не вовремя обрушилось на ее голову. Вот только несколько дней тому назад она была счастлива и строила планы, а теперь тот, которого она любила и кто любил ее, умирал.

— Что за болезнь, ты хотя бы знаешь? — спрашивал Юра. — Какая операция? Что с ним?

— Да какая разница?! Главное — раздобыть деньги и отправить ему. Передать. Возможно, просто перевести на счет клиники, я тут написала название, все можно узнать поточнее… Просто я вся на нервах. Юра, пожалуйста, помоги. Нет-нет, я не имею в виду деньги, мне нужен счет. Понимаешь? Точный счет клиники и уверенность в том, что он находится именно там.