Читать книгу "Западня для лорда - Маргарет Макфи"

— Разумеется.

Она пригласила его в гримерную и дождалась, когда он закроет за собой дверь.

— Чем могу быть полезной, офицер?

Она не стала присаживаться, лишь оперлась о трюмо.

— Нет-нет, мисс Фокс. — Человечек покачал головой и покраснел. — Ничего подобного. Я пришел с хорошими новостями. Мы раскрыли одно из горячих дел, о котором вам будет небезынтересно узнать. Отделение настаивает на соблюдении строжайшей секретности, — он посмотрел на нее восхищенным взглядом, — принимая во внимание вашу вовлеченность в это дело.

Что-то, подозрительно напоминающее страх, зашевелилось у Венеции в животе. Она крепче схватилась за край трюмо и, изогнув губы в холодной улыбке, воззрилась на человечка с совершенно невозмутимым видом, не выдающим истинных чувств. Ждала, когда он снова заговорит.

— Мы схватили их.

Кровь с шумом прилила ей к голове, так что она едва расслышала последнее слово. Их.

— Все четверо надежно упрятаны в камере на Боу-стрит.

— Все четверо, — повторила она и тут осознала, что речь идет вовсе не о Линвуде.

— Они больше не побеспокоят ни единой женщины в Уайтчепеле. Ваша благотворительная организация может безбоязненно продолжать работу, мисс Фокс.

От облегчения у нее едва не закружилась голова. Она опустилась на стул, не в силах совладать с мыслями.

— Как вам удалось поймать их так быстро?

— Это очень странно, мисс. Я пятнадцать лет на службе, но ничего подобного не встречал. У всех четверых вдруг проснулась совесть, они явились в отделение с поличным и чистосердечно во всем признались. Поэтому их жертве, — тут он сверился со своими записями, — некоей мисс Сейди Смит, нет нужды являться на судебное разбирательство, давать показания.

— В самом деле, новости замечательные, мистер Коллинз.

— И не нужно предавать огласке вашу благотворительную работу.

— Еще лучше. — Она улыбнулась. — Благодарю вас за визит.

Улыбнувшись в ответ и поклонившись на прощание, он вышел, закрыв за собой дверь.

Венеция даже не попыталась встать со стула. В звуке тяжелых шагов удаляющегося по коридору магистрата ей слышался отголосок слов Линвуда. «Мерзавцы будут найдены и наказаны, Венеция. Я уверен, что в этом конкретном случае магистраты с Боу-стрит внимательнее отнесутся к своим обязанностям». Оставалось только гадать, насколько далеко простирается власть Линвуда и как он может повлиять на раскрытие преступления в ту или иную сторону. Для нее это стало напоминанием о том, на что он способен, и это пугаю. Не меньше испугали ее и собственные чувства, когда она считала, что его арестовали. Глядя в зеркало, она ощутила, как кровь стынет в жилах. Игра оказалась куда более опасной, чем она думала. Необходимо некоторое время провести вдали от Линвуда, обо всем хорошенько подумать и собраться с силами. Он по-прежнему остается убийцей Ротерхема, и ей нужно заставить его ответить за это деяние.

Глава 10

На протяжении трех дней после встречи с мистером Коллинзом Венеция намеренно избегала Линвуда, укрепляла моральный дух и разбиралась в чувствах, которые она к нему испытывает.

Совершая покупки однажды днем, она заметила идущих по противоположной стороне улицы двух женщин, которых тут же узнала. Одетая в строгий пурпур матрона — леди Мисборн, мать Линвуда, а молодая белокурая женщина — должно быть, сестра, леди Мэриэнн, которая совсем недавно стала миссис Найт. Ее замужество носило довольно скандальный характер.

Венеция всматривалась в женщин, которые, невзирая на различия, определенно были матерью и дочерью. Старшая, более высокая, располнела с годами, но по-прежнему была окружена ореолом превосходства и снобизма. Черты ее лица расплылись, очевидно, из-за какой-то болезни. Леди Мэриэнн была ниже матери. Джентльмены назвали бы ее крошечным бриллиантом. Женщины были поглощены разговором. Леди Мисборн снисходительно улыбалась тому, что говорила дочь.

Венеция безошибочно угадала момент, когда они ее заметили. Выражение лица леди Мисборн застыло от ужаса, но она тут же справилась с собой и отдала дочери краткий приказ:

— Отвернись, Мэриэнн. Немедленно. Нечего показывать этой женщине, что мы ее видим.

Венеция поняла, что им известно не только кто она такая, но также о ее связи с Линвудом.

Леди Мэриэнн не послушалась матери и не отвела взгляда. В отличие от Линвуда она была белокурой, миниатюрной и очень хорошенькой. Только глаза столь же черны, как у брата. В ее взгляде не было осуждения, лишь любопытство оценщика.

— Мэриэнн! — негодующе воскликнула леди Мисборн.

Но леди Мэриэнн слова матери нисколько не взволновали. Посмотрев Венеции прямо в глаза, она отвернулась и продолжила путь тем же неспешным шагом, не обращая внимания на увещевания матери.

Тем же вечером Венеция снова увидела леди Мэриэнн, на этот раз на балу, куда она пришла в сопровождении Линвуда. Три дня, проведенные вдали от него, помогли ей вернуть былую уверенность в себе, и сегодня она была привычно сдержанна и хладнокровна. Вопреки тому, что произошло между ними в оранжерее и в экипаже по пути из Уайтчепела, а может, именно из-за этого, она надела черное шелковое вечернее платье вызывающего покроя с очень глубоким вырезом. Все присутствующие леди неодобрительно косились на нее, джентльмены пялились с нескрываемым восхищением, стоило их спутнице отвернуться. Линвуд же взирал с мрачным видом собственника, и это придало ей сил сопротивляться ему и не забывать о своей миссии. Улыбнувшись, она сосредоточила внимание на сестре Линвуда.

Рядом с ней стоял очень высокий темноволосый мужчина, судя по их бессловесному общению, — муж. В отличие от прочих женщин леди Мэриэнн не обошлась с Венецией пренебрежительно ни тогда на улице, ни теперь. На краткое мгновение их взгляды встретились. Линвуд также заметил свою сестру с мужем, после чего снова посмотрел на Венецию.

Хотя выражение его лица было, как обычно, непроницаемым, Венеция догадалась, что присутствие на балу леди Мэриэнн явилось для него полной неожиданностью. Он не выказал и тени недовольства, хотя ситуация для него сложилась совсем непростая. Его сестра и его… inamorata[8]. При мысли об этом у Венеции по позвоночнику забегали мурашки, но она старалась не обращать на них внимания. Едва ли это слово подходило для описания их отношений, но, похоже, все вокруг именно так и считали.

— Вы не знали, что ваша сестра будет на этом балу?

— Нет.

— Тогда это в три раза более неприятно для вас… и для нее тоже, — пробормотала она.

Линвуд ничего не ответил, но его выдало то, с какой силой он сжал челюсти. Ей бы следовало обрадоваться этому обстоятельству и воспользоваться им себе во благо. Но когда их взгляды встретились, она сумела увидеть то, что скрывалось за маской сильного человека, и осознание этого не принесло ожидаемого удовлетворения. Она, как и он, испытывала неловкость.