Читать книгу "Зовите меня Апостол - Р. Скотт Бэккер"

Но не Баарса.

Для расследования день оказался бесполезным. Нет, кое-что любопытное таки поймали: к примеру, старый Дейн Ферренс клялся — это Бог увещает «системщиков» вернуться в лоно церкви. Еще обнаружилась шестнадцатилетняя Скай Армстронг, плававшая прошлым летом с Дженнифер в бассейне местного отделения АМХ.[31]

— Странная она, — объявила тоном, какой обычно приберегают для непрошено влезших чужаков, и тут же себя опровергла, добавив: — В общем, нормальная девчонка.

В остальном никто ничего не знал.

После мы поехали не в мотель, а сразу в «Случайную встречу» — чтобы избавиться от необходимости увертываться от машин, переходя трассу. Устали до чертиков, изжарились на солнце. Уселись, глядя бессмысленно в меню. За окном нудно тянулся час пик города Раддика, чихали, рокотали и фыркали снующие машины. Как только мы наконец заказали: Молли — кусок фаршированной индейки, я — сэндвич с беконом, — явился Нолен.

Выглядел усталым донельзя, несуразным, неряшливым. Но в своем репертуаре. Когда я поздоровался, он рассмеялся, из-за чего — непонятно. Я представил ему Молли — ее он, кажется, уже встречал. Не смутившись ни капельки, уселся рядом с ней — привык везде быть желанным гостем.

— И чем это от вас пахнет? — спросил добродушно, уставившись на меня и слегка нахмурившись.

Неужто я выдохнул на него? Или Нолен засек баловство с травкой? А что, если он прикалывается? Засранец может оказаться куда умней, чем я думал.

Я пожал плечами.

— Мята, наверное?

Смеется он странно. А еще руки вместе держит и машет ими синхронно, будто колдует, на спинку стула откинется, но голову вовсе не запрокидывает, сидит как деревянный. Подростковая поза, ставшая взрослой привычкой.

— Так вы беседовали с Морроу? — спросил я.

— Да. Но сперва я бы хотел кое-что спросить.

— Валяйте.

— Я слыхал вы… хм… деньги собираете?

Молли так и ела меня глазами. Забавно: женские взгляды действуют куда сильнее, когда еще не переспал.

— Калеб, это для маскировки.

А нахмурился-то — ни дать ни взять уродец с эмблемы то ли мебельщиков, то ли матрасников.

— Вы же знаете, как оно с людьми, — объяснил я поспешно. — Если я официально, они совсем по-другому. А если неформально, если могут свысока на меня глянуть — вот тут оно и в точку.

Я еще и гримаску состроил: мол, кому понравится таким вот дерьмом заниматься?

Честно говоря, мне ой как нравится. Я уже девятьсот с лишним баксов настрелял. Спасибо «мертвой Дженнифер» — с пропавших красоток дохода ничуть не меньше, чем с маленьких белокурых девочек. Еще парочку баксов, и смогу выплатить изрядную часть кредита на моей «Визе» и снова смогу играть по-настоящему. Прикрыть голый зад, а не мелочиться.

Может, в Лас-Вегас слетать? Парень, разгуляйся как следует! Чтобы после хоть потоп.

— Не беспокойтесь, Калеб. — Я улыбнулся, махнул рукой — дескать, мелочи. — Мы тщательно отслеживаем, кто и сколько дал. Все будет возвращено.

Я повернулся к Молли — девочка, ну кивни-ка, подтверди.

— Все вернем — даже четвертаки и полтинники.

Нолен рассмеялся. Может, ему только и нужен был повод пореготать?

Я перевел разговор на дело, подальше от травки, благоухавшей и в моем дыхании, и в кармане. Спросил, как все-таки с Эдди и Джил Морроу. Он вытащил блокнот. Я не удержался, глянул на Молли: дескать, уж мне-то блокноты не нужны. А насупился-то как, сосредоточился весь, в морщины на лбу доллар серебряный сунуть можно. Разложил блокнот на столе и отрапортовал, и чем больше я спрашивал, тем озабоченней он казался. Есть такие люди: чем дольше слышат собственный голос, тем сильнее нервничают. Молли же скучала, терпеливо ожидая, пока мужчины закончат петушиться друг перед дружкой.

— Значит, никто так и не сказал ничего насчет поездки Эдди — после того, как он высадил Джил?

Вопрос риторический — Нолен допрашивал обоих сразу. А из разговора с Джил я понял: если она и знает что-то эдакое, то рассказывать не станет. Браки и держатся на способности обоих партнеров не замечать и не вспоминать.

— He-а… в смысле, не сказал. Припоминаю: вы же говорили что-то такое.

Понимаете теперь, отчего люди вокруг кажутся мне недоразвитыми детишками? Не смейтесь. Вы тоже ходите в тот же класс, в той же школе для умственно отсталых.

— С вашего позволения, я этим займусь, хорошо?

Я пользуюсь успехом у женщин, спору нет. Но это не значит, что я их понимаю. С ними все идет через пень-колоду и выходит боком. Вот гуляешь с нею по парку, уверенно направляясь к мягким подушкам и прохладным простыням, и вдруг — бац!

Мина.

Нолен поспешно и неловко распрощался. Мы молча дожевали — как-то хватило обоим уже с верхом и впечатлений, и бесед. Затем влезли в машину и торжественно переехали через шоссе, остановившись у мотеля.

Слишком быстро оно случилось, не распознал я очевидных признаков. Если честно, и не старался. Внутри аж пело и плясало, когда Молли послушно двинулась за мной к дверям комнаты. Запустив ее внутрь, я уже облизывался, уже чувствовал под пальцами шелковистую кожу ее попки.

Как только щелкнул замок на двери, Молли заорала: «Мы вернем? МЫ?!» Главная беда секс-фантазий — их прилипчивость. Обычные мечтания мгновенно улетучиваются, едва повеет неприятным. Но если сдобрить свои грезы обещанием секса, они держатся крепче жвачки под сиденьем.

Я аж рот раскрыл, заморгал нелепо — ведь уже слюнки пустил, представив ее голой! Да, бля.

— Апостол, не прикидывайся идиотом. Ты же вовсе не дурак!

До меня наконец дошло: это же она про невинную забаву со сбором денег.

— А разве не мы? — спросил я. — Ты что, не стояла рядом со мной, когда они лезли в бумажники?

Думается, взгляд, которым она меня наградила, вам хорошо знаком. Вы или видели его тысячи раз, или сами так смотрели. Архетипическое женское отчаяние, вписанное в наш гребаный генокод.

— Апостол, ты социопат? Мать твою, ты что, совсем съехал?

— Нет, малышка. Просто глуповат.

— Боже ж мой! Мать твою, боже ж мой!

— Не надо, Молли. Брось.

Она рассмеялась тихонько — скверный знак, я вам скажу.

— Знаешь, Апостол, я предчувствовала — так оно и выйдет. Едва только тебя увидела, сказала себе: «Молли, с этим мудилой жди беды!»

Я вздохнул с облегчением. А ведь думал: посчитала старым слишком — вот и фыркнула тогда, в кафе.

— Что ж теперь поделаешь? — ответил я, ухмыльнувшись. — Придется тебе стать моей сообщницей.