Читать книгу "Хэллгейт: семья - Ёсими"

сложную композицию из заметок и фотографий на стене. Что-то не складывалось.

После поездки на кладбище она лишь уверилась в своём желании найти убийцу Хьюзов. Сделать это спустя столько лет, считала Джин, может только кто-то посторонний, со свежим взглядом, некто, способный с головой погрузиться в историю, но вместе с тем не приплетать к расследованию личные мотивы.

Телефон зазвонил, и Джин скривила губы: наверняка это был тот же самый урод, что послал ей сообщение.

— Послушай, мудила, — сказала она в трубку, — не знаю, зачем ты пытаешься меня запугать…

— Вирджиния.

— Привет, мам.

Во всём мире только один человек звал её полным именем. Даже отец, который почти не знал Джин, принимал выбранный ею вариант без разговоров.

— Тебе кто-то угрожает? — с подозрением спросила мать. Правда, особого беспокойства Джин в её голосе не уловила. — Я говорила, что Хэллгейт — гнилое место.

— Ничего особенного.

— Прошло почти два месяца. Думаю, Дельфина получила достойные проводы. Если сядешь на автобус сегодня, к завтрашнему утру будешь дома.

Мать была права. Проблема крылась в том, что Джин не собиралась возвращаться — ни сегодня, ни когда-либо позже. Чем дольше она оставалась в Хэллгейте, тем чаще ей казалось, что в этом городе она сможет найти дом и семью. Настоящую, любящую и готовую принять. Мать же презирала всё, что нравилось Джин, и запрещала ещё больше.

В первые пару недель мысль о возвращении мелькала где-то на периферии сознания, но теперь… После того, как Джин собственными глазами увидела Ленни Дикинсона, ей расхотелось уезжать. Казалось, эта встреча на несколько шагов приблизила её к разгадке.

К тому же Люсьен советовал подружиться с кем-то из «Городских хроник» — и вот судьба столкнула её со Стэши. Может, та и была с ней немного резка, но Джин догадывалась, почему: каждый здесь таил в себе целый сонм секретов, и Стэши, должно быть, боялась ненароком выдать какой-то из своих.

— Вирджиния Симона Фэйрфакс, — вновь подала голос мать, — я вытерпела достаточно твоего дерьма.

— Вот я и избавляю тебя от него.

Джин пожала плечами, стараясь звучать максимально ровно. На деле же ей хотелось швырнуть телефон в противоположную стену, а после — топтать, пока он не превратиться в пыль.

В конце концов, мать могла бы попросить её. Просто попросить — без упоминаний дерьма, которое она, чёртова страдалица, вытерпела. Необходимость жить в одном доме с собственной дочерью всегда преподносилось как огромное одолжение, но теперь она настаивала на возвращении.

Что ж, вероятно, ей хотелось, чтобы Джин была удобной девочкой на привязи.

Когда тебе за двадцать, воспитывать уже немного поздно, но мать это не смущало. Она привыкла к полному подчинению, а теперь, когда Джин покинула дом, лишилась драгоценной возможности контролировать всё и вся. Смириться с таким непросто.

Джин вытянула из тумбочки пачку сигарет, вжикнула колёсиком зажигалки. А ведь только вчера, подумала она с горечью, радовалась, что почти избавилась от этой дурацкой привычки!

— Я не вернусь, ма, — наконец сказала она. — По крайней мере, до конца года точно.

В ответ мать перешла на крик, и Джин с облегчением повесила трубку. Из раза в раз они переставали разговаривать, стоило одной из них повысить голос.

Докуривать не хотелось.

Джин думала отправиться в дом Дельфины — убедиться, что тот примет её после обряда очищения, а заодно посмотреть, долго ли придётся приводить его в порядок. Иджи, конечно, сказала, что можно занимать комнату сколько угодно, однако… От мысли о собственном доме, которого у неё никогда не было — мать обожала подчёркивать это, — на сердце теплело.

«Здесь тебе ничего не принадлежит, Вирджиния», — словно наяву прозвучала до боли знакомая реплика.

— К чёрту.

Она собрала волосы в высокий пучок, смочила затылок и шею водой из миниатюрного холодильника в углу. Этот совет Иджи когда-то выболтала ведьма по имени Рина Норен, заглянувшая на кофе, а Джин вновь оказалась в нужном месте в нужное время.

Лестница тонко, истошно скрипнула.

Не то чтобы на жилой этаж часто поднимались, подумала Джин. В конце концов, сейчас комнаты занимали только Ид и она сама. Шаги соседа — осторожные, едва слышные, — она научилась распознавать в первые несколько дней.

Иджи тоже ступала иначе. К тому же она слишком хорошо знала, какие ступеньки скрипят, и просто перешагивала их. Тогда кому и что могло здесь понадобиться?..

Приникнув к двери, Джин затаила дыхание.

— Ты свихнулся?! — прошипела Иджи. Её голос Джин узнала бы где угодно. — Притащить его сюда…

— Выбора не было.

— Выбор всегда есть!

— Не в этот раз, — ответил Алекс. — На него нацелился кто-то из ваших.

Загадочным «им» мог оказаться только Ленни Дикинсон. Джин едва сдержала смех: насколько же паршиво обстоят дела в полицейском участке, если шериф обращается к мамбо, чтобы спасти серийного убийцу от гнева горожан. Впрочем, она видела всё сама. Обшарпанные стены, пара камер, трещины на потолке и сальная ухмылка Уолша-младшего.

Да, если это и есть оплот стражи порядка, дела хуже некуда.

— Кто-то из наших! — передразнила Иджи. — С ума сойти, Алекс.

— Давно ли двери открываются сами собой?

— В участке? Это невозможно.

— Расскажи ей, — попросил Алекс.

Дикинсон шумно откашлялся, переступил с ноги на ногу — Джин вновь услышала тонкий скрип, — и принялся говорить.

— Когда ты увёз кровососа, она посадила меня в соседнюю камеру. Бейли. Сказала, ты скоро вернёшься. Принесла чистые шмотки, потом куда-то ушла. Я вроде уже задремал, а потом в замке заскрежетало. Подумал, что очередной мститель наподобие того старика лезет с отмычкой.

— Но дверь открылась сама, — в тоне Иджи не было ни намёка на вопрос.

— Ага. Сама. Вроде как «давай, вали куда хочешь, ты свободен».

— Мог бы и свалить.

— Ну конечно! — Дикинсон фыркнул. — Чтобы ведьма типа тебя распахала мне глотку от уха до уха? Не пори чушь, мамбо.

— Да нужен ты ведьмам.

И всё же Джин подозревала, что в словах Дикинсона есть доля правды. Она не знала, на что способны вампиры в полной мере, но догадывалась: подобное умение едва ли входит в список. Члены общины, безусловно, были в несколько раз сильнее простых людей, могли общаться между собой телепатически, двигались неестественно