Читать книгу "Опасные игры - Карина Хэлли"

Мои глаза наполнились слезами. Сказать, что я была поражена, – значит ничего не сказать. Это слово не передавало всех моих чувств. Это был не тот Кэмден, которого я знала. Я понятия не имела, кто передо мной. Он был чудовищем.

– Ты что, коп под прикрытием? – прошептала я, когда голос вновь ко мне вернулся.

– Поворачивайся, Элли. Я навёл пистолет. В следующую секунду спущу курок.

Я подчинилась. Когда он приближался, думала, как быть дальше. Думала, можно ли рассчитать, где пистолет, резко повернуться и выбить его из рук Кэмдена. Можно ли ударить его в голень. Или по яйцам. Сделать так, чтобы он выронил пистолет, чтобы мы поменялись ролями.

Но мне никогда прежде не доводилось иметь дело с заряженным пистолетом. Я не доверяла своей реакции. Не могла полагаться на своё тело. Риск был слишком высок, а я и без того слишком сильно рисковала. Я чувствовала, что он стоит сзади и его дыхание щекочет мне шею, но это уже не было эротичным – это было немыслимо страшным. Сжав мои запястья, он надел на меня наручники. Их щелчок стал звуком моего поражения.

– Нет, я не коп, – сказал он мне в шею. Его голос был до того сухим, до того нечеловеческим, что казалось, со мной говорит робот. – Я просто тату-мастер. Просто парень, полюбивший девушку. Просто дурак, которого много раз дурачили. Просто человек, который наконец отомстит.

– Ты монстр, – прошипела я.

Он рассмеялся, холодно и резко. Обвил рукой моё горло, крепко сжал, сдавил трахею. Я не могла вдохнуть.

– Ты когда-нибудь смотришь в зеркало? – спросил он чуть громче. – Тебе нравится то, что ты видишь?

Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но хватка лишь стала сильнее. Его прекрасные, сильные пальцы собирались меня убить.

– Я предположил, и я оказался прав, – сказал он всё так же спокойно. – И если я монстр, этого монстра создала ты. Ты мой доктор Франкенштейн.

С этими словами он так же неожиданно убрал руку. Я согнулась пополам, стараясь набрать побольше воздуха в горевшее горло, в отчаянно саднившие лёгкие. Моё сердце колотилось так сильно, что я боялась оглохнуть.

– Иди сюда, – сказал он, схватил меня за локоть и с силой швырнул на стул. Мои руки ударились о его спинку. По-прежнему целясь в меня, Кэмден нагнулся, поднял с пола пакет.

– Если тебе нужны были деньги, ты могла просто меня попросить, – сказал он почти ласково. – Я дал бы их тебе без вопросов.

– Почему? – Моя бейсболка слетела, волосы лезли в глаза, мешали видеть. Он подошёл ко мне, положил пакет на стол, сел на корточки. Сквозь пряди волос я видела лишь блестящий пистолет в его руках.

– Потому что это значило бы, что ты изменилась. Что ты нашла в себе силы стать человеком. Я наградил бы тебя за это.

Когда ты в наручниках и на тебя направлен пистолет, не лучшее время раздражаться по мелочам. Но его снисходительный тон меня бесил.

– Как ты узнал? – сухо спросила я. – Как ты узнал, что я собираюсь тебя ограбить?

Он улыбнулся прекрасной, зловещей улыбкой.

– В тот момент, когда я сказал тебе, что добился успеха, когда ты увидела мой салон и деньги в кассе, твой взгляд изменился. Таким взглядом ты смотрела на крутых девчонок из класса в тот день в кафе, прежде чем унизить меня. В этом взгляде читалось – отличная возможность.

– И ты устроил мне проверку? – Это было невыносимо. Я не верила, что Кэмден всё это время меня разыгрывал.

– Да, я устроил тебе проверку. Я надеялся, что неправ. Надеялся, что всю ночь буду спокойно лежать на диване, не слыша, как ты ломишься в мой дом. Я думал, что всё не так понял, что просто тебе нравлюсь. Но я оказался прав. Твою мать, Элли. Мне никогда ещё не было так противно быть правым. Ты мошенница. Воровка. Гнусная душонка. Тебя не изменить. Не спасти. Ты умрёшь в попытке заставить мир заплатить за то, что он с тобой сделал. И умрёшь в одиночестве.

Моё сердце сжалось, в носу стало жарко. Слёзы вновь навернулись на глаза.

Кэмден заправил волосы мне за уши, и от его прикосновения я вздрогнула. Он с любопытством посмотрел на меня.

– Крокодильи слёзы? – Он покачал головой. – Нет уж, на это я не куплюсь.

Я сглотнула. Из уголка глаза вытекла горячая слеза.

– Я в жизни не была так серьёзна.

– Это хорошо. Я тоже.

Он встал, подошёл к столу, взял в руки плюшевую игрушку, стоявшую у стены, – глупого вида медвежонка. Я видела его в прошлый раз, но не обратила внимания, решив, что медвежонок принадлежит сыну Кэмдена.

– Видишь? – спросил он, нажав на кнопку. Мишка начал танцевать.

– Это игрушка Бена? – спросила я.

– Это видеокамера.

Ну и дерьмо.

– Такие камеры ставят в детских комнатах, когда не доверяют няням. Бен сюда не приезжает и, может быть, не приедет никогда, но если бы мне пришлось нанять помощницу, без этой штуки я бы не обошёлся. В наше время никому нельзя доверять, – он ухмыльнулся мне. – В восемь часов вечера я нажал на запись. Не важно, куда ты теперь пойдёшь и что будешь делать, всё осталось на плёнке. Ты в заднице, Элли. Тебя закрыли, а ключ проглотили. Ты пойдёшь по стопам родителей, но, в отличие от них, сбежать тебе не удастся. Знаешь, иногда я смотрю на тебя и вижу, что ты загнана в клетку. Скоро ты там окажешься в буквальном смысле, – фразы вылетали из его рта, как сигаретный дым.

Мне доводилось пережить много всего. Меня пугали до смерти. Дважды избивали до потери сознания. Однажды ломали пальцы. Меня унижали, мне изменяли, меня отвергали. Но, не считая того момента, когда мою ногу облили кислотой, момента, с которого начался мой путь, я никогда не была испугана так же сильно, как теперь, с руками за спиной сидя на стуле Кэмдена и понимая, что всё моё будущее – в кишках плюшевого мишки.

Я посмотрела ему прямо в глаза, с трудом вдохнула.

– Чего ты от меня хочешь?

– Чего я от тебя хочу? – повторил он, ставя медвежонка на стол и глядя на меня. Я громко выдохнула.

– Да. Чего ты хочешь? Сдать меня своему отцу или сначала помучить?

Он прислонился к стене, закусил губу.

– Конечно, помучить, мисс Уотт. Я очень долго ждал этого момента.

Моё лицо свело отчаянием.

– Ты точишь на меня зуб с самой школы?

Он натянуто улыбнулся.

– Всё не так примитивно, как ты думаешь. Разве ты не точишь свои зубы с самой школы?

– Но у меня есть причины!

Он поднял брови. Его глаза, матово блестящие, казались стеклянными.

– Да ты что? Думаешь, твоя нога и шрамы дают тебе право издеваться над людьми? Грабить их? Обманывать, делать гадости? Думаешь, это оправдывает твоё занятие?

– Ты не можешь представить, каково быть мной, – процедила я сквозь сжатые зубы. – Ты понятия не имеешь, через что я прошла.