Читать книгу "Страна призраков - Колин Генри Уилсон"

На дне, в самой низине, угадывались остатки длинного узкого озерца. Здесь тоже топорщился опутанный вьюнами валежник, а поверхность воды была маслянистой и как будто пыльной. Тем не менее на другой стороне озерца деревья особо не пострадали. Листья с них облетели, но, по крайней мере, вид у стволов был здоровый.

Через долину задувал пронизывающий северо-западный ветер. И вообще от этого места веяло чем-то недобрым, чтобы не сказать зловещим.

Хамелеонов картина разрухи явно озадачивала. Один из них воссоздал умозрительный образ долины в том виде, в каком она предстала перед ними в прошлый раз: зеленая листва безмятежно отражается в чистой глади озера.

Прежде чем спускаться к озеру, Найл достал из сумы плащ. Когда застегивал на шее ремешок, внезапный порыв ветра чуть не вырвал одежку из рук. Теплая защита от кусачего, готового просыпаться снежной крупой ветра была как нельзя кстати.

Хамелеоны к этому времени скрылись из поля зрения полностью, так что с высоты Найл смотрелся одиноким путником.

Пробираясь едва заметной тропинкой вдоль озера, Найл явственно почувствовал запах гниющей растительности, примерно так же, как тогда в Дельте. Здесь в низине воздух был таким недвижным и тяжелым, что трудно дышать. Плащ пришлось снять. Опять же как тогда в Дельте, не оставляло ощущение, что за тобой пристально наблюдают. Хамелеонам, похоже, это местечко казалось таким же малопривлекательным, как и ему. Очевидно, им тоже хотелось проскочить, его поскорее. Тем не менее они приостановились вникнуть в обстановку, пытливо вглядываясь в заросший плющом бурелом и непролазные заросли гигантской ежевики. Вглядывался и Найл, но разобрать в этом хаосе не удавалось решительно ничего.

В этот момент старший из попутчиков послал ему четкое указание: надо подняться на верхушку соседнего холма. Найл хотя и слегка опешил, но перечить не стал. От свинцово тяжкой атмосферы тело неприятно взмокло, а ноги волочились, будто к ним привязали гири. Тропа почти вся заросла, а в одном месте ее преграждал словно специально вывороченный с корнем большущий куст, который пришлось огибать — точнее, обползать, — по сыпучему завалу из камней.

Перебравшись наконец через препятствие, Найл безошибочно уловил запах горящего дерева. Он стал карабкаться обратно на каменную насыпь, предательски съезжавшую под ногами, и понял, почему хамелеоны отослали его от себя. Склон холма подернулся дымным маревом пламени, безудержно идущего вверх по холму. Хамелеоны, различимые отсюда лишь как взвихрения (неведомо как им удавалось создавать вокруг себя эти воздушные воронки), сами запалили этот пожар сполохами энергии, направленными на сухую листву и ветки. От едкого слепящего дыма нестерпимо першило в горле. Когда внизу неподалеку огнем занялось поросшее мхом дерево, он с тревогой понял: надо пошевеливаться. Пламя уже дотянулось до деревьев всего метрах в двадцати сзади. Жар настигал, немилосердно опаляя плечи.

До вершины холма оставалось еще с полсотни метров, когда Найл облегченно почувствовал льдистое дыхание северного ветра, наполнившего легкие чистым воздухом. Он же сбивал пламя с тлеющей травы, не давая ей разгореться.

Спохватившись, как там его спутники, Найл повернулся и посмотрел вниз. Завесу дыма сейчас отдувало вспять, отчего белесые его клубы напрочь скрыли и озеро, и всю низину. Склон безудержно полыхал, то и дело взрываясь трескучими снопами искр. («Вот бы жуки-бомбардиры сейчас порадовались», — мелькнула нелепая мысль.) Найл как мог уносил ноги к вершине, подальше от наседающего дыма.

Там его охватила безудержная эйфория мнимой безопасности: как-никак по обе стороны лежат неподатливые огню камни и тропа уходит в другой перелесок, куда огонь явно не дотянется. Тем временем уже вся северная сторона долины стала пылающим адом, а языки огня хищно лизали подступы к вершине.

От огня Найла отделяло не меньше сотни метров. И тут ему открылось, зачем хамелеоны затеяли этот пожар. С близкого к вершине выступа, куда вплотную подобрался огонь, снялось громадных размеров крылатое существо. Найл в растерянности подумал, что это исполинская птица, но в форме пурпурных крыльев угадывалось больше сходства с какой-нибудь летучей мышью.

Огласив пронзительным гневным воплем, казалось, всю долину, химера взмыла в дымное небо — вслед за чем сменила направление и полетела прямиком в сторону Найла. Тот в ужасе распластался вниз лицом, ожидая, что сейчас в спину вонзятся когти. Руки судорожно вцепились в траву. Сверху словно пронесся неистовый ветер. Осторожно подняв голову, Найл убедился, что по-прежнему цел и невредим. И в небе никого не было.

Тут до него дошло: только что он видел еще одного элементала: никакое существо из плоти и крови не могло бы исчезнуть так быстро и так бесследно.

Вскоре подтянулись и хамелеоны, чье незримое присутствие Найл тотчас же ощутил. Огонь их, как выяснилось, не берет; очевидно, в прозрачном состоянии из-за отсутствия химических веществ сгорать просто нечему.

В ответ на расспросы они объяснили, что этот самый элементал из тех, что предпочитает полное одиночество, и селится он в основном на вершинах холмов, где сливается с грунтом и камнями настолько, что становится практически неразличим. А так как он не терпит, чтобы кто-то нарушал его одиночество, то подступ к своему гнездилищу превращает в сплошную полосу препятствий — тут тебе и завалы бурелома, и заросли плюща, и тернии ежевики. Зла в этих существах особого нет, но решимость во что бы то ни стало оберечь свое одиночество делает их довольно жестокими губителями всего окружающего. Кстати, при случае он несомненно поквитается за подобное притеснение.

Но если огонь вам нипочем, зачем было прогонять существо именно таким способом?

Ответ на языке образов был гораздо действенней, чем ответ словесный. Дело в том, что все элементалы крайне болезненно воспринимают неодобрение своего уклада, а огонь — очень даже мощное подкрепление такого чувства. Изгнать же это существо удалось именно за счет силового воздействия умов, а не за счет пожара.

Найл обратил внимание, что краски леса, через который они сейчас шли, потускнели, словно в пасмурный день. Попытка применить «боковое вглядывание» тоже не выявила никакого наличия духов природы. Хамелеоны подсказали: их всех выжила отсюда своим присутствием та крылатая химера.

Это было действительно интересное прозрение. Найл и сам подчас догадывался, что жизнь природы зависит от духов-элементалов, без которых даже самому красивому пейзажу недостает какой-то неизъяснимой жизненности.

Где-то через милю лесистая местность кончилась. Ручей в узкой расселине уходил под землю. Трава вокруг была сочная, зеленая, с яркими вкраплениями поздних лютиков. Здесь «боковое вглядывание» выявило наконец присутствие духов природы.

Прямая тропа вела к покатым гребням холмов. Тут Найл ощутил еще кое-что любопытное. Он с неожиданной четкостью уловил, что исчезнувший ручей течет непосредственно у него под ногами; чувствовалось легкое покалывание. Способностью улавливать подземный ток воды Найл владел всегда: для обитателя пустыни это было весьма ценным качеством. Но тогда в ногах чувствовалось лишь едва уловимое пощипывание. Сейчас же это была необычно четкая пульсация, проходящая по всему телу.