Читать книгу "Не жизнь, а сказка - Алена Долецкая"

В Мюнхене без труда нашли студию и попросили немецких коллег, чтобы они подобрали побольше современных, недивоподобных нарядов — и чтобы не из шоу-румов, а из магазинов, по причине немодельных размеров героини.

Рано утром, прямо из аэропорта Франца Йозефа Штрауса, как и договаривались, я приехала к А.Б. в отель с охапкой разноцветных свежесрезанных работящими немецкими цветоводами тюльпанов. «Давай-давай, заходи», — раздался хрипловатый и теперь уже до боли знакомый голос из будуара номера люкс. Несмотря на ранний час, Борисовна с гривой чистых локонов мелким бесом сидела перед трюмо и наносила известный всей стране макияж.

Алла Пугачёва и Алёна Долецкая, 1999 г.

— Да зачем вы тратите время, Алла Борисовна!!! Там армия спецов вас ждёт. Поехали скорей, — говорю нежно.

Она пропустила мои слова мимо ушей, приняла букет с царственной, но искренней улыбкой и сказала: «Жди в студии. Скоро буду».

А в студии интернациональная команда готовилась к съёмке. Выставляли свет, раскладывали кисточки, баночки, щёточки, пинцетики, отпаривали ямомоты, максмары и диоры. Играл зажигательный музон в стиле прогрессивного американского R&B.

Она вошла — и все присели в книксен на западный манер. А я отвела её в примерочную и оставила со стилистом Даниэлой отсматривать и мерить вещи. Даниэла выскочила из примерочной минут через десять, заливаясь слезами: «Она невыносимая. Ужасная. Она всё обругала и расшвыряла», — и убежала в туалет сушить следы рыданий.

Чтобы не терять времени, я отправилась к львице в модную клетку.

— На кого это всё?!?! — гневно рокотала А.Б., шваркая одну вешалку за другой как деревянные бусины на гигантских старинных счетах. — На скелетов в похоронном бюро?? Я в жизни этого уродства не надену! Не моё всё это. Пошли все к…

На самом деле А.Б. в то время была в неплохой физической форме, не модельной, разумеется, но одной из своих лучших. Сама я тогда ещё не окунулась в параноидальные бега по детоксам и гламурным голодовкам и тоже была вполне в теле.

Что делать-то? Я и давай при ней раздеваться и примеривать то да сё, показывая, что вещи очень даже неплохие, модные и комплиментарные, а огромный белый песцовый палантин поверх маленького чёрного платья и вовсе — хоть в Кремль на выход, хоть на обложку. Всем снесёт крышу.

Великий женский трюк «а тебе это пойдёт ещё больше» сработал, примадонна смягчилась и стала примерять то, что не вызывало у неё особо грозного возмущения. Дело пошло. Мы довольно быстро отвесили достойный short list вещей для съёмки и отправились на грим.

Небывало харизматичный и нежный гримёр Стивен побледнел, увидев наложенный героиней с утра макияж, и вопросительно посмотрел на меня: «Смываем ведь, да?» В ход пошли термальные воды, и гипоаллергенные лавандовые полотенца на лоб, и бархатистое рукотворное молочко для снятия косметики. В общем, всё как в голливудском «Сансет Бульваре» с Глорией Свэнсон — на примадонну не дышали, лишь взмахивали крыльями и погружали в облака неземной заботы. Мне и самой казалось, что я не на Земле, а где-то там, где проживают боги и богини и прислуживают им ангелы, перебирающие струны божественных арф.

И тут, как говорится, среди полного здоровья, Алла вскакивает из кресла с диким криком: «Он попал мне чем-то в глаз! Я сейчас ослепну! У меня на всё аллергия! Я ухожу! Сворачивайте свою чёртову лавочку!»

Прикладывая салфетки к глазам и рассыпая пожизненные проклятья на всю команду, она исчезла в направлении того же спасительного туалета, где недавно билась в рыданиях стилист-итальянка.

Мои память и мозг выпускницы филологического факультета разрывались в поиске наиболее куртуазного перевода русской малоцензурной истерики на пристойный английский. Из «чтоб вы все провалились с вашей ёбаной съёмкой» вышло «простите, но боюсь, у меня аллергия и надо привести себя в порядок».

Модный интернационал никак не мог понять, какая вожжа попала под хвост совсем им не известной и капризной даме, тем более что команда работала на косметике для суперчувствительных. Фотограф Робин немедленно заявил, что у него вечером самолёт и что всё меньше шансов сделать хоть один приличный кадр. Воздух накалялся. Время тикало. Деньги утекали. Сенсационная обложка погибала на глазах.

Оставался последний шанс — броситься звезде в ноги и как-то вернуть ей спокойствие. Я отправилась в туалет: она стояла перед зеркалом и внимательно разглядывала лицо. На челе её высоком не было ни малейших следов покраснения или ещё чего-то, нарушавшего медицинскую норму.

— Ты что, не видишь???!!! Козлы! Я чуть не ослепла! — и др. и пр. неслось из уст великой.

— Так ведь нет ничего, Алла Борисовна, — ворковала я, осматривая её лицо. — Наверное, всё уже прошло? Давайте, пожалуйста, вернёмся, у команды так мало времени, всем скоро лететь в разные стороны света. — Я пыталась взывать к профессионализму звезды.

— Да пошла эта твоя команда на хуй! — Губы белые от бешенства, пальцы в кулак.

Неожиданно для себя я схватила промышленного размера рулон бумажных полотенец с раковины, со всего размаха запустила в Борисовну и с изумлением услышала собственный голос: «Да идите вы сами на хуй! Я думала, вы звезда, а вы провинциальная истеричка!» И тут же со страху выскочила, оставив её одну.

Хотя, если вдуматься, это был не столько страх, сколько удивление от того, на что я, оказывается, способна. Не из-за бабок же, не от обиды за пропадающий редакционный бюджет я в неё запустила этим рулоном.

Я же так хорошо всё придумала, как превратить эту всенародно любимую тётку в образ, приближенный к иконе стиля мирового класса. Она, конечно, ездила за границу и пела при полных залах, но всё же это были залы чувствительных русских эмигрантов. Она поёт, они рыдают. Мне-то хотелось сделать её более понятной всему миру. Я мечтала познакомить её с Тиной Тёрнер: по вкусу и чувству меры они похожи. У Тины Тёрнер больше всех наград «Золотой малины». И я уверена, если бы Алла Борисовна жила и творила в США, у неё этих «Малин» было бы тоже ух сколько! Но это не уменьшает величия обеих.

Ради всей этой мечты я лелеяла каждого стилиста, каждого мейкаписта, каждого специалиста по бровкам. А она мне эту мечту спускает в унитаз! Какого хрена?!

Потом я поняла, что на месте А.Б. могла быть практически любая звезда. Просто её калибр меня поставил в более жёсткие обстоятельства. Я только ещё один раз в жизни столкнусь с таким уровнем своенравия — но там я была не столько участником, сколько миротворческими силами ООН. Но это совсем другая сказка. Скоро узнаете.

А пока что я сообщила коллегам, что дело швах и надо начинать собирать вещи. Все стали мрачно доставать чемоданы и чехлы.

И тут из дамской комнаты выходит А.Б., свеженькая, здоровенькая и заразительно так: «Ну? Что там у вас? Работаем!!»

Несмотря на жестокое нарушение графика, все включились, и съёмка пошла как по маслу. Знаменитые взбитые кудри разгладили утюгами, надели на звезду ямомомотов и диоров, торопились, мёрзли в плохо отапливаемой студии, но работали чётко и закончили самую сенсационную фотосессию Аллы Борисовны того времени.