Читать книгу "Цена любви - Алисон Эшли"

— А как насчет «Макдоналдса»?

— Раз в неделю при наличии трех «А» в дневнике.

— Согласен, но у меня есть одно условие.

— Говори, я слушаю.

— Вы не будете заставлять меня есть кашу и спать в пижаме, которую купила миссис Ховард.

— Хорошо, но при условии что у тебя есть другая пижама. А чем, кстати, тебя не устраивает та, что купила миссис Ховард?

— Она с котятами, как для девчонки! — с явным возмущением в голосе ответил мальчик.

— Довод серьезный, — вновь с трудом сдерживая улыбку, ответила Джессика. — Это все?

— Пока да, но, если будет что-то еще, я сообщу. А мы едем в Аквариум? Тогда пойдемте скорей, а то папа опять раздумает и спрячется в кабинете со своими бумагами.

Все это было сказано таким тоном, что Джессика едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Несмотря на всю свою взъерошенность и серьезный тон, этот маленький человечек производил невероятно трогательное впечатление. Его глаза, так похожие на отцовские, еще не напоминали застывший лед, они были похожи на полные жизни озера.

Глядя на прильнувших к стеклу Кевина и Аманду, Дэниел испытал странное чувство. Словно все это когда-то уже было в его жизни! Аквариум с его многочисленными морскими обитателями, яблочный пирог, кексы и кофе с огромными шапками взбитых сливок, игровые автоматы, от которых он едва оттащил Кевина и, что самое главное, взгляд Аманды, когда она смотрела на его сына. Именно этот взгляд он все надеялся увидеть когда-то у Клэр, но так и не увидел. Неужели счастье еще возможно в его жизни? И эта девушка, в ней есть нечто особенное, ее хочется защищать и завоевывать одновременно. Она словно пришла из иного мира, давно забытого, но оттого не менее дорогого его сердцу.

Увидев идущую по подъездной аллее незнакомую девушку, а рядом с ней восторженно повизгивающего лабрадора по кличке Шэдоу, Нина Гаррисон недоуменно вскинула брови. Какое чудо заставило всегда такого недоверчивого пса так умильно вилять хвостом и так преданно заглядывать в глаза незнакомке? Не в силах сдержать любопытство, она чуть было не бросилась бегом к входной двери, но возникшая в ту же секунду резкая боль в спине заставила ее еще крепче ухватиться за спинку стоявшего у окна кресла. Что-то неуловимо знакомое было в облике приближавшейся к дому девушке, но, глядя на спрятанное за темными очками лицо, Нина Гаррисон никак не могла понять, кто это. Осторожно сев в кресло, она расправила складки теплой шали и, постаравшись не выдать мучившее ее любопытство, обратила взор к двери. — Миссис Гаррисон, вас спрашивает некая молодая особа, — раздался спустя несколько минут голос дворецкого. — Она отказалась назвать свое имя, но утверждает, что вы будете рады повидать ее.

— Можешь впустить ее, Кортни, и скажи жене, чтобы накрыла чай в голубой гостиной.

Отпустив дворецкого, Нина с неудовольствием отметила, что не дала более подробных указаний насчет чая. Если то, о чем она вдруг подумала, правда, следовало бы подать к чаю ореховый пудинг.

Нужно было чем-то занять себя и, оглянувшись вокруг, Нина притянула к себе корзинку с рукоделием. Взяв почти уже довязанную шаль, она даже сделала несколько движений крючком и отложила ее, лишь когда расстояние между нею и вошедшей в комнату девушкой сократилось до нескольких ярдов.

— Доброе утро, миссис Гаррисон. Рада видеть вас в добром здравии.

При звуках этого голоса Нина едва нашла в себе силы справиться с охватившим ее волнением, выдала которое лишь пробежавшая по телу слабая дрожь.

— Доброе утро, Джесс. Мне следовало бы сразу догадаться, что это ты. Никому другому Шэдоу не стал бы так радоваться. Честно говоря, я думала, что никогда уже не увижу тебя, но, слава богу, это не так. Где ты была все это время? И что заставило тебя вернуться?

— Ужасно долгая история, миссис Гаррисон, но если в нескольких словах, то все это время я провела в Лондоне, работала в журнале «Lady’s life». Что же касается моего возвращения, то я просто ужасно соскучилась по дому.

— По дому? Неужели ты имеешь в виду «Фледжберри», Джесс?

— Именно. И, как ни странно, вот уже два дня я живу там. И это как раз то, о чем бы мне хотелось поговорить с вами, мисс Гаррисон.

— Ты порядком удивила меня, девочка, но, как бы ни было велико мое любопытство, разговор мы продолжим, лишь перейдя в голубую гостиную. Надеюсь, ты все так же любишь булочки с карамелью и черничное варенье?

— О да! — счастливо рассмеялась в ответ Джессика. — Булочки миссис Кортни всегда были достойны настоящего восхищения, даже Ланьи признавал это.

— Да, Ланьи знал толк в выпечке. Я узнала от него множество великолепных рецептов, таких, каких никогда не встретишь в кулинарной книге. Где он теперь?

— Во Франции, у своего сына. Я звоню ему раз в месяц, и он рассказывает мне о своем сыне и внуках, у него их двое. Мальчику Анри девять лет, а девочке Мишель семь.

— Фантастическая история. Настоящее доказательство того, что в жизни встречаются куда более закрученные сюжеты, чем в романах.

Но что все же произошло с тобой, Джесс? И этот новый хозяин «Фледжберри», неужели он не знает, кто ты?

Свой вопрос Нина задала лишь после того, как была съедена последняя булочка и выпита последняя чашка чая.

— Мой ответ наверняка шокирует вас, миссис Гаррисон, но новый владелец «Фледжберри» думает, что я ваша родственница. Вернее, я сама сказала ему об этом. А попала я к нему в качестве няни для его сына. Еще одна невероятная история, не правда ли?

— ?Значит, ты теперь моя племянница? И как, позволь узнать, твое имя?

— ?Аманда Льюис.

— Аманда Льюис, — словно пробуя имя на вкус, повторила Нина. — Не Джессика Крафт, но звучит не так уж и плохо.

— Вы сердитесь на меня, миссис Гаррисон? — встревоженно спросила Джессика.

— Пока нет. Ведь мне неизвестна причина столь неожиданно возникшего родства.

— Честно говоря, я и сама не знаю, что толкнуло меня на эту ложь, это получилось как-то само собой, а потом, когда мистер Тейлор предложил мне стать няней его сына, отступать от этих слов было уже поздно. Вот, собственно, и все.

Взгляд пожилой женщины был полон такой мудрой снисходительности и проницательности, что Джессике стало не по себе. Но, стараясь придерживаться своей версии, она с честью выдержала это испытание.

— Можешь не говорить больше ни о чем, — произнесла Нина после довольно продолжительного молчания. — Каким бы оно ни было, я уважаю твое решение и верю, что ты не опозоришь имя Гаррисонов. Пожалуй, ты единственный человек в этом мире, кому я могла бы сказать такие слова, а это, как ты знаешь, дорогого стоит.

— Спасибо, миссис Гаррисон. Я обязательно расскажу вам обо всем, но позже. Когда сама окончательно разберусь в сложившейся ситуации. Я и не думала, что так получится, но в какой-то миг тоска по «Фледжберри» стала столь невыносимой, что я не смогла отказаться от соблазна вновь очутиться в стенах родного дома.