Читать книгу "Пелагия и красный петух - Борис Акунин"

Посередине луга обнаружилось, что петухувязался за своей новой знакомой. Прискакивал сзади, похлопывал крыльями. «Ах,какой отчаянный, – пожурила его монашка. – Вертопрах! Бросил и семейство, ижилище ради первой же юбки».

Пошикала на него, помахала руками: иди, мол,возвращайся. Но Петя-Петушок не послушался. Ладно, решила она, пускай себе.Захочет – дорогу найдет.

Дурка ждала у мельницы.

– Вот, видишь, я с кавалером, – сказала ейПелагия. – Привязался. Гнала его, гнала...

– Глянулась ты яму. Таперь не отстанет. Они,красные, жуть какие цепучие. Ну чаво, пойдем на Камень иль как?

– Пойдем.

Лучше бы, конечно, наведаться туда днем,подумала Пелагия. Но днем могут заметить, а это ни к чему. Какая разница, деньили ночь – все равно в пещере темно.

– Карасиновая? – уважительно кивнула девочкана лампу, что несла в руке монахиня.

– Да, на керосине. В городе сейчас все такие.А на улицах газовые фонари. Я тебе обязательно покажу.

Через речку перебрались по камням: впередиДурка, Пелагия за ней, подняв рукой подол. Петушок прыгал сзади.

Потом довольно долго шли кустарником – пожалуй,с версту. А там начались и утесы.

Девочка шла быстро, уверенно. Монахиня еле заней поспевала.

И опять, как в Лесу, у Пелагии возниклоощущение, что ночной мир на нее смотрит, причем не спереди, в глаза, апо-воровски – в спину.

Даже оглянулась и, конечно, заметила сзадишевеление каких-то теней, но испугаться себе не позволила. Если ночных тенейпугаться, то как же в пещеру лезть? Вот где будет по-настоящему страшно.

Еще, может, и не полезу, дрогнула Пелагия.Посмотрю, где она, и довольно.

«А зачем смотреть? – спросила она себя. – Начто тебе вообще понадобилась эта пещера?»

Не нашлась, что ответить, потому что никакогорационального ответа не было. И все же знала, пускай и не понимая резона, чтовзглянуть на место, где Дурка обнаружила пророка Мануила, нужно.СергейСергеевич, раз нерационально, не стал бы. Но ведь он мужчина, они устроеныпо-другому.

– Вон Чертов Камень, – остановилась девочка,показывая пальцем на темный горб, отвесно поднимавшийся кверху. – Нетоповернем?

– Веди к пещере, – велела Пелагия и стиснулазубы, чтоб не заклацали.

Место и вправду было недоброе. Тут и днем,наверное, брала жуть – от тесно сдвинувшихся скал, от абсолютной, звенящейтишины. Ночью же и подавно.

Но Дурка, кажется, совсем не боялась. Должнобыть, воспоминание о Мануиле окрашивало для нее этот зловещий ландшафт в иные,вовсе не страшные цвета.

– В череву часто наведываешься? – спросилаПелагия.

– Нутрь ни разочка не лазала. А к ЧертовуКамню бегаю.

– Почему же внутрь не идешь?

Девочка дернула плечом:

– Так.

Не захотела объяснить.

Петя-Петушок, кажется, тоже чувствовал себяотлично. Вскочил на большой камень, бодро растопырил крылья.

«Выходит, тут одна я трусиха?» – упрекнуласебя Пелагия и попросила:

– Ну, где? Показывай.

Вход в пещеру оказался в заросшей кустамирасщелине, которая вонзалась в скалу узким клином.

– Вона, – показала Дурка, раздвигая ветки.

Сквозь предрассветные сумерки чернело узкоеотверстие. Высотой аршина полтора – чтоб войти, нужно согнуться.

– Полезешь? – уважительно спросила Дурка.

Петух прошмыгнул у ней между ног. Слюбопытством посмотрел на дыру, скакнул вперед и исчез.

– Конечно, полезу. А ты?

– Не, мне не можно.

– Здесь подождешь?

Дурка помотала головой:

– Бегти надо. Федюшка-пастух скоро стадопогонит. Да ты, тетенька, не робей. Толь далеко не уходи. Кто ее знает,череву-то... Обратно в деревню пойдешь – тропки держись. Ну, пакедочки.

Развернулась и помчалась назад, только белыеикры засверкали.

Пелагия перекрестилась, вытянула вперед руку сфонарем. Полезла.

Дурка бежала легко, воздушно, и казалось ей,что она не бежит, а летит над белесой рассветной дымкой, что стелилась по-надземлей. Даже руки в стороны раскинула, как птица-журавль.

Чтоб поспеть к выгону, нужно бы еще и быстрейприпустить, не то настегает Федюшка по сидельному месту.

«Ничаво, ничаво», – шептала Дурка, несясь межутесов. Так ловчей бежалось, если повторять: ни-ча-во, ни-ча-во.

Уже прикидывала: до кустарника добежит, а тамзадохнется, придется до речки шагом. Там можно сызнова запустить, по лугу-то.Поспеть бы только – вон уж почти совсем светло.

Но задохнуться она не успела, потому чтоубежала от Чертова Камня недалеко, шагов на полста.

Там, где тропинка прижималась к самому обрыву,от скалы навстречу бегущей качнулась большая черная тень.

– Аману... – хотела позвать Дурка, но недоговорила.

Что-то хищно свистнуло, рассекая воздух.

Раздался короткий костяной хруст.

И стало тихо.

В пещере

Надо сказать, что, решившись проникнуть вчерное отверстие, сестра Пелагия преодолела не обычную женскую опасливость,которой в чернице, пожалуй, почти и не было (во всяком случае, любопытствонеизменно одерживало в ней решительную победу над робостью, даже и в ситуацияхпорискованней нынешней). Нет, здесь имелась причина более серьезная.

Дело в том, что с некоторых пор, после однойистории, приключившейся в неотдаленном прошлом, у инокини имелись особые счетыс пещерами. И теперь, от одного ощущения, что со всех сторон теснятся невидимыево мраке каменные стены, а сверху напирает невысокий свод, в душе у Пелагиивострепетал сырой, нерассуждающий ужас.

Протянув руку над головой и не нащупавпотолка, она осторожно выпрямилась и заставила себя успокоиться.

Ну что страшного могло быть в этой «череве»?Хищный зверь?