Читать книгу "Расемон - ворота смерти - И. Дж. Паркер"

— Ну скажи, правда, он великолепен?! — воскликнул Косэхира, указывая на громадного быка. — Он принадлежит Сакануоэ, который пожертвовал его святилищу Камо. Люди поговаривают, будто в связи с женитьбой у него были дурные предзнаменования.

Опять этот Сакануоэ! Акитада смотрел на животное, обильно украшенное гирляндами из веток глицинии и шелковыми оранжевыми кистями, погоняемое красивым юношей в богатом одеянии придворного. Похоже, этот высокомерный человек, с которым только что познакомился Акитада, скорее заискивал перед императором, чем задабривал дарами богов.

Прямо за жертвенным быком ехал конный императорский посланник богини Камо. Красивый и статный молодой человек в дорогом платье, он прекрасно держался в седле. Его горячий скакун вызвал у публики бурю восторженных возгласов. Он изящно гарцевал, тряся прелестными красными кисточками, а молодой наездник в седле зычно смеялся. Поравнявшись с трибуной Косэхиры, он наградил широкой улыбкой находившихся в ней гостей и помахал им рукой.

— Это брат императрицы, — прокричал Косэхира на ухо Акитаде, оглушенному рукоплесканиями толпы. — Выглядит очень неплохо, хотя провел всю ночь с нами на дружеской пирушке в возлияниях и поэтических декламациях.

Последние слова Косэхиры утонули в раскатистой дроби гигантского барабана, появившегося следом. Его везли на огромной украшенной повозке, и мускулистый барабанщик, настоящий великан, голый по пояс, уже блестящий от пота, несмотря на утреннюю прохладу, торжественно ударял в него.

Акитада был рад, что теперь нет нужды поддерживать разговор. Он впал в уныние, а упоминание Косэхиры о сочиняющей стихи титулованной особе навело его на мысли о сегодняшнем поэтическом состязании в Весеннем Саду, а то, в свою очередь, напомнило о жестоком убийстве девушки, о новой работе в университете и о пошатнувшихся отношениях с Хиратой.

Барабан проехал мимо, и теперь перед ними появилась труппа танцоров в красочных костюмах и масках. Напротив трибуны, где сидел Акитада, артисты остановились, чтобы дать короткое театрализованное представление. Косэхира снова наклонился к Акитаде:

— Я слышал, ты теперь преподаешь в университете. И зачем только тратишь на это время? Жаль. Ведь на свете столько серьезных проблем, на кои талантливый человек мог бы употребить свои силы.

Акитада вздохнул:

— Не знаю, о каких проблемах ты говоришь, но даже в университете можно совершенно неожиданно найти для себя головоломку.

Косэхира комично вскинул брови.

— Головоломку?! Неужели?! — вскричал он, со смехом хлопнув Акитаду по спине. — Это здорово! Расскажешь потом, когда разгадаешь. Эй, смотри! А вот и дева! А какой пышный паланкин! Говорят, эта маленькая принцесса — очаровательнейшее создание. Вот повезет какому-то счастливчику, который возьмет ее в жены да еще заполучит целое состояние в придачу!

Они наблюдали за паланкином, который несли на плечах двадцать юношей из знатных родов в бледно-зеленых и ярко-пурпурных кимоно. Из-за занавески, скрывавшей деву от множества глаз, виднелись только рукава ее роскошного облачения — многослойного, тончайшего, словно дымка, шелка всех оттенков — от нежно-кремового до ярко-красного.

А мысли Акитады вновь обратились к другой молодой женщине и к его неудачной попытке взять ее в жены. Он вздохнул.

— Что это ты такой мрачный? — поинтересовался Косэхира. — Из-за той проблемы в университете?

— Из-за нее. И еще кое-что есть.

— Я могу помочь?

— Нет. Спасибо. Вот только скажи, ты знаком с князем Сакануоэ?

Гримаса отвращения исказила обычно веселое округлое лицо Косэхиры.

— Разумеется, нет. Не выношу его! Поговаривают, будто он силой затащил внучку принца Ёакиры в постель. А еще говорят, что он собирается лишить ее младшего брата права на наследство.

— Может, это просто сплетни? — спросил удивленный Акитада.

— Да как тебе сказать? И да и нет. — Косэхире было явно не по себе от этого разговора. — Некоторые из нас, хорошо знавших старого принца, сильно обеспокоены. Видишь ли, старик очень недолюбливал Сакануоэ. Сакануоэ вообще неприятная личность, тот еще фрукт. Я сам был свидетелем одной неприглядной сцены, когда он, желая пройти, оттолкнул старенькую госпожу Косэ, няню покойного императора. Она хотела позвать на помощь, закричала, а Сакануоэ обозвал ее старой каргой. Я был потрясен.

— Да, он действительно гадкий тип, — согласился Акитада. — Я только что сам убедился в отсутствии у него каких бы то ни было манер. Кстати, внук принца — один из моих студентов.

Глаза Косэхиры округлились. Его осенила догадка. Но Акитада поспешил прибавить:

— Нет-нет. Это не то, что ты думаешь. Я вовсе не по этой причине пошел в университет. Кроме того, отсутствие у человека хороших манер еще не свидетельствует о его преступных намерениях.

Косэхира задумчиво покачал головой:

— В данном случае я не согласен с тобой. Вообще же очень хорошо, что ты устроился туда. Если кто и способен докопаться до подноготной этого дела, так это ты. Только будь осторожен! Сакануоэ может быть опасен. К сожалению, он состоит с этой семьей в каком-то отдаленном родстве. В свое время ходил слух, что старый принц после смерти сына собирался усыновить Сакануоэ, но, видимо, передумал и вместо него воспитал внука.

Акитаду очень интересовала эта тема, но гость Косэхиры, сидевший справа от него, отвлек хозяина каким-то вопросом. А по улице тем временем шествовала группа музыкантов. Словно по команде вскинув к губам флейты, они заиграли старинную мелодию. Акитаду их исполнение привело в восторг. Они играли даже лучше, чем Сато на лютне — легко, непринужденно, божественно. Акитада задумался, согласился ли бы Сато обучить его основам игры, но тут же вспомнил об убитой девушке и ее отношениях с учителем музыки. Сато, наверное, уже допросили в полиции, а может быть, и арестовали.

Выступлением флейтистов театрализованное представление завершилось. Замкнула шествие группа священнослужителей в белых одеяниях. За ними теперь устремились и зрители — кто пешком, кто в экипажах. Трибуны быстро опустели, и Косэхира обратился к Акитаде:

— Ты со мной?

— Нет. Мне нужно проводить домой семью и нашу гостью. К тому же я уже много раз участвовал в этой церемонии.

Они расстались, пообещав друг другу скоро повидаться, и Акитада поспешил к своим. Но не успел он добраться до их семейной ложи, как его окликнул вчерашний капитан полиции.

— Какая удача, что я встретил вас, — сказал он. — Если у вас есть время, я хотел бы, чтобы вы сходили со мной в тюрьму. Мы задержали подозреваемого в том убийстве, что произошло в парке. При нем был красный женский пояс, и я хочу, чтобы вы опознали этот предмет.

Акитада вспомнил нищего старика. Надо бы попытаться вызволить бедолагу, но сначала он должен проводить домашних и Тамако. Объяснив свою проблему Кобэ, он обещал, что придет, как только освободится.