Читать книгу "Морпех. Ледяной десант - Олег Таругин"

Нарезав несколько бечевок подходящей длины, Алексеев собрал смертоносную конструкцию воедино. Вроде, все правильно сделал. Запал активирует стартовый отрезок ДШ[2], тот передаст импульс остальным, которые и взорвут специальным образом подготовленные к подобному развитию событий фугасные снаряды. Пятерку инструктор бы вряд ли поставил, максимум четверочку с минусом, ну так и он — не профессиональный сапер. Но процентов на девяносто должно сработать. Примерно три четверти снарядов в укладке однозначно рванут, остальные повредит и разбросает по окрестностям, сделав непригодными для дальнейшего использования. Осталось последнее: собственно, механизм подрыва. Выбрав подходящую для его цели бечевку, Степан соорудил простенькую растяжку. Один конец привязал к наполовину вытянутой чеке, другой — к ремню подтащенного к самому снарядному штабелю фрица: тело все равно следовало спрятать, а так хоть пользу принесет. Если тронут труп, выясняя с чего это камрад вдруг прикемарил в обнимку с карабином вместо того, чтобы выполнять обязанности караульного, ловушка сработает. Теперь контроль, на случай если подведет — тьфу-тьфу через плечо, конечно, — первая закладка.

Вроде бы, все? Пожалуй. Нужно уходить, и без того задержался гораздо Бдольше, чем планировал. Вот только оказавшуюся столь полезной сумку он с собой однозначно заберет, поскольку пригодится еще…

[1] Степан почти угадал, на базе полугусеничного бронетранспортера Sd.Kfz.250 строилось и то, и другое — как бронемашина связи (leichter Funkpanzerwagen) Sd.Kfz.250/3, так бронемашина артиллерийской разведки, наблюдения и управления артогнем (leichter Beobachtungspanzerwagen) Sd.Kfz.250/4. Последняя использовалась в подразделениях самоходной артиллерии, и в описанной ситуации присутствовать не могла.

[2] Детонирующий шнур (ДШ) — влагонепроницаемая трубка, наполненная бризантным ВВ, предназначенная для одновременного подрыва одного или нескольких зарядов. Одновременный подрыв обеспечивается огромной скоростью детонации, составляющей от 6500 до 9000 метров в секунду. Так же может использоваться и для других целей.

Глава 9. РАДИОСТАНЦИЯ

Южная окраина Глебовки, утро 4 февраля 1943 года

В последний раз оглядевшись — вроде бы нигде не наследил — старлей подхватил автомат, сумку с остатками детонирующего шнура (израсходовал меньше половины, что не могло не радовать), и покинул овражек. Теперь броневик. Интересно, сколько у него времени, прежде чем убитого обнаружат, и мина сработает? Пять минут, десять, полчаса? Хорошо бы, если минут с десять-пятнадцать, ему как раз хватит, чтобы подобраться к бэтээру и немного осмотреться, прикинув, как именно будет его захватывать. А работать в идеале нужно начинать одновременно со взрывом, когда внимание противника окажется максимально отвлечено.

До машины связи Степан, из предосторожности сделавший приличный крюк по лесу, добрался минут за семь. «Из предосторожности» — это не только в том смысле, что его могли обнаружить, но и на случай, если склад рванет раньше времени. Насколько мощным может оказаться взрыв, морпех даже и понятия не имел, но видеоролики из интернета, на которых взрывались склады боеприпасов в его времени, помнил хорошо. Понятно, что в овраге вовсе не десятки тонн, а от силы сотня-полторы снарядов, но рисковать не хотелось. Как минимум одна контузия на многострадальную башку у него уже имеется, получить вторую и провалить задание как-то не шибко хочется. Да и для здоровья вредно. Хотя, еще неизвестно, понадобится ли ему в будущем это самое здоровье…

Укрывшись за комлем могучего дерева метрах в двадцати от бронетранспортера, Алексеев несколько секунд разглядывал цель в бинокль, благо голые по зимнему времени кусты наблюдению не препятствовали. Ситуация особенно не изменилась, разве что людей стало меньше. Тот, кого он окрестил «командиром батареи» — исключительно из-за того, что ромбиков на погонах его шинели имелось куда больше, нежели у других, — уселся на переднее сиденье вездеходика и что-то сосредоточенно изучает в раскрытой на коленях планшетке. Карту, наверное. Водила бэтээра уныло топчется около бронемашины, усиленно делая вид, что проверяет вверенную матчасть, и незаметно поглядывая в сторону вездехода. Тоже понятно: пока командир рядом, особо не расслабишься. Наверняка, только и ждет, чтоб тот убрался куда подальше, и можно было спокойно перекурить. Третий фриц, вероятно, радист копается внутри броневика — голова то и дело мелькает над угловатым бортом. Вообще, вблизи полугусеничный БТР оказался куда меньше, чем издалека: старлей прикинул, что больше четырех-пяти человек внутрь вряд ли поместятся. Собственно, это не принципиально, места всем хватит. Кстати, этого, который с ромбиками на погонах, желательно бы прихватить живым, наверняка, может много полезного рассказать. Комбат оценит — глядишь, даже перестанет с подозрением глядеть. Да и радист тоже не помешает — поможет с радиостанцией разобраться. А работать мы будет вот так…

Додумать мысль, разумеется, не удалось. За спиной, на самом пределе слышимости, раздались тревожные крики. Морпех хмыкнул — ну, он практически и сомневался. Закон Мёрфи — или, ежели придерживаться терминологии родных осин, закон подлости — на то и закон. Если что должно пойти не так, обязательно пойдет не так. Ну, да и хрен с ним, по-остановке — так по-обстановке. Тоже не впервой. Главное, чтобы ловушки сработали, иначе вовсе уж глупо получится.

Зажав ладонями уши и приоткрыв рот, Степан уткнулся срезом каски в устланную перепревшим за зиму прошлогодним опадом землю. Однако ничего не происходило. Да как так-то?! Неужели фрицы не начнут тормошить «заснувшего» караульного? Если нет, значит, хреновый из него диверсант, не просчитал ситуацию, ошибся… и что делать дальше? Подождать еще? Глупости, время работает против него. Значит, остается только атаковать бэтээр. Причем, прямо сейчас: немецкий офицер тоже услышал крики, отложив на сидушку планшет и поднявшись на ноги. Ну, на счет три, как говорится…

Взрыва Алексеев не услышал — почувствовал всем телом. Земля под ним тяжело вздрогнула, спустя мгновение докатилось могучее «бу-бумм». Следом прошла ударная волна, как и предполагал старлей, изрядно ослабленная склонами оврага и расстоянием. Но тряхнуло все равно прилично, щедро сыпанув сверху сбитыми ветками и каким-то лесным мусором. Похоже, и снаряды, и ящики с зарядами все-таки сдетонировали одновременно, уж больно мощно рвануло. Не устоявшего на ногах командира батареи швырнуло боком на капот, после чего фриц, похоже, благополучно вырубился.

Все, пора!

Позади еще что-то взрывалось, то и дело глухо бумкая, но Степан уже бежал вперед, спеша как можно быстрее преодолеть оставшиеся метры. Краем сознания отметил торопливый перестук пулемета и одиночные винтовочные выстрелы: разведчики вступили в бой, уменьшая численность немецких артиллеристов. Хотелось надеяться, что Леха — фамилию приданного группе снайпера он не запомнил — не подведет, и командовать батареей станет некому.

Убедившись, что фриц и на самом деле валяется без сознания (а заодно выдернув из кобуры пистолет, в точности такой же «люгер», что висел на поясе), Алексеев обогнул вездеход, рванув к бронетранспортеру. Вывернувшегося навстречу ошарашенного происходящим мехвода снес ударом приклада. Нелепо взмахнув руками, тот кулем повалился возле гусениц. Проверять Степан не стал, не до того. Все равно в плен брать не собирался. Сейчас главное, чтобы радист сдуру какой-нибудь гадости не сотворил: пальнет разок по радиостанции — и все, приехали. Без рации этот бэтээр просто самоходная железяка на колесно-гусеничном шасси. Где он, кстати? Не броневик, в смысле, а фриц этот?