Читать книгу "Тарантул - Герман Матвеев"

Два дня тому назад, утром, зашла женщина и попросила вызвать Шарковского. Покупателей в аптеке не было, и поэтому ручница* не пошла за ним, а просто крикнула во весь голос:

– Шура! Крикните там Романа Борисовича. К нему пришли.

Валя достала большой носовой платок, вытерла им лоб и повесила на спинку своего стула.

Шарковский встретил женщину, как старую знакомую, отвел в конец аптеки и о чем-то долго с ней шептался. Затем он принес бутылочку и вручил посетительнице.

Когда женщина, простившись с Шарковским, направилась к выходу, Валя спрятала платок в карман и посмотрела в окно. Сигнал был принят. На противоположной стороне, возле остановившейся на набережной машины, она увидела Трифонова.

Сегодня все произошло несколько иначе. В аптеке были покупатели, когда вошел мужчина в очках. Он подошел к рецептару и, облокотившись о прилавок, стал ждать. Неизвестно почему, но этот человек показался Вале подозрительным, и она заволновалась. Одет он был обыкновенно, как одевались многие ленинградцы, – в старенькое пальто, на ногах грубые сапоги, на голове шапка, но не ушанка, а финка*. Через плечо повешен и сдвинут за спину противогаз. На груди приколот «светлячок».

Ольга Михайловна закончила писать и, как всегда, хлопнула по столу пресс-папье.

– Три двадцать семь, – сказала она ожидавшей женщине. – Ну что вы стоите? Я сказала: платите в кассу три двадцать семь. Лекарство будет готово через два часа.

Женщина направилась к кассе, а Ольга Михайловна протянула руку за очередным рецептом. Мужчина приложил руку к шапке и чуть наклонился вперед. Валя не слышала его слов, но была уверена, что он попросил вызвать Шарковского, и не ошиблась. Ольга Михайловна медленно сползла со своего стула и заковыляла в ассистентскую.

Занятая покупательницей, Валя пропустила момент, когда Шарковский вышел к прилавку. Она увидела его уже здоровающимся с мужчиной. Торопливо вытащив платок, Валя повесила его на спинку стула. Это был сигнал о том, что в аптеку пришел человек и вызвал Шарковского. Платок нужно было снять в тот момент, когда человек выйдет на улицу.

Но тут случилось непредвиденное: Шарковский неожиданно пригласил посетителя за прилавок и увел его к себе.

Как же теперь быть? Аптека имела черный ход, и если Шарковский выпустит его в ту дверь, то через проходной двор мужчина может выйти на набережную или на другую улицу. На какой-то момент Валя растерялась. Они не предусмотрели такой вариант.

Женщина передала чек и, спросив о чем-то Ольгу Михайловну, направилась к выходу. В аптеке осталась девочка, дремавшая на стуле в ожидании лекарства.

Медленно текли минуты. Надо было дать какой-то сигнал Трифонову, но Валя ничего не могла придумать. Послать кого-нибудь с запиской, позвонить по телефону, сбегать под каким-нибудь предлогом самой?.. Нет. Все это исключалось. В ее распоряжении было только окно, и она знала, что сейчас, особенно сейчас, когда появился сигнал – белое пятно, – с окна не спускают глаз.

«Нужно их озадачить, – решила Валя. – Пускай подумают, пускай поймут, что случилось нечто непредвиденное. Видели же они, как в аптеку вошел очкастый… Значит, должны догадаться».

Взглянув на спящую девочку и на занятую своей работой рецептара, Валя осторожно сняла платок. Выждав секунд десять, повесила его на место. Затем опять сняла и снова повесила. И так проделала пять раз. Вешая последний раз платок на стул, она улыбнулась, мысленно представив, как забеспокоился Трифонов и как он ломает голову, чтоб разгадать значение этих странных сигналов.

17. НА КЛАДБИЩЕ

Каждый раз, когда в окне аптеки появлялось белое пятно, Трифонов косился на своего помощника и встречал взгляд, полный недоумения.

– Опять! Что у ней там стряслось?.. – бормотал он, прикладывая к глазам бинокль. – Это неспроста. Что-то сигналит особенное. Убрала…

Он смотрел на дверь аптеки, но из нее никто не выходил.

– Повесила назад, – предупредил помощник.

– Опять… Это уж пятый раз. А ты заметил, кто остался?

– Да вроде как все вышли. Один только и остался, мужчина в очках.

– Да, да, в финке, с противогазом.

В бинокль Валя была хорошо видна. Даже выражение лица ее, когда она поворачивалась и смотрела на улицу, можно было разглядеть. Иногда она с улыбкой провожала глазами идущих мимо пешеходов, в другой раз смотрела строго, и губы ее при этом были плотно сжаты.

– Больше не снимает. Значит, он там. Пять раз… Почему пять? Это неспроста… Думай, Федя.

– Я думаю, Василий Алексеевич.

– Ну и что?

– Не знаю. Головоломка со всеми неизвестными.

– Почему же со всеми? Одно число есть. Пятерка.

– Пятерка – число хорошее… для школьников, – пошутил Федя. – А может быть, она указывала на время? Пять минут, или в пять часов, или через пять часов.

– Н-да… Задачка. Засеки-ка время на всякий случай. Пять? Постой-ка, а не отмашка ли это?

– Вряд ли. Может быть, пять человек…

– Где же они? Не-ет. Скорей всего, она наше внимание заостряет. Быть наготове. Что-то серьезное. А нет ли там другого выхода? Или действительно пять человек…

Так они сидели возле окна, делая всевозможные, самые невероятные предположения, но ни на одном из них остановиться не могли. Загадка оставалась неразгаданной.

Прошло несколько минут. Платок неподвижно висел на стуле.

– Ого! Чего-то заерзала, – предупредил Трифонов.

И, словно в ответ, белое пятно исчезло. Еще секунда – и из аптеки вышел мужчина в очках.

– Вот он. Долго он там канителился… Я пошел, Федя, – быстро проговорил Трифонов. – Только бы не отпустить!.. Погода-то…

Выйдя на Невский, Трифонов крупным шагом перешел мост через Фонтанку и на противоположной стороне проспекта увидел знакомую фигуру. Мужчина в очках шел неторопливо, обходя лужи. На углу Литейного он остановился, закурил и, переждав трамвай, направился дальше. Народу на проспекте немного, и следить было нетрудно. Недалеко от улицы Марата мужчина свернул и направился на другую сторону Невского проспекта. Трифонову пришлось остановиться. Чтобы не обращать на себя внимания, он спрятался за выступ ящика с песком, укрывавшего огромное стекло магазина от взрывной волны и осколков. Как раз в этот момент с остановки отправился трамвай. Мужчина неожиданно переменил направление, пробежал несколько шагов и вскочил на заднюю площадку. Трифонов вышел из-за укрытия и сердито посмотрел вслед удаляющемуся трамваю.

«Упустил! – с досадой подумал он. – Неужели заметил, что за ним следят? Или просто так, на всякий случай, как заяц, петляет?»

Можно догнать трамвай на попутной машине, но надо было быть чрезвычайно осторожным. Об этом предупреждал Иван Васильевич несколько раз. Если шпионы заподозрят, что за ними установлено наблюдение, они примут меры и постараются скрыться. И тогда весь план рухнет. Лучше упустить.